Михаил Салиас - Небеса и ботинки. Размышления о христианстве. Экзистенциальный опыт

И если Он есть праведный судья, который определяет людей то ли в вечные муки, то ли в вечное блаженство, на каком основании Он должен нас судить, ведь Он не такой же, как мы, Он ведь Бог?

Этот казалось бы странный вопрос – на самом деле, очень-очень важный. Ну, если у Барина есть 1000 крепостных, и они даны ему, как собственность дворянину и помещику, а он должен следить за соблюдением законности, почему же он должен быть такой же, как и они? Он барин, а они крепостные. Он поставлен выше их, поэтому он их и судит. Так устроено государство. Так устроен весь мир. Сословно-иерархическое общество. Ничего не поделаешь. Ты – крепостной, а я – барин. Я призван тебя судить, то ли тебе 100 плетей дать, то ли двести. Я выше тебя по статусу, поэтому я могу тебя наказать, а ты меня нет.

Да, казалось бы, ничего проще нет! Бог и должен быть таким! И таким он и был все 50000 лет, что существовала цивилизация до Христа. Бог есть нечто высшего порядка. Он – другой. И с этим, казалось бы, все должны были согласиться.

Но, то ли в связи с греческой философией, то ли в связи с иудейской монотеистической традицией, выраженной в таких произведениях, как великая «Книга Иова», например, возник вопрос в мировой цивилизации – а Бог Он, собственно, кто? На каком основании Он нас судит? Он, что – такой же, как мы, Он знает наши проблемы, Он чувствует нашу боль, наши унижения, искушения, соблазны? Как говорил Паниковский в романе «Золотой теленок»: – «А ты кто такой?»

Уж слишком рафинирована стала цивилизация, чтобы просто так вот взять и отдать все на сословно-иерархический принцип – Ты, мол, Бог, а мы грязь, поэтому суди нас, как Тебе хочется, мы все примем! Слишком много пережили люди. Были и законы Перикла с древнегреческой демократией, и рабовладение, и римское право, и Аристотель с Платоном, и жуткие завоевания персов и ассирийцев с геноцидом, да и просто элементарно человеческая зубная боль, которая Богу неведома – было уже все, о чем только мог додуматься человеческий разум в сфере общественных взаимоотношений. И вот встал вопрос – а, если Бог есть, почему Он должен нас судить? Вполне логичный вопрос Паниковского.

И вот Бог, снисходя к человеческим пожеланиям, а, точнее сказать, к логике человеческой и Божественной, Разуму, Логосу, согласился на Высшем совете Неба послать Самого Себя на Землю, чтобы чувствовать боль и любовь, как человек, бояться смерти, как человек, чувствовать вкус вина и голода, как человек, каждый день чувствовать усталость и человеческую немощь, знать унижение, спорить, как человек, и, как человек, стремиться в молитве к Высшей Справедливости.

А что значит «послать Самого Себя»? Ну, то есть взять и воплотиться в тело человека. Удивительное дело! Ведь это высшая лига! Это другая цивилизация! Зачем Тебе, Господи, воплощаться и делаться, как мы, рабы твои? Муравьи никчемные? Твари недосовершенные! Здесь мы соприкасаемся с глубочайшим вопросом мироздания о том, что человек – это, оказывается, не набор белков и углеводов, а высшее, совершеннейшее творение Бога, которое одно только и призвано примирить Материю и Дух.В православном богословии как догмат существует тезис о том, что человек по природе своей выше ангелов, ибо сопричастен не только Духу, но и материи. То есть объединяет в себе две ипостаси Творения.

Это отчасти повергает меня в глубокий скепсис по вопросу существования иных разумных цивилизаций. Ведь, если Господу Богу, или Высшему Разуму, угодно было произвести синтез материи и духа и посмотреть, насколько человек пригоден для преодоления земного и для возвышения к небесному, то есть примирить два полюса бытия, которые Он создал, достаточно было одной лишь Земли, и больше ничего не надо. Земля одна обо всем расскажет и покажет. И вот Бог решил – ладно, Я буду таким же, как вы! Что вы хотите от Меня? И он воплотился именно в земного человека, а не в инопланетянина с Альфа-Центавра.

Вот здесь начинается самое главное. Бог сказал – вы возмущаетесь, что Я не могу вас судить, не могу распределять вас направо и налево, ибо вы испытываете такой опыт, который Мне неведом, так Я испытаю ваш опыт! Я пройду вашей стезей, человеческой, чтобы вы не говорили потом, что Я несправедлив. Эту поразительную мысль игнорируют тысячи лет подряд. И сейчас эстеты по всему миру твердят о том, что Он не может понять того, что испытали мы, приводя непременно в пример слезу ребенка, хотя не имеют на это даже того права, который имел Достоевский, у которого умер маленький сын Алеша. Эти западные эстеты защищают, как правило, лишь свой задний проход от христианской морали, которая не дозволяет им держать его всегда открытым.

А что сделал Бог? Он просто сошел на землю, приняв плоть человека. Он очеловечился, стал «человечным», а не бесконечно далеким громовержцем с вершины Синая или Олимпа. Это значит, Он принял и слабости человека, и искушения, и болезни, и наслаждения – о, да! человеку ведь тоже суждены наслаждения, а за наслаждениями следуют и новые искушения, и соблазны… в том числе и культуры! Христос ведь не какой-то только плотник и неуч. Он даже знал греческий. В школе Ему преподавали этот язык, о чем свидетельствует «Евангелие детства» (недаром Он говорил: «Я есть альфа и омега» – ведь это буквы греческого алфавита)! Он знал пророков и Тору, Он воспринял это все. И все претерпел. Это и называется в сотериологии «взял наши грехи на себя».

«Ну и что?» – скажет какой-нибудь буддист. И Будда тоже был человеком, и что? А даос справедливо скажет – «Лао-Цзы был человеком, и начальник заставы, который попросил его записать свои мысли, наш свидетель, что это был реальный человек! И пусть он исчез в неизвестном направлении на Запад, он был человек, и мы знаем об этом, хотя считаем его воплощением Бога. Поэтому мы поклоняемся ему.» В даосских алтарях можно увидеть статуэтку Лао-Цзы, которому поклоняются как богу. А в буддийских алтарях богом сделали Будду. Тысячи даосских и буддийских монахов оставили свои мысли потомкам. Они помогают нам в молитвах, они исцеляют в болезнях!

И все же мы говорим о том, что Бог – это Иисус Христос, сын плотника из Назарета. Итак, почему Он? Представим себе абстрактного человека, который перенес такое, чего врагу не пожелаешь. Ну вот истинно претерпел все, испил полную чашу страданий, несправедливо унижен, распластан, оплеван ни за что. И вот он спрашивает Бога – «а ты кто такой? Ты испробовал то, что я испробовал на этой Земле, которую Ты создал? На каком основании ты судишь мои грехи?»

Строго говоря, этому юридическому подходу посвящена вся мировая литература. Она вся, в лучшем своем проявлении, начиная с великой «Книги Иова» ставит лишь один вопрос – а на каком основании Он может судить?