Юрий Пересичанский - Анатомия лабиринта. Детективный роман

– Что ты подразумеваешь под словом «срочно»? – спросил Полозов.

– Да хотя бы и прямо и сейчас!

– Остынь, – улыбнулся Полозов, – утро вечера мудреней. А я за ночь еще помозгую с какого бока нам подойти к Ларисе. К стати, насчет деловых отношений Басова я тебе еще говорил поразузнать, но сегодня, я думаю, у тебя времени не было на это, так что…

– Времени, конечно, было в обрез, – не дал ему договорить Савчук, – но я все же кое-что в этом направлении поразузнал. Во-первых…

– Ладно, ладно, – снова остановил его прыть Полозов, – остынь, не будем выяснять, что во-вторых. На сегодня хватит. Утро вечера мудреней, с утра с Ларисой и поговорим. А сейчас спать. По домам. Все, до завтра, Степанович, – попрощался Полозов с Царевым, который как раз в это время поднял трубку внезапно зазвонившего телефона.

Полозов и Савчук встали из-за стола, отодвинули стулья и направились к двери.

– Юра, подожди! – услышал Полозов голос Царева у себя за спиной, и по-

вернувшись, увидел слушавшего телефонную трубку и махавшего рукой Царева.

Полозов и Савчук вернулись обратно и стали возле стола, дожидаясь окончания телефонного разговора.

– Значит так, – положил телефонную трубку Царев, – поспать на данный момент отменяется. Только что в Октябрьском парке, недалеко от скамейки, найден труп молодой девушки. Труп уже опознан. Это Татьяна Станкевич. Причина смерти – удар тупым предметом по голове. Удар тупым тяжелым предметом по голове. Может быть даже кирпичом, возможным орудием убийства, как вы говорили, Юрий Михайлович, используемым обычно каменщиками, строителями и всяческими шабашниками, в отличие от колунов, пользующихся ножами. Так, словно ваше пожелание было услышано и тут же исполнено.

– Вот именно, как по щучьему велению, – Полозов окинул взглядом кабинет Царева, словно стараясь увидеть подслушивающее устройство, с помощью которого кто-то подслушал его слова.

Г

Оставив служебную «Волгу» невдалеке, Царев, Полозов и Савчук пробрались сквозь собравшуюся несмотря на поздний час толпу любопытных к оцепленному месту происшествия. На огороженной яркой лентой площадке уже вовсю щелкали вспышки фотоаппаратов, производились измерения, разыскивались следы.

Убитая девушка лежала ничком, немного неестественно раскинув руки. Не хотелось верить, что это прекрасное тело, слегка прикрытое коротенькой юбкой и легкой футболкой, уже никогда не сможет порадовать ни одного мужчину, но, увы, зияющая на затылке рана, истекающая кровью, не оставляла никаких сомнений в том, что это тело принадлежит уже миру иному.

– Вот, товарищ полковник, орудие убийства, – показал Цареву один из работавших здесь криминалистов довольно крупный булыжник, лежавший в целлофановом пакете.

– А где нашли?

– Да тут неподалеку от скамейки, – показал он на стоящую рядом с трупом скамейку.

– Значит, не позаботился о сокрытии орудия убийства, – покачал головой Царев.

– Или наоборот, позаботился о несокрытии, – присоединился к разговору Полозов.

– Что ты имеешь в виду? – посмотрел на него Царев. – А, ты все носишься со своей идеей насчет подставы, – махнул он рукой. – Будем, будем брать Станкевича. Тем более что и орудие убийства, как и полагается для настоящего каменщика – булыжник, можно сказать, средневековый кирпич. Булыжник – оружие пролетариата.

– Да будем, будем брать Станкевича, я же сказал, но дело ведь не в том, что брать или не брать, дело ведь… А впрочем ладно, – отмахнулся и Полозов, – видно будет. Давай лучше разберемся сейчас с тем, что перед нами в данный момент. Саша, – обратился он к Савчуку, – ану ка прикинь, что тут случилось с молодой девушкой, оцени, так сказать, ситуацию.

– Ну что тут можно сказать, – немного подумал Савчук. – Девушку на свидание пригласил, очевидно, кто-то очень хорошо знакомый. Я бы даже сказал, очень, очень близко знакомый…

– Ты имеешь в виду, любовник? – подсказал Полозов.

– Судя по репутации Татьяны, скорее всего да, любовник.

– Почему?

– Да вы посмотрите на ее одежду.

– А что одежда?

– Да ведь она одета почти что по-домашнему, чуть ли не в халат и тапочки. Так, юбчонка да легкая футболка, да туфельки – почти тапочки. В таком наряде не ходят на свидание к впервые пригласившему на встречу таинственному незнакомцу, желая его обворожить, или предполагая возможное посещение ресторана, например, или дискотеки. Так ходят на встречу к уже привычному, почти родному человеку, для которого наряд уже – не главное, для которого уже главное то, что под нарядом. Так ходят для того, чтобы после короткой встречи провести ночь где-нибудь в укромном гнездышке в любовных утехах.

– Ладно, убедил, – удовлетворенно согласился Полозов. – Дальше.

– А дальше было вот что. Встретились они, посидели, поговорили о том, о сем. Потом решили двинуться в свое гнездышко. Она спокойно встала с этой вот лавочки, на которой они сидели, еще, может быть, немножко и постояла, дожидаясь, пока встанет он. А он в это время спокойно поднял булыжник, которых тут вполне достаточно, и спокойно грохнул свою любимую по головке, после чего она спокойно опустилась на землю, а он спокойно пошел себе коротать предстоящую ночь либо в одиночестве, либо в компании другой девушки.

– Обоснуй, – коротко подвел итог Полозов.

– Если бы у них была не обычная спокойная встреча с обычной предстоящей ночью любви, а, например, между ними возник какой-нибудь спор, или он, например, требовал бы что-то от нее, а она не соглашалась, или что-нибудь в этом роде, то она не стала бы спокойно стоять, повернувшись спиной к скамейке и, соответственно спиной к своему другу, она, скорее всего, вскочила бы со скамейки после ссоры и побежала бы от скамейки, а ему пришлось бы в таком случае догонять ее, в крайнем случае, если бы она в ситуации размолвки и не побежала бы от него, то стояла возле скамейки лицом к нему и, соответственно к скамейке. А так, как видите, лежит она прямо возле скамейки, ничком, головой в направлении от скамейки. Значит, стояла она возле скамейки, спиной к скамейке довольно продолжительное время, по крайней мере, время, достаточное для того, чтобы он спокойно выбрал и поднял булыжник, подошел к ней сзади и ударил. Хотя выбрал он булыжник, возможно и раньше, но тем не менее, то, что она была абсолютно беспечной и ни о чем, угрожающем ей, не подозревала, по-моему, ясно, как день. Вот так вот все, по-моему, и происходило. Хотя, возможны, конечно, и варианты. Я ведь не ясновидящий, в конце концов.

– А сыщик и должен быть ясновидящим. Да ты, впрочем, молодец, можно

сказать, недалеко от ясновидящего, – похлопал по плечу Савчука Полозов. —

Вот только еще… Ты все время говоришь «она» и «он», иными словами, ты даже возможности такой не допускаешь, что убийцей могла быть женщина, а не мужчина?