Петр Люленов - Родить, чтобы воспитать

А в конце месяца эти продукты списывают на естественную убыль. И доказывал, что заведующие складами делают эту аферу с документами и помалкивают, потому что у самих нос тоже в пушку. И еще кладовщики знают, что если поднимут шум, то пострадают сами. И в числе первых будут жертвами тогдашних строгих законов. Потому что большого начальника, даже проворовавшегося, партийная власть защитит, а маленьких начальников защищать некому. Поэтому им надо быть более осторожными. И Фома Перцев, будучи пьяным, смело называл всех ворами, но параллельно оправдывал их, говоря: «В колхозе работать и совсем не воровать – нельзя! Потому что, не воруя колхозную продукцию сумками, колхозники умрут с голоду». А когда говорил об этом в кругу семьи, и при детях, то этим как бы оправдывал свое воровство кормов с колхозной фермы. Для убедительности всегда заявлял, что семью надо кормить, и доказывал, что лично он не ворует, а только берет из общей колхозной кучи. И не тоннами, а килограммами приносит домой корма, то есть совсем немного. И берет не залезая в чей-то карман, а с общей и ничейной колхозной кучи.

Он, будучи малограмотным, посчитал, что если бы жил честно, то есть на пятьдесят три трудодня в месяц, то его семья точно голодала бы, чего он допускать не хотел. И поэтому умеренно рисковал и брал столько, чтобы себя обезопасить. Потому что знал – за тонну украденного зерна вора посадят в тюрьму, а за килограммы проворовавшегося только штрафуют на товарищеском суде. И он приносил домой килограммами. Корм сразу скармливал животным и никакой запас не создавал. То есть, даже умеренно воруя, был все время начеку. Делал это очень осторожно, чтобы не попадался в лапы властным органам. Потому что знал, кто попадется, тому власть имущие люди – не прощают! А Фома этого боялся.

Здесь необходимо отметить, что в те тяжелые времена так думали и так поступали все колхозники, и Фома Перцев был одним из них. Однако если остальные работники хозяйства в период уборочных работ усиленно думали, как наиболее безопасно занести домой по полной сумке убираемой продукции и помалкивали, то Фома об этом тоже думал, но не всегда молчал. Особенно когда напивался, открыто говорил об этом. И, может быть, не желая этого, убеждал своих детей, что в наше время, работая в колхозе, надо воровать. Потому что если не украдешь, то пропадешь и с голоду умрешь. И поступая так необдуманно, он нацеливал своих детей на то, чтобы они с малых лет учились умело воровать. А обзывая всех подряд ворами, он утверждал: «Вот посмотрите сами и вы убедитесь, что, даже немного воруя, колхозники еле-еле сводят концы с концами. Зато крупные воры, такие, как председатель колхоза, специалисты и бригадиры – живут роскошно. Вы оглянитесь и невооруженным глазом увидите этих воров, которые живут в больших домах с заморской мебелью. Все купили себе легковые машины. Спрашивается, на какие деньги они их приобрели?» И для убедительности отец семейства перечислял всех селян, у которых были легковые машины, и задавал своим членам семьи вопрос: «Разве может бригадир на свою зарплату в сто двадцать рублей кормить свою семью и еще накопить денег, чтобы купить себе «москвич»? Черта с два! Эти легковые машины нельзя купить, живя только на зарплату! Сказки все это! И я в такие сказки верить не собираюсь». И гордый за то, что он знает всю правду о сегодняшней жизни, складывал три пальца на руке, показывал детям дулю и утверждал: «Не научитесь воровать, будете вот такое получать. И умрете с голоду», – клал указательный палец в рот и демонстрировал, как голодный человек сосет палец.

Отец семейства считал, что, поступая так, проводит воспитательную работу со своими детьми. То есть учит их, как правильно надо поступать в нынешнее сложное время. И был убежден, что обязан ориентировать детей на мелкое воровство, без которого сам не мог обойтись. И еще был уверен, что и в дальнейшем умеренное воровство в колхозе будет процветать, пополняя мизерные доходы колхозников. И не научить своих чад, как правильно себя вести в этой обстановке, он, как родитель, не имел на это право.

Однако Фома Перцев не понимал, что его дети, как промокашка, впитывают каждое грубое слово, сказанное полупьяным родителем, и с этих пор начинают себя нацеливать на воровство. Потому что отец ясно им толкует: «Работая в колхозе, не украдешь – с голоду умрешь». А самый старший из детей, Илюша, начиная с первого класса, не нацеливал себя на то, чтобы хорошо учиться, чтобы успешно окончить школу, поступить после школы в учебное заведение, чтобы получить специальность, затем начать работать хорошо, зарабатывать и за счет этого устроить свою будущую жизнь. Он все время думал о том, что как только подрастет, станет вором. Начнет умело воровать, заимеет много денег и будет жить роскошной жизнью. Поэтому Илюша всегда внимательно выслушивал сказанное отцом: «Не украдешь – не проживешь», ― и эти слова глубоко проникли в ум подростка. Вот это и привело к тому, что ребенок себя нацеливал на будущую воровскую, легкую и роскошную жизнь. И твердо себя ориентируя на такую ошибочную жизнь, подросток тогда еще не понимал, что жизнь очень сложна. И даже вор тоже встречается с большими жизненными проблемами, и не все ему дается легко и просто. А когда в этом разберется, то исправить уже ничего не сможет. Но проследим за всем по порядку.

Надо сказать, что в доме Фомы Перцева была одна женщина, которая не соглашалась с такими рассуждениями молодого хозяина. Это старая мама Фомы и бабушка Илюши Перцева. Слушая сына, она смело вступала с ним в спор. Обвиняла его в том, что он плохо воспитывает своих детей и доказывала, что воровство – это очень греховное дело. И, говоря об этом, напоминала сыну о десяти Божьих заповедях, одна из которых гласит: «Не укради». Обращаясь к внукам, бабушка требовала: «Не слушайте папу! Истинно говорю вам, что и без воровства можно прожить хорошую жизнь», ― и приводила в пример себя и их покойного дедушку, с которым она прожила длинную и хорошую жизнь, притом без воровства. И этим примером бабушка доказывала, что с помощью упорного труда они с мужем вырастили пятерых детей.

Фома любил свою маму и первоначально не спорил с ней. Он только морщился, отрицательно качал головой и убеждал свою мать, что нынешние времена совершенно другие. И при детях доказывал старой женщине, что когда Бог писал свои заповеди, колхозов еще не было. А сегодня, работая в колхозе, без воровства жить невозможно. Но бабушка не сдавалась и всегда доказывала сыну, что воровство – это большой грех перед Всевышним Творцом. Поэтому нельзя воровать, чтобы этим не грешить. И снова требовала от внуков не верить отцу и не воровать, чтобы не гневить этим Бога. Видя, что дисциплинированную и глубоко верующую в Бога бабушку невозможно убедить в том, что современную жизнь надо строить на воровстве, и боясь, что его «воспитательная» работа не достигнет цели, Фома стал убеждать свою старушку-маму, что воровство в колхозе – это никакой не грех. И Бог за такое воровство не наказывает, потому что берут колхозники из общей кучи. А куча эта складывается из урожая, в который вложили труд все колхозники. И приведя в пример себя, при детях твердил: «Как ты, мама, не понимаешь, что я не лезу в карман к какому-то человеку! И не вытаскиваю его кошелек с деньгами! Я привожу к нам домой корм с колхозной фермы, то есть из общей кучи, где лежат корма всех колхозников. И мое воровство не обеднит одного человека, и Бог за это меня не станет наказывать. Иначе он должен будет наказать за воровство всех колхозников, и у него тогда не останется ни одного праведного человека, и все умершие люди перейдут к дьяволу. Потому что, воруя сумками продукцию, все колхозники становятся грешными».