Андрей Тюрморезов - Украденное счастье. Сборник стихов

Ну, хорошо! Не буду Вас томить.
Ведь Вы умеете секреты сохранить.
Скажу, название простое у него,
Зовите его просто «Таблерон».

Сколько в мире ерунды?
Геи, нищие, бомжи,
Лесбиянки, наркоманы,
Трансвеститы, алкаши.

Пофигисты, демократы,
Коммунисты, дипломаты.
Березовский умер уж,
Ходорковский – честный муж.

Лимита, етить бродяги,
Бандюки, воры в тюряге.
Гопники, шпана, бычьё,
Олигархи, казачьё.

И куда же смотрит власть?
Или ей на всё накласть?
Процветает Мавзолей,
Но туда хоть глаз залей.

Деградирует народ,
Рушит души пивзавод.
Фабрики стоят давно,
Производит лишь Китай.

Мелкий бизнес на нуле.
Средний класс на высоте.
Конкуренция в цене,
А коррупция вдвойне.

Дети из дома бегут,
Там, где их нигде не ждут.
Ходят босы, голышом,
Там, где алконаркопритон.

Я купил утром газету
Про метрошку-громозеку.
Говорят, склонился он
Под давлением ООН.

Только это ерунда!
Это фарс, одна байда.
Он не то, что громозек,
Он простой студент-генсек.

Любят все его бабульки
И играют с ним в бирюльки.
Любит даже управдом,
Что захочет – то его.

Но Митрошке наплевать
На чины, погоны, власть.
У него одна забота —
На печи варенье лопать.

Любит также и пожрать
Беляшки и поболтать
Всё за жизнь и за нужду,
Философию свою.

Митрофашка был босой
С самой длинной колбасой.
А теперь он стал мажор,
Божий сын и дирижёр.

Нет конца его достатку,
Любит девочек он сладких,
Любит скромно посидеть,
В телевизор поглазеть.

Но мечта его – жениться
На молоденькой девице
Лет так-эдак двадцать пять,
Чтоб была порядочною девой.

Много в жизни хапнул он,
Потому на трон взведён.
И, коль если захотеть,
Можно в Космос улететь.

Не приходи ко мне никогда,
Даже палит если Звезда.
Я не останусь с тобой в темноте
Исподтишка нож твой в руке.
Я долечу до верхушки скалы
Не упаду, куда падаешь ты.
Я не приду на помощь к тебе,
Если узнаю, что дом твой сгорел.

Листок сорвался с ветки и кружит
Все то, осталось что с зарею,
Все то, что было в жизни не манит,
А тянет вешним грузом за собою.
Где целовались мы с тобою вечерами
И звезды радостно глядели нам в глаза,
Где дух Богов стелился полупьяный,
Где целовали Боги нас в уста.
Не откажусь, конечно, я от рая,
Того, что сон давал мне и покой.
Но новые вершины познавая,
Я буду сил и нежности полон.

Тает снег в глазах бездонных,
Горя, радости найденных.
Скоро в них я утону.
Душу взяв, пойду ко дну.
Лавой вдарю в ледники
И любви той берега.
Разойдутся как снега
Рухнут тяжестью с горы.
Ледники те мои слезы
Потекут рекой.
И поэзия, и проза
Выльются весной.

Училка Света Степанюк
Была заметной дамой.
И бюст ее, размером с глюк
Умы всех будоражил.
И я попался на крючок,
Когда училка задом
Ко мне прильнула; кипяток
Мне хлынул в уши градом.
И где я был в этот момент,
Да мало ли где был?
Я видел ЭТО!!! Ох зачем
Других я баб любил?

Я жил тогда одной тобой,
Блестели кари очи.
Но вдруг утих морской прибой,
Безлюдны пляжи в Сочи.
Ты безрассудству предалась
И молодость – твой хлеб.
Не думая, ты сдала
В ломбард наш амулет.

Вокруг немыслимо высот,
Но чтобы спеть о них красиво,
Достаточно всего семь нот,
Что лягут на бумагу живо.
И скуден слов моих запас,
Не витиеваты речи.
Но я пою сейчас для вас,
Виновен ли предтечи?

Как перестать любить?
Как перестать сражаться?
Как радость мне забыть?
Как погубить Иуду?
Как Ирода проклясть?
Как равнодушием стужи
В безвременьи пропасть?
Как не молиться Богу?
Как не любить врагов?
Я чую, что бессмертен
И сильный стал, как Он.

Сколь живу на Свете
Не встречал людей
В голове не ветер
Иль чисты душой.
Нету совершенства
В этом мире, нет.
Нету благоденствия
И блаженства нет.
Хочется мне крылья
В весь размах раскрыть,
Чтобы разом землю
Махом обхватить.
Только кандалы те
Не дают покой.
Видно, рано поднял
В небо я свой взор.

На балконе я сижу,
Ножки свесил вниз.
На народ людской гляжу,
Это мой каприз.
Ты прости меня, луна,
Что горит звезда.
Завтра будет новый день
Раз и навсегда.
Я такой же, как и все,
А глаза в росе.
Я растаю в твоих снах,
Где ты в облаках.
Как бы мне найти тебя,
Ту, что жду три дня,
Что проплакала глаза
Я хочу сказать…

Тихо свеча догорает во тьме,
Мама лампадку зажгла в тишине.
Мягким горит она огоньком,
Весь освещая наш крошечный дом.
Мама к иконке губами прильнёт,
Тихо молитовку «Отче» прочтёт.
Я, так и быть, ей не буду мешать.
Как же устала она воевать.
Лишь поцелую руки её,
Хлынет тепло во всё тело моё.
Сколько же ты потеряла за жизнь?
Что ты искала? Поведуй, скажи.
Жалко тебя мне, мамуля моя,
Жизнь не сложилась, нет серебра.
Кто перед Богом ответит за мать?
Видно, самой ей за всё отвечать.

Я сошел с ума.
Тебя люблю, тобой болею.
И твоя вина,
Что пьяный я уже неделю.
Пойду напьюсь я в ресторан
И будет стыд, и будет срам.
А я не вижу этих лиц.
Мне все по бую.
А я танцую для тебя,
Всю ночь идет гульба моя.
Но ты поверь,
Что я ни капли не ревную.
И все хорошо
У нас с тобою пойдет однажды,
Но ты только знай:
Тебя любить не буду дважды.

Маринка Ларцева, жизнь бы отдал.
Все для нее рассветы, тишина.
Но как любить все ЭТО можно?
Все это нет, любить нельзя.
Лишь можно лицезреть, лелеять,
Лишь можно обожать, скорбя.
Что это лишь твое виденье,
Что это не твоя судьба.
И плохо с похмелюги утро,
Поскольку нет ее со мной.
Иду заваривать чаек на кухню
С головушкой моей бо-бо.
Не буду думать я о ней нисколько,
Вот и возьму забуду насовсем.
На свете девушек красивых столько,
Не хватит сил любить их всех.

Сокрыта форма бытия
Во льдах умов далеких.
Покамест повода не дал,
Не таять дум высоким.
Ну а когда растает лед,
Поймем, что не напрасно
Боролись, гибли день за днем.
Наш разум станет ясным.
Борьба дала нам право жить,
Наполнив духом тело.
Теперь обязаны вершить
Мы, братцы, свое дело.