Виктор Далёкий - Золотые ослы

– Волков посчитали и записали, – констатировал Мудрило.

– Запиши медведя, – твердо предложил Пробивной.

– Записываю, – ответил Мудрило, делая пометки в блокноте. – Серж, представляешь, если все это продать?.. – громко спросил он.

И тут же получил удар локтем вбок.

– Ты чего? – спросил Мудрило.

– Ничего, – ответил Пробивной тихо, оглядевшись. – Чего орешь? Хочешь, чтобы покупатели сбежались? Может, торговать еще начнешь?

– Я чего? Я ничего… – сказал Мудрило, понимая свою оплошность.

– Ходи, смотри и записывай… – велел Пробивной.

И они пошли дальше. На фоне остальных посетителей зоопарка эта пара выглядела респектабельно. Хорошо одеты, с блокнотом в руках. Их можно было принять за руководителей городского хозяйства, за инспекторов, бизнесменов и за кого угодно, только не за тех, кем они являлись на самом деле.

– Серж, смотри какие черепахи… – показал Мудрило на медленно двигающихся в панцирях крупных особей. – Это же… Как их?.. Забыл… Их можно за такие бабки продать…

– Тихо ты, – сказал Пробивной, разглядывая черепах.

– Никого нет, – сказал с азартом охотника Мудрило, оглядываясь. – Может, прикроешь меня?

– Что черепашки понравились? – послышалось сзади.

Пробивной и Мудрило, растерянные, оглянулись. Рядом с ними стоял невысокий энергичный человек.

– Да, – сказал Мудрило. – Я очень люблю черепах… Недавно ел суп…

– Ну… – сказал Пробивной и незаметно стукнул локтем Мудрилу вбок, не давая рассказать Мудриле, как он недавно ел черепаховый суп в ресторане, который ему понравился.

– Кочкин Виталий Серафимович, – представился стоявший рядом человек. – Работник зоопарка.

Мудрило и Пробивной переглянулись.

– Я вас сразу заметил и давно за вами наблюдаю… – сказал Кочкин.

– Мы просто остановились около черепах, – с вызовом сказал Пробивной. – Что в этом такого?

– Я в зоопарке как раз занимаюсь черепахами…

– Да мы ничего не хотели, – начал оправдываться Мудрило.

– Может, могу вам чем-то помочь? Что-то нужно рассказать?

– Вы хотите нам помочь? – спросил Пробивной и ободряюще подмигнул Мудриле.

Кочкин отличался от других работников зоопарка тем, что всегда первым оказывался в нужном месте. Он первым оказывался у кассы, когда выдавали деньги, первым оказывался у дверей профкома, когда выделялись путевки в санаторий и когда собирались сотрудникам распределять продуктовые наборы, которые во время повсеместного дефицита всего являлись мерой поощрения. Он первым мог бы полететь в космос, если бы среди работников зоопарка набирали людей в отряд космонавтов. У него был нюх на нужных людей, которым он умел угождать. Сегодня Кочкин был в новом великоватым костюме. «Очень хороший костюм, – говорил знакомым Кочкин, – жалко не мой размер. И жалко было не купить так задешево. В магазине выбросили, а я первым оказался. Только не мой размер. Может скоро поправлюсь и тогда будет как раз». Теперь он стоял, навытяжку, стараясь дорасти до нужного размера, придерживая длинноватые рукава пальцами, чтобы те не закрыли полностью кисти рук. Он вполне мог показаться солидным, если бы не его манера подергивать вверх плечами, как будто он пытался взлететь, и, если б не кучерявый чубчик, приглаженный слегка набок, который выдавал его беспокойный суетливо непринужденный, ищущий характер.

– Я смотрю, ходят такие приличные люди, что-то записывают… Говорят что-то о продажах…

– Мы поэтому… Как это? – сказал Мудрило и задумался.

– По финансам… – подсказал Кочкин.

– Да, – закивал Мудрило, поглядывая на Пробивного.

– Бизнесмены? – спросил Кочкин.

– Да, бизнесмены, – добавил Пробивной.

– И у вас в зоопарке есть здесь какой-то свой интерес? – спросил Кочкин.

– Есть, – сознался Мудрило и увидел, что Пробивной нахмурился.

– Вы вот записываете что-то в блокнот… Это что? – спросил Кочкин. – Для чего?

– Для этого… Этой… Для капитализации, – сказал вдруг уверенно Мудрило.

Услышав это, Пробивной хотел дать ему за спиной кулаком вбок, но, увидев заинтересованное выражение лица Кочкина, передумал.

– Понятно, – сказал Кочкин. – Вы, случайно не спонсоры?..

Мудрило и Пробивной замолчали. Слово «спонсор» они слышали, но не совсем понимали его смысл.

– Мы? – спросил Мудрило, не зная, что ответить. Значение этого слова до него доходило не вполне. – Пока это самое… Рано об этом говорить…

– Если вам нужна хорошая крыша, так и скажите, – догадавшись, что к чему, ткнул пальцем Кочкину в грудь Пробивной.

– Крыша нам нужна, – сказал Кочкин. – У нас кое-где течет. Можете нам помочь?

– Можем… – сказал определенно Пробивной, потому что рэкет и крышевание для них было обычное дело.

– Я так и знал, – с радостным вздохом сказал Кочкин. – Мы как раз спонсоров ищем. Мы сейчас даже ищем спонсоров для конкретных животных… Вот вы, например, могли бы стать спонсорами моих черепашек?

– Да, – вдруг сказал Мудрило. – Двух-трех мы могли бы прямо сейчас… – Он хотел сказать отоварить, но под строгим взглядом Пробивного замолчал.

– Проспонсировать? – уточнил Кочкин.

– Да… Это самое… – кивнул Мудрило, размышляя, как можно было бы выгодно продать этих черепах.

– Нас интересуют все животные, – вставил Пробивной.

– Так вы, хотите стать спонсором всего нашего зоопарка? – спросил Кочкин. – То есть у вас другие масштабы?

– Вроде того, – сказал Мудрило.

– Мы расширяем бизнес, – сказал Пробивной и вдруг понял, что сказал что-то не то.

– То есть ищите выгодных вложений, чтобы получить гуманитарную прибыль? Чтобы о ваших спонсорских достижениях узнала мировая общественность? – сформулировал позицию гостей Кочкин.

– Да, – сказал Мудрило.

– Не без этого, – добавил Пробивной.

– И вы здесь для того, чтобы наладить контакты? – размышлял вслух Кочкин.

– Нас Генеральный директор нашей фирмы послал собрать информацию, – откровенно сказал Пробивной.

– Так вам надо сразу было идти в дирекцию, – сказал Кочкин. – Там вся информация есть… Давайте я вам сейчас сам покажу зоопарк, а потом отведу в административное здание и познакомлю с нашим директором.

Кочкин повел гостей по зоопарку, все подробно показывая и рассказывая.

– Наш директор Олимпий Петрович Катков-Саваннский является членом-корреспондентом академии наук… – рассказывал он, забегая то со стороны Пробивного, то со стороны Мудрилы. – Это очень известный человек…

Кабинет директора зоопарка выглядел вместилищем научных знаний. Научные издания заполняли книжные шкафы и полки. По стенам висели картины художников-анималистов. На столе лежали книги с закладками и открытые журналы. Олимпий Петрович всю жизнь как ученый посвятил себя изучению обезьян. Он изучал их, писал о них книги, статьи, читал лекции. И к концу своей жизни к семидесяти пяти годам каким-то поразительным образом стал сам напоминать объект своего изучения: худенькую, глазастенькую, очень спокойную и благообразную обезьянку. В настоящий момент он заканчивал писать книгу об Африке, в которой большой раздел посвящался обезьянам. Он как раз заканчивал просматривать очередную статью, когда к нему в кабинет вошли молодые сотрудники зоопарка, Вера и Вениамин.