Антон Быковский - 2024. История первой в мире инфокоммуникационной диктатуры

© Антон Быковский, 2017

ISBN 978-5-4485-8825-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Недалеко от рабочего места Алексея перегорала галогеновая лампа, она мигала нервным дрожащим светом и издавала странные звуки, напоминавшие старые японские хорроры про видеокассеты с мертвой девочкой. Алексей думал о том, что еще лет через пять в такие фильмы придется вставлять пояснения, что такое видеокассета и зачем она могла быть кому-то нужна. Сотрудники службы эксплуатации офисного центра, находящегося в одном из самых престижных районов Москвы, третьи сутки не могли устранить неисправность. Впрочем, это было ожидаемо.

С тяжелым вздохом Алексей поднялся и поплелся на третий этаж, где находились кафе и фуд-корты для сотрудников. За три года работы в корпорации он успел привыкнуть к хорошему кофе. Его прошлая работа находилась в наводящем отчаянье здании старого НИИ, где на этажах неуловимо пахло прокисшей капустой, а интерьеры напоминали ожившие декорации для съемки ремейка «Служебного романа». Кофе приходилось добывать из автомата, где регулярно происходил обмен ничего не значащими фразами с незнакомыми сослуживцами. В силу своего жизненного опыта Алексей мало в чем был уверен в жизни, однако не сомневался – в этом автомате делался самый омерзительный кофе в истории человечества.

Новый работодатель перекупил лучшего бариста Москвы за 2016 год и, по слухам, приплачивал ему около пяти тысяч евро в месяц, чтобы он не рассматривал предложения от других компаний. Такова политика крупных ИТ-компаний, придуманная в просторных кампусах Сан-Франциско и прижившаяся на скудной из-за финансовых кризисов российской почве.

В США простые жители некоторых городов обращались к правительству с жалобами на дискриминацию со стороны корпорации Google. Помимо высоких зарплат, сотрудники компании пользовались бесплатным транспортом, едой на любой вкус, собственными магазинами, кофейнями и системой безналичной оплаты товаров и услуг. Фактически компания создала новый привилегированный класс общества, что, естественно, вызывало ненависть со стороны менее удачливых жителей страны.

В кофейне было безлюдно, за барной стойкой о чем-то оживленно беседовали две студентки, работавшие на корпорацию на полставки, кажется, одну из них звали Леной, и с ней Алексей безуспешно пытался переспать на прошлом корпоративе. Он взял «американо» (нет, с нормальным молоком и нормальным сахаром без сраного кленового сиропа).

В дальнем углу с ноутбуком скучал известный на всю контору фрик Тони. Тони, которого, как было известно Алексею, на самом деле звали Антон, прожил пять лет в каком-то комьюнити для веганов-геев в Калифорнии и потом, вернувшись в Россию, возглавил в компании отдел разработок в области искусственного интеллекта. Выглядел он соответственно – носил какие-то бесформенные балахоны, дреды и очки Oliver Peoples. Тони приглашающе взмахнул рукой, и Алексей, выругавшись про себя, подсел за его столик.

– Ты знал, что в Лондоне открыли кафе, где есть только один вид кофе, и он стоит десять фунтов, типа до фига, в общем, – произнес Тони. – Люди настолько устали от разнообразия, что готовы платить чертову тучу денег за то, чтобы кто-то сделал выбор за них. У нас в этом кафе пятьдесят видов кофе, а в соседнем восемьдесят, это дико бесит…

– Смотря с чем сравнивать, если у тебя есть выбор из одного вида кофе, да и тот дикое говно, это тоже, в общем, не лучший вариант.

– Поэтому я пью минералку, – уточнил Тони, попутно делая какие-то заметки в ноутбуке.

– Чего у вас там нового? Говорят, какой-то скандал на прошлой неделе случился, – попытался проявить интерес Алексей.

– Ну да, вроде того. Ты же в курсе, чем мы сейчас занимаемся?

– В общих чертах – чат-бот «Маша» на базе нейросети, который должен понимать нормальный человеческий язык запросов…

– Ну типа того, в общем, эта нейросеть должна обучаться. Мы месяца три сами с ней общались, это примерно, как разговаривать с ребенком-дебилом, а потом выложили интерфейс в открытый доступ, чтобы она могла разговаривать с простыми пользователями и учиться на них, вроде так быстрее будет. В общем, она за три дня от них такого набралась… В итоге вчера она заявила, что влюбилась в Гитлера или что-то в этом роде, пришлось ее отключить к хренам и откатить до стартовой версии…

– А ты чего-то другого ожидал?

– Да в принципе нет, но, как сказать, надо было попробовать. А еще месяц назад тоже была история, один из моих ребят, Коля его кажется звали, хотя не уверен, он перепрограммировал чат-бота, чтобы он лазал по сети, под видом телки знакомился со школьниками и собирал с них деньги. В итоге сто пятьдесят тысяч за полтора дня!

– Офигеть! И что, вы вернули бабло?

– Да нет, купили пива на него в одном кабаке тут рядом на весь отдел, но бота заблокировали потом.

– Отморозки! – Алексей задумчиво изучал оставшуюся на дне чашки кофейную жижу. – Ладно, меня тут на внутреннюю встречу зовут, так что давай, успехов тебе в твоем нелегком деле. Главное, чтобы в следующий раз твоего бота чему похуже не научили, а то знаешь, бывали случаи…

Тони проводил своего собеседника безразличным взглядом и углубился в ноутбук.

Пришедшее по внутреннему чату приглашение зайти в отдел HR не сулило ничего хорошего. Отдел Алексея, специализировавшийся на аналитике big-data, разработал сложную систему, позволявшую прогнозировать кредитоспособность заемщика по его поведению в социальных сетях. К сожалению, первый же банк, внедривший эту систему, сообщил, что показатель возврата кредитов в результате внедрения системы упал на шестьдесят пять процентов, поэтому встреча с менеджером по персоналу предвещала в лучшем случае служебное взыскание.

В переговорной Алексей обнаружил менеджера Ирину – немолодую стервозную женщину с резкими и неприятными чертами лица, однажды прославившуюся тем, что ее вызывали на допрос в прокуратуру из-за экстремистских постов в каких-то сообществах для феминисток. Рядом с ней сидел мужчина в сером, явно очень дорогом пиджаке со следами недельного недосыпа на лице. Лицо показалось Алексею знакомым, он видел мужчину восемь лет назад в американском номере Forbes. Статья повествовала о Сергее Вульфе, предпринимателе российского происхождения, основавшем компанию, которую называли тогда одним из самых загадочных стартапов Кремниевой долины. Известно было, что эту компанию оценивали в более полутора миллиардов долларов, среди ее акционеров были Google и Facebook, а многие говорили, что на самом деле за ней стоит ЦРУ, при этом никто из источников издания решительно не мог сказать, чем компания на самом деле занимается.