Дима Сандманн - Манипулятор. Глава 051

Я передал слова отца Сергею.

– Ну, будем ездить с ним, сдавать товар сами… – вздохнул картинно тот. – Раз Ана-толий Васильевич выставляет такие условия… У нас же нет выхода…

– Серый, отец не выставляет никаких условий… – удивился я, как ловко тот сместил акцент. – Просто он возит по той же ставке, что и все в городе… С какой стати он должен возить нам дешевле? Потому, что он одного из нас родственник? Но он же не просит платить ему больше, потому что он чей-то родственник!? Просто выставляет стандартную таксу… Я считаю, что это справедливо. Да и вызываем мы его не часто, когда уж Петя не может или сломается. Мы же можем и отказаться, найти другого водителя по объявлению за те же деньги… Просто, давай выберем и все…

– Да я понял, понял… – состроил грустное и обреченное лицо Сергей, вздохнул. – Да не, будем ездить с Анатолием Васильевичем теперь, раз уж начали… Вер, посчитай деньги. Сколько там мы Ромке должны за работу грузчика, пока я болел?

Сергей посмотрел на жену, та быстренько пробежалась пальцами по калькулятору, произнесла фальцетом: «Две девятьсот, Сереж!»

Напарник достал из портфеля пачку денег, «общак», и отсчитал сумму, положил деньги передо мною на стол. Я убрал их в карман джинсов.

Земля быстро остывала, приближение зимы уже чувствовалось по утренним замо-розкам. Лужи в ночь покрывались тонкими корками льда. Я сменил джинсовую куртку и бейсболку на черную короткую зимнюю куртку с меховым воротником и черную вязаную шапку. Тонкие осенние ботинки я заменил на черные, почти как военные, «берцы» и в таком виде стал кататься на работу. Удобно, особенно на пыльном складе и при работах, где вещи изнашивались в один сезон. Я стал ловить на себе осторожные людские взгляды. Везде, в транспорте и на улице. И только увидев себя в зеркале, улыбнувшись, я понял причину таких взоров. Черная шапка, черная куртка, голубые джинсы заправленные в «берцы». Моя спортивная комплекция внутри такого облачения выглядела угрожающе.

– Блин, Роман… – схватился Сергей за голову и прыснул смехом, завидев меня в таком виде, в глазах Веры я уловил рефлекторное женское приятие.

– Че – Роман!? – подыграл я, разглядывая себя в высокое прямоугольное зеркало, стоявшее прислоненным у стены. Я глянул на свое отражение еще раз, внимательнее и вдруг понял – есть большая разница между тем, какой я сейчас и каким был два года на-зад – курящий, выпивающий и таскающийся ночами напролет по клубам. Я изменился. Мозг тут же напомнил мне отношение Сергея ко мне тому, предыдущему – он потакал моему образу жизни. Новый я его раздражал – я вспомнил, как Сергей пихнул меня в плечо в такси прошлой зимой. Воспоминание сложилось с только что услышанными смешками. Еще одна ложка дегтя упала в уже давно горький мед. Я ясно осознал, что двигаюсь в правильном направлении. «Я пытаюсь развиваться, а ему это не нравится», – отпечаталось в моем мозгу. Неприятное открытие лишь ускорило созревание давно бро-дивших в голове мыслей. Я смутно понимал и ранее, к каким выводам движусь, но будто оттягивал их вызревание. Негативная тенденция в бизнесе, расхождение взглядов в виде-нии будущего фирмы между мною и Сергеем и переезд в новый офис как отступление – все эти события послужили катализаторами принятия мною окончательного и бесповорот-ного решения. Я не хотел себе врать в главном – я потерял уважение к Сергею. Пребыва-ние с ним в одной среде меня стало тяготить. То, что казалось два года назад чудесным необыкновенным везением – создание общего бизнеса, теперь тяготило меня, тормозило, упало на руки и ноги тяжелыми гирями, которые я хотел сбросить. Я прислушивался к внутреннему голосу – внутри меня пульсировал все тот же маячок, давая понять, что надо двигаться дальше, и что потенциал нашего объединения для меня исчерпан, что я, как ра-кета, должен отстрелить отработавшую ступень и включить следующую. Я понимал от-четливо, Сергей – человек с примитивным пониманием жизни, его моральные ориентиры и принципы не совпадали с моими. Мы были разными, совершенно чужими друг другу людьми. И за два года совместной деятельности жизнь не срастила нас ни в чем. Я словно моллюск, поначалу раскрывшийся навстречу новому знакомству, со временем уловил его чужеродность, схлопнул створки своего панциря обратно. И внутри створок продолжал подавать сигналы тот самый маячок – иди дальше, не останавливайся, всё, здесь тебе де-лать нечего, тебе надо дальше, ты можешь больше, верь в себя, все получится, просто иди, тебе пора, не засиживайся тут, вставай и иди!

В один из последних дней ноября мы с Сергеем, загрузив полную «газель» и отпра-вили Петю по маршруту, возращались со склада в офис. Я продрог за время работы на свежем воздухе и теперь, нахохлившись, сидел в «мазде», пытаясь согреться и разобрать-ся в мыслях. Мы проехала Т-образный перекресток, свернула налево к кольцу.

– Серый, я решил ехать в Москву и поступать на курсы кино… – произнес я из за-думчивости, продолжая смотреть вперед на дорогу.

– Да??? – бросил тот на меня взгляд полный недоумения. – А когда решил… в смыс-ле, когда собрался поступать???

– Через полтора года, – выдал я, чувствуя, как с каждым произнесенным словом мне становится легче, а решение мое тверже. – Весной две тысячи девятого подача докумен-тов, предварительный конкурс, потом летом экзамены и осенью начало обучения…

Мы въехали на кольцо и, должны были по касательной проехать его прямо к авто-мастерской, но Сергей машинально повел «мазду» по кругу.

– Блин, Роман, из-за тебя на кольцо заехал! – раздраженно сказал он.

– Ну ниче страшного, прокатимся по кругу разок… – сказал я.

– А как же наша фирма?? Тут же у тебя половина!

– Я уже думал над этим, Серый… Просто передам свою половину отцу, и трудитесь вдвоем дальше на здоровье! А я поеду…

Сергей притормозил, впуская на кольцо машины с примыкавшей дороги.

– А че ты щас то мне сказал?? – произнес он. – Еще ж времени много!

– А я специально заранее тебе сказал, чтоб мы могли подготовиться без спешки… оформить, какие надо документы, и я уже чтоб, когда время подойдет, поехал в Москву со спокойной душой, зная, что все у вас тут нормально…

Машина пробежала круг по кольцу, подъехала к автомастерской. Сергей молчал.

– Мне хорошо так? – сказала мать и повернулась ко мне. Я только вернулся с рабо-ты, переступил порог квартиры, замер у входа, уставился на мать. Она подстриглась, сде-лала короткую стрижку, похожую на ту, что делала часто в молодости, ей такая всегда шла. Только резала глаза разница – перед зеркалом стояла резко постаревшая женщина. Стрижка шла ей и такой, но словно усиливала возраст матери. Глубокие носогубные складки прорезали лицо вниз, словно оттягивая собой кожу. Края губ тянулись туда же вниз, явно указывая на скорбные и тяжелые события в жизни обладательницы лица. Глаза матери блестели. Я обрадовался и зацепился взглядом за них, боясь вновь начать разгля-дывать ее постаревшее лицо. Но внутри мне стало легко. Я понял, что мать бесповоротно вышла из своего ужасного состояния и вернулась к жизни. В ее глаза вернулся блеск, глубокий взгляд, но вместе с этим поселилась и сильная боль. На меня смотрела пожилая женщина, во взгляде которой собралась вся боль мира. Глаза матери смотрели на меня сквозь эту боль, светились и улыбались.