Каринэ Фолиянц - Невеста

Как только Павел уехал – Лена просто окаменела. Она не могла пошевелиться, точно кто-то сковал ее по рукам и ногам. Даже плакать не могла. Но ее окаменевшее лицо было страшнее самых лютых слез.

За окном тихо покачивался фонарь. Ольга проснулась от какого-то смутного беспокойства. Встала с кровати и прошла на кухню. Свет тут не горел, но угадывались очертания человеческой фигуры. Это была Лена, молча сидевшая за пустым столом.

– Ой, божечки! А ты чего не спишь, Лен?

Еле шевеля губами, девушка прошептала:

– Не могу.

Ольга вздохнула, села рядом, вспомнила:

– А я, знаешь, тоже перед свадьбой не спала. Я Сережкиного отца, Генку, так любила, что мне потом этой любви на всю жизнь вперед хватило. А чем он меня взял – даже не знаю, вроде не красавец был. Серега-то, он в сто раз лучше. Ага, в меня пошел! И выпить он любил, Генка, – тьфу-тьфу, чтоб Сереже по этой дорожке не покатиться. А я дурная… Уши-то развесила. Все, что бы он ни сказал, – это какое-то особенное было. Хоть пиши плакат и на стенку вешай. А вообще, он другой был, Ленка, за всю жизнь книжки ни одной не прочитал, ну да я тебе про это рассказывала… А я пела и плясала, когда его видела. И всех других парней за три версты обходила, чтобы Геночка, не дай бог, не расстроился, не заревновал. Правильно говорят: любовь – это химия какая-то необъяснимая… Только ну ее, эту химию.

Лена встала:

– Я к себе пойду.

– И правильно, ложись, уже поздно, – закивала по-доброму Ольга. – Надо же – до свадьбы вашей сутки остались… Я завтра к девочкам на фабрику схожу, ну, пригласить там еще кое-кого, место еще во дворе есть. А ты платье перемерь на свежую голову – все ли так, да отутюжь, как следует. И кольца надо забрать, которые я в ювелирном заказала… Лен, ты где, ты чего, ушла?

Лена уже вышла из комнаты. Ольга, увидев, что никого нет, достала из шкафа рюмку, винца красного налила наполовину и, перекрестившись, выпила.

– Господи, сама счастливой не была, так хоть вас счастливыми-то повидать!

На ночь беглецы остановились в хорошей придорожной гостинице. Соня терпеть не могла ничего дешевого!

В былое время Павла этот номер бы порадовал – чего тут только не было! Техникой напичкан, посудой красивой. А теперь не до этого! Вот ведь как бывает: на одном-единственном человеке весь мир сошелся! И ничего, кроме этого человека, тебя в мире просто не интересует!

– Что стоишь, проходи! Домой возвращаться нельзя, – сказала Соня.

– Егора боишься? – усмехнулся Павел.

– Да, боюсь. За себя боюсь. И за тебя. Здесь переночуем. Дальше будем думать.

Она перевязывала ему рану на руке.

– Не переживай, деньги я с собой взяла. – Соня показала Паше кожаный портфель. – Денег мне Виктор оставил много. На мой век хватит. Это только так, ерунда. На счете еще есть. И в валюте. В банк документы положила, вот они, ключики-то от ячейки! Там все и лежит! Ну вот… Соберу мозги в кучу, подумаю, как жить дальше, куда ехать… Э… Чего молчишь? О чем думаешь? О невесте?

Паша взмолился:

– Отпусти, Соня, я поеду заберу ее, слышишь? Я тебе всю жизнь за это благодарен буду, Софья Андреевна! У меня никого на свете нет, ни отца, ни матери. Ее увидел – понял: вот с ней, с ней хочу жить всю жизнь.

– На жалость не дави, – отрезала Соня. – Ты хочешь – она не захочет. Не примет тебя больше никогда эта баба. Запомни! Надумаешь ночевать в номере, а не на улице – милости просим! – Соня взяла портфель и ушла в спальню.

Павел в бессилии сел у двери на пол, обхватив голову руками. Самое страшное – он понимал, что Соня почти права…

Света прибежала утром к Ленке. Ворвалась в дом, но там никого не было.

– Эй, эй, люди добрые!! – кричала она, пробегая по комнаткам.

Наконец нашла подругу. Та лежала, свернувшись комочком на диване.

– Опаньки! А мы еще спим? А где все?

– Ты про Пашу хотела спросить? – Лена приподнялась с дивана. – Он уехал. И больше никогда мне о нем ни слова, поняла?

– Ой! Они что, с Серегой выпили и поругались? – испугалась подружка. – Елки! Как обидно-то! Такой красавец… Лена, ну ты мне все настроение перепортила. Я ж на свадьбе с ним хотела это, ну, зафлиртовать как следует!

– Свадьбы не будет, Свет, – тихо прошептала Лена.

– Что? Ты что, чокнулась?

– Свадьбы не будет, я не хочу замуж за Сергея!

– Может, ты заболела, а? А где тетя Оля? Ты хоть ей такого не говори – ее удар хватит. Ладно, Лен, ну, скажи, что пошутила. – Уговаривала Светка. – Ну, скажи!

Лена помотала головой:

– Повторю тебе, если не поняла: не будет никакой свадьбы!

К дому Софьи подъехали две машины. Из них вышли Егор и его люди. Один из приспешников отчаянно заколотил в ворота.

– Уехала Софья Андреевна, ей-богу уехала. Открывать не велела. Уезжайте, а то милицию вызову! – прокричал через забор старик сторож.

Егор дал знак, махнув рукой.

– Отойдите, Егор Иванович! Тут опасно! – попросил первый приспешник.

Они достали оружие. И за минуту буквально изрешетили пулями ворота…

В наступившей после обстрела тишине из ворот показался сторож – с высоко поднятыми руками, будто в плен сдавался:

– Не убивайте только, Христа ради, пощадите!

Его отбросили в сторону.

Егор и его свита решительно пошли по дорожке к дому…

– Да что ж ты учудила? – кричала Света. – Ну, не делают так в последний-то момент! Ты чего, Лен? Такое платье сшили – ни у кого в помине такого нет.

– Забирай его себе, я все равно уеду! – Лена вскочила.

– А фата какая, ты подумай, какая ты в ней красотка, у нас в поселке ни у кого такой и не было отродясь!

– Фату тоже заберешь!

Света встала у Лены на дороге.

– Да ты свихнулась точно! А холодец куда девать? Я ж вам на свадьбу на сорок человек холодца наготовила, он у меня полхолодильника занимает… Его куда девать, ты подумала?

Как зашел Сергей, они обе и не заметили.

– Э, девчонки, что шумим-то? Что такое приключилось?

– О! Вот с ним и объясняйся, – обрадовалась Света. – А я домой пошла. Надумаешь прийти за холодцом, пожалуйста!

Светка убежала, а Сережа подошел к невесте:

– Лена, что происходит?

– Ничего, Сереж… Прости, я не люблю тебя! – вдруг выпалила она.

– Что? – не понял Сергей. – Это что, глупая шутка?

Бандиты в доме Софьи ломали и крушили все подряд. По всему видно было – искали что-то. Да что-что? Документы, конечно!

На полу лежала разбросанная одежда из Софьиного шифоньера.

– Шеф, здесь одни тряпки! – крикнул первый приспешник. – Никаких бумаг и близко нет!

– Смотрите лучше! – рявкнул Егор. – Все мне тут перекопать-перерыть. Живого места не оставить. Куда эта стерва могла подевать их? Она сама ими хвасталась! Есть они где-то тут, есть!