Светлана Сологуб - Сказки ПРО…

А потом у Луши случилось настоящее Счастье.

Мама не стала сразу целовать ее в нос и желать спокойной ночи, а погасила верхний свет, включила ночник и прилегла рядом. Это означало, что они сейчас будут сочинять Самую Правдивую Историю На Свете Номер Пятнадцать. Сказки они не сочиняли из принципа. Луша считала, что сказок и так много напридумано, а вот правдивые истории почему-то никто никогда не сочиняет. Они с мамой уже выдумали Историю Про Сбежавшую Кашу, Историю Про Заблудившийся Дождик, Историю Про Высокую Температуру, Историю Про Капризный Троллейбус, всего четырнадцать самых что ни на есть правдивых историй.

– Ну-с, юная барышня, – сказала мама тихонько, – про что же будет наша Правдивая История Номер Пятнадцать?

– Про маленькую волшебницу, – не моргнув глазом, ответила Луша.

– Ага, – мама поерзала, устраиваясь поудобнее. – Тогда ты первая начинай, я ведь уже не маленькая. Совсем даже не маленькая, ноги вон не знаю, куда деть…

– Все колдуньи рождаются волшебницами, – начала Луша, пока мама искала, куда пристроить ноги, – это они уже потом становятся колдуньями, когда вырастают.

– Да-а? – с интересом переспросила мама, перестав, наконец, ворочаться. – Забавно… Значит, они прямо с рождения умеют колдовать?

– Конечно, умеют, – уверенно заявила Луша, – только немножечко, по-простому.

– Как это, «по-простому»? – опять спросила мама. Иногда мама становилась ну совсем непонятливой, хуже, чем Зоя, честное слово.

– То есть они умеют колдовать только простые вещи, – терпеливо объяснила Луша, – например, мороженое.

– А-а, – поняла мама. – Так что же наша маленькая волшебница? Где она живет? Кто ее родители?

– Она живет в замке на вершине самой высокой горы, мама у нее королева, а папа рыцарь, – не колеблясь ни минуты, выпалила Луша. Мама хихикнула.

– Так уж прямо и в замке? А волшебницы не рождаются у простых мам и пап? Только у королев и рыцарей?

Луша помолчала озадаченно. Можно, конечно, волшебнице родиться и у обычных родителей, но ведь тогда это будет настоящая сказка, а не правдивая история. По правде маленькая волшебница может родиться только у королевы и рыцаря.

– Нет, – решительно помотала головой Луша, – не рождаются. А если ты, мама, знаешь лучше меня, тогда сама рассказывай.

– Пожалуйста, – мама откашлялась, – однажды, когда папа маленькой волшебницы уехал на очередной рыцарский турнир и все никак не возвращался, мама маленькой волшебницы решила развеять грусть-тоску и пройтись по магазинам…

– Мама, – укоризненно перебила Луша, – ты думаешь, что говоришь? Как может королева ходить по магазинам?! Сама?! У нее для этого прислуга есть!

– Все, я молчу, – мама сложила руки на груди и надулась, уставившись в потолок, – тебе, разумеется, куда лучше меня известно о жизни настоящих маленьких волшебниц. Рассказывай, я слушаю.

– Слушай, – Луша наставительно потрясла пальцем перед маминым носом, прямо как воспитательница Елена Игоревна, – папа маленькой волшебницы никогда не ездил на рыцарские турниры, потому что он очень любил королеву и маленькую волшебницу тоже любил и ни на минуточку не хотел оставлять их одних.

Мама как-то странно вздохнула и крепче стиснула руки.

– И еще недалеко от их замка жил ужасный великан, который хотел утащить маленькую волшебницу к себе в пещеру и заставить ее с утра до вечера колдовать ему мороженое. Рыцарь и королева ни капельки не боялись этого великана, но все-таки решили на всякий случай купить в замок дракончика, чтобы он охранял волшебницу, пока они на работе.

– Стоп, – сказала мама, – разве королевы и рыцари работают?

– А как же, – серьезно кивнула Луша, – ты, мама, даже не представляешь, какая у королев и рыцарей тяжелая работа. Королеве нужно всеми руководить, а рыцарю – всех спасать… Ну, слушай дальше.

И Луша еще долго-долго рассказывала маме о том, как королева, рыцарь и маленькая волшебница выбирали в магазине дракончика, как тот рос-рос и превратился в настоящего сторожевого дракона, и съел ужасного великана. И о том, как папа волшебницы устроил тогда пир на весь мир и пригласил всех-всех друзей маленькой волшебницы, а королева испекла семиэтажный пирог с вишневым вареньем. И о том, как в разгар праздника прилетела бабушка маленькой волшебницы – настоящая ведьма, и обиделась, что ее не пригласили, и превратила рыцаря в жабу и приказала ему жить в болоте до тех пор, пока королева и маленькая волшебница не найдут его среди тысячи таких же жаб и не поцелуют…

Сначала мама хихикала, потом она стала говорить только «угу», «ага» и «м-м-м?», а потом вообще перестала говорить и смешно засопела носом. Луша прервала правдивую историю на самом интересном месте, оперлась щекой на кулачок и принялась рассматривать маму.

Луша очень любила смотреть, как мама спит. Во сне мама была совсем не похожа на взрослую тетеньку, она будто бы превращалась в Лушину сестренку. Лицо у мамы становилось спокойным и чуточку беззащитным, со лба и от глаз убегали все морщинки. Иногда мама даже улыбалась во сне, и тогда Луше казалось, что это и не мама вовсе, а настоящая Спящая Красавица, и хотелось, чтобы мама спала вот так долго-долго и улыбалась, а Луша смотрела бы на нее, смотрела… А потом ладно, так уж и быть, пусть приезжает этот принц на белом Мерседесе. Он поцеловал бы маму, мама бы проснулась, познакомила бы принца с Лушей, и они жили бы втроем долго и счастливо… Как жили Одуванчик, Незабудка и Божья Коровка в их с мамой Самой Правдивой Истории Номер Восемь.

Вдруг мама нахмурилась во сне, беспокойно заворочалась и тихонечко застонала. Из уголка ее левого глаза выползла слезинка и медленно поползла по щеке. Луша вытерла слезинку и почему-то вспомнила, как мама сказала сегодня в парке: «Ты сведешь меня в могилу».

Луша попыталась представить, как это должно быть.

Вот – вырытая огромная, глубокая черная яма, и вокруг тоже черным-черно, потому что ночь, днем ведь в могилу никого не сведешь, и дует сильный холодный ветер, и страшные корявые деревья качаются, скрипят, тянут ветки, похожие на скрюченные пальцы… И Луша тащит маму за руку к этой огромной яме, а мама упирается, плачет и кричит: «Луша, не надо, не своди меня в могилу, я не хочу, пожалуйста…»

Луша так отчетливо увидела все это – и яму, и ночь, и деревья, и плачущую маму, что тут же разрыдалась в полный голос.

Мама резко села, чуть не упала с кровати, вскрикнула, спросонок вертя головой во все стороны:

– А?! Что?! Луша! Ты что?

Мамины руки лихорадочно ощупали Лушу с головы до ног.

– Что? Что ты плачешь? Где-то болит? Где болит? Что такое?

А Луша плакала и плакала, и слезы все лились и лились, и никак не хотели останавливаться, Луша даже не думала, что в ней скопилось столько слез.