Джек Кэнфилд - Куриный бульон для души. 101 история о счастье

У Лиззи нет времени на суетные мелочи, пожирающие время, – ведь ей еще столько всего нужно… съесть. Насыпь хрустящий корм из огромного мешка в миску, плесни водички в другую и смотри, как все это исчезает. Та же еда, те же миски, та же радость каждый день. Как же хорошо довольствоваться тем, что имеешь!

Она лучше всего поднимает мне настроение, когда я сижу за маленьким столиком в уединенном уголке на кухне. Вот она я, помогаю с домашним заданием, пришиваю ленточки к балетным туфлям, оплачиваю счета или просто бездельничаю с книгой. Только я успеваю подумать о том, как мне чего-то недостает, как теплая куча шерсти устраивается у моих ног и крепко обхватывает лапами щиколотку, словно говоря: «Ты так хорошо сидишь. Посиди еще?» Мне нравится думать, что мы с ней так обнимаемся.

Если ничто не помогает, сработает средство Лиззи, столь же эффективное, сколь и бесхитростное. Чем бы вы ни были заняты: работаете, позабыв обо всем, смотрите фильм – кроме, конечно, обеда, – прилягте, поспите. Потом вам обязательно удастся догнать окружающий мир.

Собака лучше всего напоминает мне, что нужно жить проще. А Бархат… Бархат продемонстрировал: достаточно быть самим собой, чтобы стать героем. Покуда у вас есть еда, теплая лежанка и тот, кому можно повилять хвостом, жизнь – хорошая штука.

Рита Лассье

– Мам, я куплю скоростной «порше» и буду на нем гонять у друзей перед носом, – заявил шестнадцатилетний Стив. Он только что сдал экзамен на права и подъехал к дому на нашем старом семейном автомобиле. Я изучала восторженное лицо сына, пока он воображал свое будущее.

– Надеюсь, твоя мечта сбудется, но «порше» – дорогой автомобиль, – ответила я. – Чтобы заработать на него, придется много трудиться.

В следующие несколько лет Стив достиг невероятных высот. После школы он получил стипендию в престижной Академии береговой охраны и окончил ее по специальности «английский язык». Позже он стал магистром делового администрирования и получил титул магистра инженерного дела и начал работать в крупной компании. Он разрывался между необходимостью работать сверхурочно и желанием быть рядом с женой и маленьким сыном.

Однажды он позвонил, и в его голосе слышался восторг.

– Привет, мам! Приглашаю вас с папой к нам на выходные. Эндрю соскучился по дедушке с бабушкой, а Стефани ждет вас к ужину в пятницу.

– Мы приедем.

Стив обнял нас, а затем подвел меня к гаражу. У него был загадочный вид.

– Мам, я хочу кое-что показать.

Он открыл дверь.

Я взвизгнула, и у меня отвисла челюсть. Я глядела на серебристый «порше» с откидным верхом, крыша была опущена.

– О, Стив! Какая великолепная машина! Твоя мечта сбылась!

Сын ухмыльнулся. В его глазах блестели слезы счастья.

– Это подержанный кабриолет 911 «Каррера 4», но на нем раньше не ездили. Одна из самых быстрых машин. Я очень выгодно купил его, меньше чем за половину оригинальной цены в сотню тысяч. Давай я тебя прокачу и покажу, на что он способен. А потом покатаю папу.

Я села в шикарный спортивный автомобиль, пристегнулась и посмотрела сыну в лицо, как тогда, когда он получил права и захотел такую машину. Затем он завел мотор, и мы помчались. Моя голова по инерции откинулась на подголовник, и я вцепилась в дверную ручку.

Вначале мы разогнались с нуля до шестидесяти на открытом участке дороги. Потом понеслись по крутому мостику, где я боялась, что мы взлетим в воздух, пока Стив не включил понижающую передачу. Наконец мы развернулись на 180 градусов на пустынной парковке и поехали домой.

– Ого! Нервная была поездочка! – ахнула я, выбираясь из удобного сиденья.

– Эта машина превзошла все мои ожидания, – с гордостью сказал Стив.

Несколько месяцев спустя мы снова приехали в гости, я стояла рядом со Стивом и любовалась его безупречным спортивным автомобилем. Я не была готова к тому, что было дальше.

– Я решил продать «порше», – сказал он.

– Почему? – спросила я, не веря своим ушам.

– У меня нет на него времени, а для семьи он маловат.

Затем Стив задумался и преподал мне важный урок.

– Я обнаружил, что хотеть «порше»… веселее, чем иметь его.

Мириам Хилл

Однажды, давным-давно, у меня была замечательная работа. Я каждый день ходила на работу с энтузиазмом и желанием трудиться. А на следующий день я с тем же восторгом снова шла туда.

Это счастье продлилось около восьми месяцев. Затем все изменилось. Работа моей мечты стала кошмаром. Жадное руководство превратило нашу команду единомышленников в раздраженных и злобных служащих. Меня все это так раздражало, что я постоянно плакалась родным и друзьям. Представьте, как меня все «любили».

Тогда же произошла одна мелочь. Я съездила в чудесную шестинедельную командировку по обмену в Мексику и сделала презентацию для местного Ротари-клуба, который оплатил мою поездку.

В тот вечер в зале был мой пастор. После презентации он подошел ко мне и сказал:

– Линда, я не знал, что ты говоришь по-испански. Наша церковь каждый год отправляет команду медиков и строителей в Боливию. Но никто не мог связать и двух слов на испанском. Поедешь с нами в этом году?

Я знала об их поездках – и знала, что там тяжело и неприятно, это не мой тип путешествий. Но из вежливости я сказала, что подумаю.

Уходя, он сказал:

– Я к тебе еще зайду.

И зашел. В 8:15 утра он уже сидел в моем офисе. Он расписал мне планы на год: набрать персонал в клинику и поработать над церковью в Колькеамайя, бедной деревне высоко в Андах. Он сказал:

– Мы поплывем по реке на плоту, будем ходить пешком между стройплощадками и спать на соломенных циновках. Возможно, там не будет туалетов. Будет здорово, тебе понравится!

Я вежливо слушала его, но внутренне закатывала глаза и думала: «Ни за что». Когда речь заходила о путешествиях, я становилась капризной неженкой. Это муж и дети любили рюкзаки, палатки, походы и приключения. Я снова сказала пастору, что подумаю.

Несмотря на дурное предчувствие, идея о поездке запала мне в душу, и я решила: «Поеду и заодно отдохну от работы. Может, мне придет в голову, что делать дальше».

Я согласилась ехать по очень эгоистичной причине. Мне нужно было отдохнуть от работы и перестать грустить. Я пообещала себе: если все наладится к моему возвращению и я пойму, что сама виновата, увольняться не стану.

Мой муж и сыновья считали: «Ее отправят домой первым же самолетом. У нее ничего не выйдет. Она с таким не справится».