Каринэ Фолиянц - Невеста

Две пожилые бабы, увидев трактор с нетрезвой певуньей, обе разом сплюнули:

– О, Нинка за дочкой в детсад поехала. Тьфу, глядеть противно. И она, и Лешка, ее сожитель, – алкашня лютая. И дает же Бог такой, как Нинка, детишек!

…Нечесаная, похмельная Нинка тяжело поднялась с кровати.

Под разлезшимся стеганым одеялом, повернувшись к стене лицом, храпел ее сожитель Лешка.

– Лен-кааааа! – позвала Нинка.

Девочка появилась в дверях.

– Иди, Лен, Петьку буди. Пора.

– Мамочка, ты меня в садик отведешь, а Петьку в школу? – обрадовалась рыженькая девочка.

– Какая школа! Иди, тебе говорят! Пора! – зло прикрикнула мать.

…Лена взяла старшего брата Петьку за руку, и они отправились по знакомому маршруту. Подойдя к соседскому двору, легко перемахнули через забор. Во дворе паслись куры.

Кудрявый белокурый Петька скомандовал:

– Вон ту хватай, Ленка, пеструю. Она пожирнее будет. А я на шухере постою.

– Я боюсь. – Тоненькая девочка и впрямь едва не тряслась от страха.

– Чего боишься? Соседей с утра никогда дома не бывает. Ты что, первый раз? – И сам погнался за курицей.

Курица прибилась к углу сарая, страшно квохча, точно предчувствовала свою гибель. Петька схватил ее привычным движением и скомандовал сестре:

– Отворачивайся, трусиха!

Та не только отвернулась, но даже глаза закрыла.

Курица в Петькиных руках издала страшный вопль… А потом стихла.

Лена глаза открыла.

– Ты башку ей свернул?

– Ага, – кивнул Петька, – дело сделано. Бежим отсюда!!! И быстрей, ее еще ощипать надо! Леха скоро проснется!

Хотя утро еще едва началось, но жизнь в поселке уже кипела вовсю.

Среди прилавков на маленьком рынке ходила и покупала овощи симпатичная полноватая женщина. Взгляд ее упал на свежеощипанную курочку, лежавшую на скомканной газетке. За прилавком стояли дети – Петя и Лена.

Женщину звали Ольга, и она была мамой мальчика Сережи.

– Леночка, здравствуй, а ты чего же не в садике? Я вон уже Сережку как час назад отвела. Он тебя там ждет.

– Мамка заболела, – замялась Лена, – плохо ей…

Бойкий Петя перебил сестру:

– Тетя Оля, вы лучше купите курицу. Нам деньги нужны мамке на лекарства.

Ольга все поняла, тяжело вздохнула, достала деньги из кошелька.

– Вот, миленький, возьми. Только вы не все мамке на лекарства. Себе на еду-то оставьте. Голодные, поди, целый день!

Она с жалостью и все понимая посмотрела на ребятишек: для матери кур воруют и продают. А та – пьет. Да Лешку поит. Дети воруют, а мать пропивает…

Лена схватила деньги и пропищала:

– Спасибо. Сережке привет передавайте. Я же теперь его невеста, – улыбнулась она и добавила гордо: – Честное слово – невеста!

Нинка жадно выпила граненый стакан водки. Дети молча наблюдали за процессом. А мать сразу улыбнулась да подобрела:

– Вот спасибо, детоньки, маму спасли!

– Мам, а можно я в школу пойду? – робко попросил сын.

– Еще чего удумал. Лешка сегодня дома, с ним посидите. А маме пора!

Нина встала, покачиваясь, начала одеваться. Попутно отдавала распоряжения:

– Лен, посуду помой. И Лешкины рубашки постирай, я их на кухне кинула. Картошечки начистите да сварите. Ну, бывайте. Мамке по делам пора!

И ушла, хлопнув дверью.

У Ольги было неспокойно на душе. Уж больно было жаль Петьку и Лену. Когда она пришла в садик за Сережкой, то первым делом выловила воспитательницу:

– Да куда ж вы смотрите, Вера Павловна! Она ж не просыхает, мама Ленкина. Как девочка живет в таких условиях? Вы про это думали?

Но воспитательница не растерялась с ответом:

– Эка невидаль?! Весь поселок пьет! Я детей воспитываю, а не взрослых. Вы лучше вот что послушайте! Я детям в группе вопрос задала: кто кем хочет стать, когда вырастет? И что, вы думаете, ответил ваш Сережа? Ваш сын, между прочим, сказал, что хочет стать, – она с ужасом понизила голос , – американским полицейским. Вот что хуже – пьющая мать или аморальные мечты ребенка? Молчите? Вот и я не знаю!

Дети так никуда и не пошли. С Лешкой сидели, который их на самом деле терпеть не мог.

Тот привычно пил водку, закусывая огурцами. Дети бегали наперегонки вокруг стола.

Осушив стакан, Лешка встал и гаркнул во все горло:

– Достали уже своим писком! А ну, пошли отсюда! Схватив детей за шкирки, он выволок их из комнаты.

Вытащил из дома, засадил в погреб, да еще и на замок закрыл.

– Вот тут сидеть тихо и не мешать, не вякать!

– Запер, он нас запер! – догадался Петька. – Теперь уж не уйдем, как в прошлый раз. Лен, страшно в темноте сидеть!

Лена погладила брата по руке:

– Ну и ладно, ты садись, а я тебе какую-нибудь страшилку расскажу.

– Не хочу страшилку, – закапризничал он. – У нас сегодня контрольная в школе. Скажут, сачканул. Стучи давай, пусть отпирает!!! Эй, дядя Леша!!!!

…А пьяный Леша уже уснул за столом. Сигарета упала из его рук на половик. Тот задымился, а потом и загорелся.

Дети быстро почувствовали запах гари из комнаты…

– Горим! – закричал Петя. – Ленка, да ведь он нас сожжет!!!

Они кричали и колотили кулачками в дверь:

– Дядя Леша, дядя Леша, открой!

А ему хоть бы что – водка свое дело-то сделала!

Только минут через пять, когда комнату совсем заволокло дымом, Лешка открыл глаза…

– Ой, елки!

Понял наконец-то, что дом загорелся. И что спасаться надо! Но про детей даже не вспомнил.

Недолго думая, схватил табурет, разнес окно. И выпрыгнул на улицу, побежал от горящего дома не оборачиваясь, куда подальше…

Тем временем пламя уже объяло всю комнату и перекинулось в коридор.

Дети метались в погребе, который все больше заволакивало дымом. Они подобрались к стене, где высоко-высоко было маленькое окошко.

– Петька, сюда! – закричала Лена.

Она не растерялась, схватила деревянную стремянку, прислонила к стене.

– Вверх, в окошко лезь!

Лена помогала брату, хоть он и старший.

– Да не плачь ты, лезь давай. А еще большой! Через окно уйдем!

– Не пролезем! Ленка, не пролезем! – страшно выл Петька.

Но Лена упорно толкала его вверх маленькими тонкими ручками.

– Давай, Петя, давай!!

– Я боюсь, высоко! И огня много! – истошно взвыл Петя.

– Лезь, тебе говорят!

Петя карабкался вверх, она за ним. А дым уже вовсю разъедал глаза.

Когда дети выбрались из погреба, дом весь пылал – по самую крышу.

А Нинка, пьяная вусмерть, шла домой… Ничего-то она не знала. Потому и пела опять свои частушки. Навстречу ей выбежали две женщины:

– Ты где ж, стерва, шляешься? Дом-то твой горит! Враз протрезвела стерва-мать, когда увидела горящий дом и двор.

– Дети, дети там! Дома я их оставила! – кинулась она к двери.

– Стой, сама сгоришь! Не спасти уже! – вопили соседки и тащили ее обратно.