Антонина Евстратова - Прощать любимым. Роман, основанный на реальных событиях

Матрена в сердцах глянула на нее так, что с ее тела исчезли мурашки, и бросило в жар. Она уже хотела, было бежать назад, и сделала шаг, но Матрена, спокойно спросила: – Где сама Мария?

– Ей немного нездоровится, и молока у нее нет, – с трудом пролепетала Нюрка, – мы кормили ребенка пряниками!

– Понятно, – монотонно сказала Матрена, – ну, дай же мне её, и протянула к ней руки, она очень бережно взяла малышку из ее рук. – А, что Мария, когда приедет?

– Не знаю, как легче станет, – сухо глотнув, ответила Нюрка.

Пасечник влюбленно смотрел на Матрену, в его сердце стало тоскливо и обидно.

– Ну, чем я хуже твоего Ивана? – мысленно спросил он ее, – ничем не хуже, и любил бы тебя, не меньше, чем твой великан! – он дернул вожжи, и с комом в горле, отъехал от дома любимой.

– Дядя Вася, не забудьте заехать за мной! – крикнула ему вслед Нюрка.

– Не забуду, – буркнул он себе под нос.

– Отец, ты посмотри, кого нам дочь передала! – разворачивая ребенка, с восхищением произнесла Матрена.

– У-у, какая кроха! А, что это у нее на губенках все засохло? – нежно проговорил он.

Матрена понюхала, рассмеялась, – мед ела! У её мамочки молоко перегорело, вот и приходится ей, есть хлеб с медом! Ну, ничего, молочко у нас есть! Юрочку переведем на общий стол, он уже большой мужичок, в тятю богатырь! – она ласково посмотрела на мужа, – а тебя, внученька, будем кормить! Смотри, отец, проснулась, открыла ротик и ищет сосок!

Он с нежностью посмотрел на малышку, – проголодалась, ой, а какой малюсенький ротик и сама, как живая кукла!

– Ничего, отец, вырастит, еще какая красавица будет!, – она глотнула и тяжело вздохнула, – ах, доченька, что же ты натворила? Молодость свою загубила!

– Почему загубила? Мы же все равно не планируем, ещё рожать детей? Или ты еще хочешь, а, Моть? – ласково спросил он.

Она улыбнулась краешком губ, – да нет, отец, я не думала об этом! У нас и так, два сына и дочь, а вот теперь, еще одна красавица родилась!

– Ну, вот видишь, как хорошо, что Мария родила! Пока еще силы есть, поможем ей поднять дочку!

– Все так, Ваня, только замуж с ребенком никто из хороших парней её не возьмет! Ребенок всю жизнь будет у нее, как бельмо на глазу!

– Не говори ерунды! Наша Мария особенная, за сто верст такой не найти!

– Дай – то Бог, чтобы так и было!

– И не сомневайся, так и будет! А как же иначе? Только так и будет!

Оставив дочку под деревом, Мария вернулась в лагерь, лицо ее было мертвенно-бледным, в голове до боли стучали молоточки, в ушах невыносимо звонил колокольный звон. Она зашла в палатку, легла на топчан и ее сознание провалилась.

Она ничего не чувствовала и не слышала, как ее будила бригадир, и даже трясла за плечи, громко выкрикивая: – что с тобой, Мария? Да очнись же ты, наконец! Открывай глаза! Господи, что же это такое? Не пугай меня, Мария!

Но она не издала ни звука.

Наклонившись к ее лицу, она почувствовала слабое теплое дыхание.

– Дышишь, слава Богу! А, где же твоя дочка? – она обратила внимание на топчан Нюрки, он был аккуратно заправлен. – Наверное, она забрала её, чтобы ты отдохнула, – эта мысль успокоила её, – ну, отдыхай, мамочка, и я пойду, отдохну перед дойкой.

Через пару часов Нюрка вернулась в лагерь и сразу же зашла к Марии. – Спит мать-преступница! – со злостью подумала она. – Ну, спи, спи! – она вышла из палатки, обратила свой взор на палатку бригадира, – надо же ей сказать, где я была!

Затаив дыхание, бригадир слушала её рассказ, после не большой паузы спросила: – И, как Матрена приняла внучку?

– Вы не поверите, отец с матерью даже не удивились! Наверное, слухи дошли до них, что Мария родила, и теперь беспокоятся за нее. Мать спросила, когда она приедет домой?

– Ну, вот видишь всё хорошо! «Надо подбодрить её», – сказала бригадир, позевывая после сна.

– Обязательно подбодрю, когда проснется, за эти дни, ей много пришлось пережить, будто загнанный зверек всего боится!

– Да видела я, Нюр!.. Что осталось от нее, жалко девчонку, она совсем себя извела?

– Ничего, все обойдется, я позабочусь о ней! – с нежностью сказала Нюрка.

– Хороший ты человек, Нюр, повезло Марии с подругой!

– А то! – она улыбнулась и вышла из палатки.

Бригадир предупредила всех доярок, чтобы не будили Марию, пока она сама не проснется.

Нюрка, как любящая мать смотрела за Марией и очень ждала ее пробуждения.

И вот, наконец, она проснулась, увидела подругу, улыбнулась ей и ослабленным голосом спросила: – Как долго я спала?

– Совсем не долго, тебе еще надо бы поспать, сил у тебя не осталось, ты спи!

– Правда, Нюра, у меня такая слабость, даже лежа на подушке, голова кружится, кажется, если встану, не удержусь на ногах.

– Это у тебя от голода, до чего себя довела своим страхом!

Со словом страхом к Марии мгновенно вернулось подсознание, а вместе с ним боль, страх и крик ребенка.

– Ребенок! Моя девочка! – она вскочила с топчана и выбежала из палатки, но тут же ее качнуло в сторону, она не удержалась, упала на землю.

Нюрка приподняла ее голову, обняла ослабевшее тело, – куда ты, Мария?

– За дочкой! Помоги мне, Нюра, найти ее, – обессиленным голосом произнесла она. – Нечистые силы вырвали малышку из моих рук и тут же исчезли!

Нюрка поняла, что подруга в не себя.

Мария неудержимо рыдала, ее серо-зеленые глаза казалось, превратились в темные озера. Сидя на земле и поджав под себя босые ноги, она обратила свой взор к затянутому серыми облаками небу, подняла к нему руки и, как горем убитая мать, пронзительным голосом взмолилась: – О, Боги, помогите мне вернуть то, что принадлежит моему сердцу!.. – помолчав с минуту, шепотом продолжила: – Прошу, верните мне мою девочку! – Больше, она не произнесла ни слова, затихла и медленно уткнулась лицом в свои обнаженные колени.

Этот крик всколыхнул даже саму природу, через мгновение загрохотали раскаты грома, засверкали огненные молнии, и грянул проливной дождь.

Нюра подняла Марию с земли, занесла в палатку и уложила на топчане.

Её лицо приобрело бледно-синюшный цвет, пушистые ресницы прикрыли потускневшие глаза.

– Ну, что ты пугаешь меня, Мария? Посмотри на меня! – тормошила она ее, но она не подавала признаков жизни. – Господи, Мария, очнись!.. Ну, что мне с тобой делать?