Александра Миронова - Танго смертельной любви

Эльза, накинув легкое пальто, наткнулась на старуху, замершую в дверях.

Иванна что-то сосредоточенно искала в недрах карманов своей древней юбки. Наконец извлекла на свет пачку старых купюр и протянула ее Эльзе.

– Вы меня увольняете? – искренне удивилась та. До зарплаты было еще две недели, а Иванна не была замечена в расточительстве.

Та пожала плечами и вышла. Спрятав купюры в карман крошечной сумочки, Эльза последовала за ней. День был промозглым, северный ветер ломился под одежду, выстуживая последние капли тепла. Эльзе не хотелось сейчас тратить время на пререкания и отдавать Иванне излишки – невооруженным глазом было видно, что та дала ей значительно большую сумму, чем Эльза заработала. Но Иванна умна и знает что делает. К тому же она, Эльза, это по праву заслужила.

Старуха закрыла булочную на ржавый навесной замок и зашаркала в сторону дома, располагавшегося в самом тупике города.

Эльза развернулась, чтобы направиться домой. В последний раз пройти осточертевший путь. В городе все спокойно, за исключением Киры, но ее действия легко предугадать. Они с Коротышкой ничем не рискуют – его следы смыла стихия, собаки ушли, военные прочесывают порт, вокзал и единственную дорогу. Пришла пора из этого ада возвращаться к жизни. Остановившись, она развернулась и позвала:

– Иванна!

Старуха удивленно обернулась и бросила взгляд на девушку. Эльза, повинуясь каким-то странным сантиментам, быстро подошла к ней и обняла. Но уже через мгновение разомкнула объятия, почувствовав, что у Иванны такой близкий контакт вызывает лишь не-приятие.

– Спасибо, – пробормотала Эльза и, развернувшись, быстрым шагом направилась к дому. Старуха, посмотрев девушке вслед, усмехнулась и зашаркала к своему тупику.

Пожалуй, Иванна единственная, по ком она будет немного скучать, когда наконец-то уберется из этой дыры. И вовсе не потому, что старуха ей особенно дорога, а из-за того, что она так и не смогла ее понять, прочесть, как книгу. Такое с ней случалось очень редко. Эльза обладала абсолютно мужским мышлением – помнила только тех, с кем у нее ничего не получилось.

Десять минут спустя она была дома и тихонько открыла дверь. Коротышка крепко спал в ее постели – прошлую ночь они провели без сна.

Сейчас он мерз – набросил поверх плотного покрывала ее пальто и шарф. Эльза с любовью посмотрела на него – само совершенство. Она сняла пальто, туфли, повесила на крючок сумочку. Тихонько подойдя к кровати, еще несколько мгновений полюбовалась на него и резко сдернула одеяло.

– Вставай!

Коротышка вскочил и тут же бросился на пол. Эльзу сразу затопила волна нежности, сродни материнской, – тюремная привычка. Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы от нее избавиться? Она даже обругала себя – с ним надо быть нежнее и ласковее, хотя бы первое время.

Эльза опустилась перед любимым на колени и погладила по темной голове.

– Прости, я не хотела тебя напугать. Мы должны идти, – ласково, но настойчиво сказала она.

Коротышка еще не полностью отошел ото сна.

– Куда? – Он с трудом поднялся и сел на кровать.

– Мы уезжаем. Точнее уплываем. В порту нас уже ждет яхта. Капитан обо всем договорился с береговой охраной. Мы с тобой выберемся через лес, его уже не прочесывают. Правда, нам придется идти всю ночь, чтобы проскочить все засады на пути к порту. И ночевать придется в лесу.

– Как в лесу? У тебя там есть дом?

– Нет, никакого дома. Ночевать будем под открытым небом. Я приготовила спальники и запас еды. Документы я сделала новые, в моем рюкзаке лежат подготовленные для тебя силиконовые накладки на щеки и веки, линзы, очки и парик. Будешь как новенький. Мы теперь мистер и миссис Джонсон. Ищут одного мужчину, искать семейную пару не будут.

Говоря все это, Эльза сбросила платье и скользнула в привычную одежду – штаны для бега и спортивную футболку. Только вместо кроссовок надела горные ботинки – в них будет проще пережить дождь. Затем накинула на себя легкую куртку, висевшую на двери. Открыв шкаф, отодвинула в сторону заднюю стенку, которую сделала сама, едва въехав в квартиру, и достала оттуда мужскую одежду – темный спортивный костюм и горные ботинки. Их она привезла с собой. Бросила одежду на кровать.

– Одевайся.

Коротышка был полностью обнажен. Набросив сверху одеяло, он подошел к окну и уставился в никуда.

– Эльза, я устал. Мы можем уйти завтра?

– Нет.

– Я правда устал. – Он повернулся к Эльзе и жалобно посмотрел на нее. Она чуть не поддалась.

– Потом отдохнешь, сейчас не время, нужно убираться отсюда. К нам могут прийти в любой момент. Люди из управления в городе. Одевайся.

Коротышка хотел что-то сказать, но передумал. С Эльзой бесполезно спорить, она всегда была права и непререкаема. И действительно знала, как будет лучше.

Три минуты спустя он уже переоделся и пытался застегнуть свой рюкзак, который Эльза собрала для него заранее. Девушка, полностью собранная, со своим рюкзаком за плечами, молча наблюдала за этими попытками. Когда Коротышка чертыхнулся, она мягко отстранила его и застегнула ремни.

– Меня этот город просто убивает, – он слабо попытался оправдаться. – Сил вообще нет. Как ты тут жила все это время?

– Молча. Пойдем?

Он кивнул, почувствовав неловкость. Помимо рюкзака, такого же, как и у него – со спальным мешком, провизией, водой, самыми необходимыми вещами и деньгами, Эльза тащила еще и сумку, в которую уложила Патрика и две книги. С ними она не расставалась. Он поколебался – надо предложить ей помощь, он же все-таки мужчина. Но потом передумал. Эльза сильнее его. Намного.

Часы на старой церкви пробили восемь. На улице кромешный ад – ни одного фонаря и зарядивший с полудня дождь. Он наверняка промокнет и заболеет.

– Я пойду первой, – отвлекла его от мрачных раздумий Эльза. – Ты последуешь за мной спустя пять минут. Засеки время. Старайся держаться подальше от домов. Выйдешь из дома, повернешь налево и быстрым шагом пересечешь улицу, затем зайдешь в лес. Там я буду тебя ждать. Справишься?

Она с беспокойством посмотрела на любимого. Тот, несмотря на холод, утер пот со лба.

– Да, постараюсь.

Она кивнула. Прижалась губами к его губам и вышла, бросив напоследок:

– Пять минут.

Безуспешно борясь с разрывающей шрапнелью головной болью, Карл нарочито громко открыл дверь. Он почти сутки не был дома. Вначале выпал из реальности прямо за рабочим столом, а потом едва не задохнулся от невыносимой вони. Как всегда, чересчур усердная Мария вылила на него половину бутылочки нашатырного спирта, стремясь привести шефа в чувство. Девушка была в ужасе оттого, что, несмотря на царящий в тюрьме фирменный сумасшедший дом, шеф не подавал никаких признаков жизни, кроме громогласного храпа.