Елена Николаева-Цыганкова - Городские сказки. Сказочные истории и рассказы

Потому и говорю тебе – ищи, не унывай никогда, найдешь ты всё! И решатся твои вопросы, растворившись в ответах знаний. Верь в силу жизни и силу радости жизни! И никогда, сколько бы ни было тебе годов, не переставай узнавать. Нет предела для знаний человеческих. Верь всегда своему сердцу, лишь оно то самое мерило истинности знаний, найденных тобой в книгах. Верь и ищи!

Голос его, такой сильный и призывный, заставляющий поверить в реальность всего происходящего, голос, зовущий в жизнь, новую, ослепительно сияющую жизнь, становился всё тише и тише. И, к большому моему сожалению, я уснул, не дослушав деда.

***

Открыл глаза я лишь на рассвете нового дня. Костер давно потух. Деда не было. Выдра, которая находилась под пологом жилища, тоже исчезла. Долго я сидел будто в плену вчерашнего вечера и долгих бесед с дедом лесным. Но солнце появилось над лесом, и оповестило о наступлении нового дня. Нового! Абсолютно нового для меня.

Этот поход и лесной дед помогли открыть мне глаза на жизнь. Новую! Прекрасную, и удивительную! Жизнь, которая не перестает радовать меня и по сей день!

И вам, милые мои читатели, которым, возможно, удастся попасть в леса говорящие, желаю найти свой путь, и ответы на свои «больные» вопросы. И, конечно же, каждому желаю найти свою «Сияющую звезду»!

Я встретил этого старика в тот день, когда находился на грани краха жизни.

Он сидел в переходе и, как тысячи безвестных бродячих артистов, играл на флейте.

Но нет, он не просто играл на ней, он пел на ней такую песнь, какие под стать лишь виртуозам.

Люди, как и обычно, спешили по неотложным делам жизни. И не останавливался этот поток ни на минуту.

Лишь я, будто передо мной открылись двери великолепного дворца, остановился, пораженный красотой и величием звуков флейты.

Я перестал существовать в тот момент. Пропали все дела, исчезли тревоги и страхи, ушла боль об отсутствии дома, работы, хлеба насущного.

Тогда, в тот вечер, я поднялся вслед за звучанием так высоко, что видел переливы света, как саму музыку, как живое и трепещущее царство нежности и любви.

Я не был музыкантом, и не был меломаном, но то, что удалось сделать этому старику-флейтисту, навсегда изменило мою жизнь.

Но будет лучше, если я расскажу обо всем по порядку.

Увидев старика и заслушавшись тогда божественными звуками, я простоял весь день и весь вечер рядом с флейтистом.

Прохожие сначала обтекали меня, будто камень в ручье обтекает вода, потом пытались оттеснить меня с середины прохода, и затем уже бесцеремонно толкали локтями, сумками, рюкзаками, тележками. Ругались на препятствие, которое затрудняло движение. Но для меня не существовало тогда ничего, кроме красоты видений, которые вызвали во мне мелодии старика-флейтиста. Я не ощущал ни толчков, ни пинков. Меня не было на земле.

Я парил на таких недосягаемых высотах, от каких дух захватывает.

И вот наступило затишье. Изредка еще появлялись редкие прохожие, но и они исчезли со временем.

Старик убрал свой инструмент в футляр и, видя, что я, как зачарованный странник, нехотя возвращаюсь на землю, обратился ко мне:

– Похоже, мой друг, вам со мной по пути.

Я удивился тому, что я умею говорить. Потому что в тех краях, где я обитал всё это время, время флейтиста, слова не являлись необходимостью. Там было другое, не требующее голоса человека.

– Да-да, – пробормотал я, приходя в себя. – Мне с вами по пути.

С удивлением вспомнил, что мне сегодня действительно негде ночевать, и у меня нет с сегодняшнего дня ни крова, ни стола. Об этом я и сказал старику.

– Разберемся, – коротко ответил он.

И мы тронулись в сторону вокзала.

Доехав почти глубокой ночью в полупустом вагоне до конечной станции, мы вышли на пустой перрон.

– Нам направо, – махнул старик рукой, показывая направление.

Неказистый домик был скрыт почти полностью в густых и цветущих кустах сирени. Достав ключ, он отпер дверь. На нас пахнуло пылью времен и тайной, которая скрывалась в недрах дома.

Уютно расположившись на небольшой кухоньке, наскоро поев, мы разговорились.

Рассказал старик, что в прошлом он писатель, который потерял всё в свое время, но потом приобрел больше, чем всё.

Сказал, что когда-то и он вот так же, как и я сегодня, был сражен игрой флейтиста в тот день, когда, как он считал, жизнь отвернулась от него, отвергла его и его талант.

Заслушавшись игрой флейтиста, он простоял очарованный с ним до ночи, пока тот не закончил играть. Флейтист, убрав инструмент в футляр, отдал ему свою флейту, увидев в бывшем писателе человека, которому она откроет мир, которому она сможет помочь увидеть мир таким, каким его задумал Творец. И добавил: «Я ухожу сегодня, мне пора, держи эту волшебную флейту, она сможет показать тебе мелодии жизни в высоте, которые родом из страны волшебных звуков и света».

С тех пор играю на флейте, и ведь представь себе, что я никогда до того вечера не держал в руках ни одного музыкального инструмента, я играю и узнаю, и узнаю новое, неведомое мне ранее. Я снова узнаю и радуюсь, как ребенок, моим новым знаниям и умениям. И именно знания мои переходят таинственным образом в флейту, а она умеет переводить все знания в чарующие и волшебные звуки, которые доступны всем слушающим и слышащим.

Сегодняшний день для меня и для тебя, надеюсь, стал тем знаковым днём, когда ты вышел на новый путь. Путь познания невиданного, неслыханного, неизведанного тобой ранее.

Нет-нет, ты не подумай, что это знание стало доступным миру только сейчас. Оно было всегда, не все еще могут услышать флейту. Не все могут понять её мелодию, её разговор, путь, который она указывает, ведет в высоты, в страну истины и радости, страну красоты и нежности.

В той красоте звуков, что ты сегодня слышал, ты увидел покой, вечную любовь, сочувствие, молитву. И ведь в звуках её это Величие находится всегда. И находилось извечно.

Это дождь знаний, неустанно идущий, вечно отправляющий на землю свою живительную влагу мудрости. Дождь, пытающийся напитать всё живое любовью и стремлением к высшей радости. Он питает всё, напоминая всем нам, что род людской – это взаимозависимый мир, что мы духовно, морально и материально едины, едины со всем сущим.

Эта музыка, эти высоты духа, куда уносит она нас своим величием звучания, дает нам возможность с этих высот увидеть и понять слово жизни, понять свое внутреннее «Я».

Но ты сам сегодня убедился, что лишь ты один остановился возле волшебных звуков флейты, так же как и я когда-то был один среди толпы.

Значит, страдания наши пришли к окончательной точке. Значит, чаша горестей и бед набралась полная, и именно они, эти мучения, через которые пришлось пройти мне, да и тебе сейчас, привели к пониманию единства. И к пониманию мелодии флейты.