Мовла Гайраханов - Бата. Сборник рассказов

Таким образом в казахской степи черный кот своим невежеством нарушил вековые кавказские традиции гостеприимства, а хозяева, даже через полвека рассказывая об этом забавном происшествии, смеялись от души.

Терек нес свои мутные воды к Каспию, унося с собой неведомые для нас тайны. Со стороны кажется, что река уже давно проложила свое русло и спокойно преодолевает знакомое пространство. Однако внимательный взгляд заметит, какие страсти кипят в речной глуби, которые вырываются наружу бурными водоворотами.

Тот кто, думает, что река гостеприимно поделится своей хладной влагой в жаркий день, глубоко ошибается. Кажущее спокойствие реки обманчиво, это приманка, которая сгубила не одну сотню жизней. Человек часто сам нарушает законы природы, река этого не любит и готова платить той же монетой.

Когда-то Терек радовался той жизни, которая кипела в нем, остроносые осетры и жирные белуги тешили реку своим присутствием. Они были детьми Терека, но человек уничтожил их, и река этого не забыла.

Я сидел на берегу Терека, вглядываясь в его мутные воды, и думал о бренности жизни. Мысли уносились в далекое детство, когда я любил каждое утро тайком от родителей прибегать к реке, взбираться на склонившийся над ней тутовник и прыгать в холодные объятия Терека.

Много воды утекло с тех пор, тутовник пал жертвой реки, но вместе с тем изменилось и само ее русло. Там, где четверть века назад протекала река, сегодня пасутся коровы и только влажная песчаная почва является свидетельством того, что когда-то это место было дном бурной реки.

Однако остался неизменным притеречный лес, прошлогодняя листва все так же шуршит под ногами, сухие стволы упавших деревьев создают многочисленные препятствия для путника.

В далеком детстве я осторожно входил в этот лес, страх неведения заставлял сильнее биться сердце, однако любопытство оказывалось сильнее, и я познавал для себя этот зеленый мир.

Сегодня, когда прожита большая часть жизни, я понимаю, что не было в ней ничего лучшего, чем этот дорогой для памяти лес, мутные воды Терека и узкая дорога на Терский хребет, возвышающийся над родным селом.

Мне часто приходилось покидать эти места, долгие годы были прожиты на чужбине. И всегда этот мир доказывал мне, что он не является справедливым местом под необъятным пространством Вселенной, да и я сам не являлся примером благочестия и праведности.

Вглядываясь в реку, я понимаю, что со временем перестану быть частью этого места и сольюсь воедино с желтоватой землей родного края. Та любовь, которая живет во мне, уйдет вместе со мной, однако хочется верить, что любовь к родному краю будет жить и в сердцах тех, кто придет после меня.

Седины, украшающие мою голову, свидетельствуют о начале конца, однако мое сердце трепещет, как и тогда, когда я в первый раз вступал своими босыми ножонками на обрывистый берег бурной реки, проходил по опушке этого леса, боясь его величия и красоты.

Эти места часто приходили ко мне во сне, когда судьба забрасывала меня в чужие края. Там текли более широкие реки, растирались бескрайние леса и степи, морские волны заполняли собой весь мир, однако в моем сердце жили эта река, не столь многоводная и чистая, как другие, этот маленький лесок и начинающийся вздыматься над родным селом Терский хребет.

Мое сердце ныло той странной болью, которая зовется ностальгией. Когда мне удавалось приехать в родные края, я с утра бежал не к родственникам и друзьям, а к узкой тропе на окраине села, по которой отгоняли скот на пастбище. Я мог часами смотреть, как муравьи копошатся вокруг своего муравейника. Мы с ними были земляками и жили на одной земле. Я тогда отчаянно завидовал им из-за того, что они могут жить на родной земле, никогда ее не покидая.

Прошли годы, наш мир оставили немало людей, которые любили меня и которых любил я. В этом мире вместе с любовью я познал ненависть, вместе с дружбой – предательство, вместе с надеждой – отчаяние, и только одно чувство оставалось неизменным всю мою жизнь – трепетное отношение к родному краю.

Я смотрю на мутные воды Терека и верю, что река чувствует мою любовь к себе и отвечает взаимностью, этот лес рад встрече со мной, как и я безумно рад встрече с ним. Я готов слиться воедино с Терским хребтом и знаю, что когда-нибудь это произойдет.

Я вслушиваюсь в разноголосый шум леса, птицы услаждают мой слух своим пением, верхушки деревьев сгибаются под порывом весеннего ветра, и молодые листья шелестят на воздухе. Иногда в глубине леса хрустнет сучок, где-то пробежит неведомый для меня зверек, недовольно ухнет сова, дятел начнет стучать своим клювом по дереву. Лес живет своей жизнью и хочет похвастаться передо мной своими обитателями.

Иногда Терек ревнует меня к лесу, когда я обращаю к нему весь свой слух и взор, и тогда из реки выпрыгивает рыба, показывает свою блестящую на солнце алмазами чешую и исчезает в глубине мутных вод. Чтобы показать свою силу, река, словно щепкой, играет толстым стволом дерева, оказавшимся в бурном водовороте.

Солнце начинает клониться к закату, на опушке леса начинается мычание стада, которое недовольно тем, что пастух отгоняет его со столь благословенного места.

Родные звуки и запахи пьянят мой разум, который возвращается в далекое и безвозвратное детство. Я вспоминаю, как мы с товарищем с опаской входили по узкой, проложенной телегами дороге в лесную чащу. Когда-то это дорога соединяла два близких села, но потом в обход леса проложили асфальт, и дорога опустела и одичала. Мы шли, озираясь вокруг, боясь показать друг другу свой страх. Любопытство толкало нас вперед, хотя мы знали по рассказам взрослых, что в этих местах можно набрести на дикого кабана или волка. Через некоторое время темный лес неожиданно расступился, и нашему взору предстала чудесная поляна, огороженная деревянной оградой. Два круглых стожка сена изумительно пахли летом, и вся аура этого места свидетельствовала о безмятежности и покое. Красивые бабочки летали и садились на ветви деревьев, кузнечики весело стрекотали, подпрыгивая из-за зеленых зарослей. Мы перелезли через ограду и начали весело кричать, бегать, словно во дворе собственного дома. Из-за деревьев на дальнем краю поляны появился старик в черном костюме с косой в руках. Он медленно и устало двинулся в нашу сторону, что нас очень сильно напугало. Мы стремглав бросились из этого места, пройденное с опаской пространство быстро осталось позади, и мы пулей вылетели из леса.

Пройдет много лет, меня призовут на службу в армию, и уже через месяц я заступлю на пост, расположенный в глухом лесу под Ленинградом.

Оказавшись один в ночном лесу, я снова почувствую тот страх, который родился в далеком детстве, когда входил с товарищем в незнакомую мне чащу. Однако мне удастся его перебороть, и я никогда не буду просить, чтобы меня назначали в смену, не приходящую на глубокую ночь. Наоборот, мои начальники всегда будут меня ставить именно в эту смену, уверенные, что я не испытываю чувства страха перед ночным лесом.