Наталья Андреева - Любя, гасите свет

Первые полгода работы в офисе я еще была наивной дурочкой. Я действительно работала. Офисная работа вся состоит из авралов.

– Соня, это срочно! – И мне на стол ложилась грозная бумага. Или начальник вызывал к себе и начинал орать, что все вы здесь ни хрена не делаете, а работа меж тем стоит на месте. И ему надают по шапке, а премии никому не будет. И я кидалась гасить пожар.

Вечером я, чрезвычайно гордая собой, докладывала об успехах, уверенная, что теперь-то, благодаря мне, у всех будет премия. И слышала в ответ:

– Аа-а-а… Сонечка, это уже не срочно. Займись-ка лучше этим. – И новая грозная бумага ложилась ко мне на стол.

На следующий день, где-то к обеду, опять разражалась буря:

– Как?! Ты это еще не сделала?! А чем же ты весь день занималась?!

Как будто неизвестно, что рабочий день в офисе начинается с кофепития! Утомительная дорога, толпа в метро, промозглая погода, или, напротив, аномальная жара. Москва – город природных катаклизмов. То снег, то ветер, то звезд ночной полет. И все они норовят упасть тебе на голову. В Москве чего только не падает с неба! При мне идущей впереди женщине упала на голову оторвавшаяся от карниза сосулька. Я сама вызывала «скорую». С тех пор хожу, съежившись и озираясь по сторонам. И даже время от времени снимаю наушники, чтобы услышать падающую сосульку или съезжающую с карниза снежную глыбу. И так чуть ли не каждый день! Залить пожар негодования утренней чашкой кофе – это святое. Потом начинается бурное обсуждение новостей.

Подумать только! Эта серая, суетная, беспросветная с точки зрения каких-нибудь перспектив унылая жизнь, оказывается, до отказа наполнена событиями! Где-то женятся, разводятся, отчаянно скандалят, убивают и даже взрывают. Выбирают президента, проводят глобально значимые референдумы, воюют, ловят террористов, расстреливают заложников, насилуют и грабят… Причем делают это каждый день! Иной раз по нескольку раз в день! Я уж не говорю о наводнениях и землетрясениях. Словом, народу есть что обсудить. А вы говорите:

– Чем ты весь день занималась?

Хорошо бы успеть обсудить все самые горячие новости к обеду. А потом, о сладкий миг! Магнитная карта касается турникета и раздается самый радостный в мире звук. Открываются врата рая, выпуская тебя на свободу. Целый час в торговых рядах, глазея на витрины, или поедание салатика в кафе, глазея на прохожих. Кто как во что одет.

После обеда можно, конечно, поработать. И даже нужно. Но горький опыт меня давно научил: Соня, не суетись. Начальники сами не знают, что им надо. Главное, срочно. Никто в этом городе не работает, а, возможно, и во всей стране. Ведь мы идем не по пути прогресса, а по пути регресса. Жить-то все хуже и хуже. Разве это возможно, когда люди с утра до ночи трудятся? Поэтому я выслушивала очередные угрозы молча, брала бумажку, клала ее на стол, по правую руку, и спокойно запускала какую-нибудь «Косынку». Пару раз ко мне подходили:

– Ну что? Сделала уже?

– Делаю. – И я с озабоченным лицом щелкала мышкой.

– Молодец! Трудись!

В конце рабочего дня мне, как обычно, сообщали:

– Уже не срочно. Рассосалось. Займись-ка лучше этим. Но это срочно.

– Ага.

Через год обо мне сказали: ценный сотрудник. Всегда успевает в срок. Это совсем не проблема, когда сроки постоянно отодвигаются. А если вдруг выясняется, что работа не сделана и деньги потрачены неизвестно куда, тут же находится какой-нибудь коррупционер или даже группа коррупционеров. Ни черта не делают все, но отвечает кто-то один. И все его ругают. Называют ворюгой. А себя жалеют. Кто-нибудь, когда-нибудь осудил какого-нибудь секретаря, клерка или кадровика? Мелкую сошку, которая ежемесячно получает свои копейки? Мы достойны жалости. Хотя бы за то, что дважды в день штурмуем переполненные вагоны метро или пригородной электрички.

Мне очень нравилась моя работа. Но дорога… После того как я вышла замуж, моя жизнь сильно осложнилась. И это все заметили.

– Что с тобой, Соня? Ты плохо выглядишь.

– Ты не беременна? Выглядишь неважно.

– Что-то ты похудела.

И так далее. Это меня электричка доконала. И марш-броски на железнодорожную станцию. Двадцать минут пешком, с утра. В городе природных катаклизмов. Я стала замечать, что в Москве гораздо теплее, чем в пригороде. И не так ветрено. И вообще метро – это классно! Я было приуныла, но тут вмешался Паша.

Он целый вечер сидел на диване, в углу, и, вооружившись калькулятором, делал какие-то подсчеты. А когда я уже собиралась идти спать, муж сказал:

– Соня, я сделал вывод, что твоя работа нам не выгодна. Вот посмотри…

Мне не надо было смотреть его выкладки, я этот вывод сделала давно. Три вида общественного транспорта, причем, не полностью московского. Никакой «Тройкой» тут не обойдешься. Проезд в пригородной электричке все время дорожает, вся область ездит на работу в Москву, заплатят, куда они денутся. Так думает их железнодорожное начальство, постоянно увеличивая количество контролеров. Скоро нас будут обилечивать прямо у дырок в заборе, окружающем платформу. Я от контролеров не бегаю, замужней женщине несолидно, поэтому всегда покупаю билет, а это накладно. Плюс покушать в обед. У нас в офисе не принято приносить еду с собой. Можно, конечно, кофе с бутербродом обойтись, но прогулка в обед по торговому центру не проходит бесследно для семейного бюджета. Иначе умрешь не от голода, от тоски, во всем и всегда себя ограничивая. Таким образом, я трачу около двадцати тысяч в месяц, а зарабатываю двадцать пять, если без премии. Которую в последнее время никому не дают. Это из-за санкций и вездесущей Америки. Сначала исчез пармезан, а вслед за ним и премия. Как будто одно с другим связано! Лично я патриотка и понимаю, что надо, сплотившись, затянуть пояса, но за «жирные» годы во мне успели воспитать потребителя. Который без подпитки новинками превращается в капризного ребенка. Он не хочет ничего знать о политике, он просто ноет: дай!

Я все понимаю, да, кризис, но постоянно раздражаюсь, слыша о громкой свадьбе сына какого-нибудь олигарха, заплатившего американскому певцу миллион долларов за сорокаминутное выступление, или о новой шикарной квартире звезды отечественного шоу-бизнеса, приобретенной семьей селебретис в Майами или Тель-Авиве. Терпеть так всем. А то получается, что народ повернулся к Америке спиной, над которой возвышаются головы широко улыбающейся элиты. А лично я почти всю свою зарплату трачу на дорогу и обеды. Обидно.

– У тебя не остается времени на готовку, – нажал муж. – Мы заказываем на дом пиццу и суши. И перекусываем в кафе.

Ха! Готовка! Я прихожу домой в восемь вечера, измочаленная электричкой и маргиналами в метрополитене! Мне что, еще надо после всего этого варить щи и крутить фарш для котлет? А в выходные я тоже хочу поспать. Имею законное право. Муж, между прочим, тоже не собирается посвящать эти святые дни уборке. У него футбол или посиделки в спорт-баре с друзьями. Машина, которую надо мыть и чинить. Мама, которую надо навещать. У нас разные мамы, каждой нужно внимание.