Александр Цыпкин - Дом до свиданий и новые беспринцЫпные истории

– Вы на конференцию?

– Да.

– Работать?

– Да, а что?

– Тогда проходите.

Женщины переглянулись, но не обратили внимания. Ну мало ли, случайно попали в закрытый для участниц конференции общепит.

А далее случился прелюбопытнейший разговор с Артуром, который в этом кафе как раз оказался по работе.

– Девочки, не возражаете – подсяду, поговорим по душам?

Артур был хорош собою, и возразить ему было сложно. Тем более, по душам неожиданные гости этого кастинга говорили только между собой последнее время.

– Конечно!

– Я Артур.

– Мария и Анна.

– О как. Недолго вы имена выбирали, обычно все Марии хотят стать Анжеликами, а вы вот не паритесь.

– Ну вообще-то родители выбирали, – засмеялась тронутая вниманием мужчины Мария, привыкшая быть Марией Александровной. Хорош был Артур. Эх, хорош. Точнее, так плох, что не устоять.

– Ого! Редко я общаюсь с девушками, которые представляются своими именами.

– Где же вы их таких находите-то, скрытных? Нам стесняться некого.

В голове включившегося Артура проскочило: «Этой точно некого! Москва приехала».

– Побольше бы таких! Первый раз на конференции работаете?

– Да нет, я уже несколько лет по всему миру болтаюсь, а вот Аня, ассистентка моя, первый раз. Пусть хоть отдохнет, конференция – это ж не в кабинете с утра до вечера пахать.

Артур оценил чувство юмора бойкой представительницы старшего поколения, которая, конечно, чуть выбивалась из возрастных рамок, самим же им поставленных, но выглядела настолько лучше, а точнее качественнее абсолютно всех пришедших на этот конкурс красоты и чистоты, что он решил взять ее на борт в любом случае. Тем не менее наличие ассистентки разрывало все шаблоны. Он даже потерял ненадолго бронебойную вальяжность и стал похож на лингвиста в магазине сантехники.

– Ассистентка? Ага… м-м-ммм… То есть вы вдвоем, так сказать, трудитесь?

– Да. Аня всегда со мной. С прошлого места забрала. В моем возрасте как-то без ассистентки уже дурной тон, коллеги засмеют. Да и потом, лишние руки. Столько же чисто технической работы, у меня уже иногда не хватает сил до конца дело довести.

Мария Александровна кокетничала и флиртовала. Этот кислород у женщин нельзя отнимать. Никогда. Никому. Без него женщины… нет, не умирают, они просто начинают дышать углекислым газом – человек привыкает ко всему. А вот Артур понял, что в профессии еще много, чего он не знает, особенно про доведение дела до конца.

– То есть Аня с тобой даже с прошлой работы! Завидная преданность. А если не секрет, что за работа была, как-то мне обычно про тяжелую судьбу приходится слышать. А ты такая жизнерадостная, позитивная, а главное – искренняя!

– Да ладно вам, в моем бизнесе без жизнерадостности никак. Люди верят только счастливым. Я была вице-президентом банка. Но такая тоска и скука, что ушла вот, скажем так, в консалтинг, помогаю в основном госслужащим в решении ряда интимных вопросов. Они же никому не доверяют, а меня давно знают. Мне можно.

Артур разное слышал в жизни и удивить такого эксперта было достаточно сложно, но такой дауншифтинг был радикален даже для него. Бог и дьявол питерских куртизанок раскрыл рот и превратился в мальчугана, попавшего на шоу Копперфильда.

– И… давно ты… занялась решением интимных вопросов государственных служащих?

– Года два, и знаете…

– Можно на ты.

– Ага, спасибо, знаешь, как глоток свежего воздуха! Единственное, конечно, приходится иногда работать психологом. Дел-то у них иногда на пять минут, а вот разговоров – на час. В основном про серую жизнь, жену, детей и любовниц, и что с ними со всеми делать. Скоро буду еще и за психоанализ брать.

Артур никогда не думал о работе проститутки, как о глотке свежего воздуха, но решил, что просто раньше не смотрел на это явление свежим взглядом, надышавшись свежим воздухом. Он даже себя стал как-то особенно уважать. Все-таки воздух людям несет. Свежий.

– Свежий воздух… Это ты так поэтично… А Аня спокойно эту перемену восприняла?..

Мария Александровна продолжила шоу.

– С радостью, да, Ань?

Аня кивнула. Мария Александровна так очевидно блистала и держала внимание красавца Артура, что конкурировать серенькая девушка не решилась. Просто улыбалась. А начальница разошлась:

– Столько новых людей, навыков. Ей же потом цены не будет. Может, хоть замуж ее выдам. Два раза звали уже, но по возрасту не подходили. Богатые, но не настолько старые, долго проживут.

Мария Александровна хохотнула.

– Хотя такими темпами и меня скоро замуж нужно выдавать будет…

Жизнерадостности поубавилось.

– А что так?

Разговор ненадолго вышел из гротеска, и Артур ухватился за соломинку реализма.

– Моя новая работа мужу не очень понравилась. А особенно, что я опять зарабатываю больше, чем он. Если честно, мы в фиктивном разводе.

В голосе была печаль. Не хотела Мария Александровна разводиться. Страх одиночества и привычка. Привычка и страх одиночества. Марии Александровне некому было все это сказать, а тут незнакомец, мужчина, понравился, вырвалось. Как иногда в купе с соседом говоришь о самом сокровенном. Артур одиночество услышал, но решил к нему вернуться позже. В данную секунду его изумляла осведомленность мужа.

– Не ОЧЕНЬ понравилась?

– Ну, говорит, вообще – это мое право, но я часто допоздна работаю, дома не бываю. Еще ему мои клиенты, видите ли, кажутся ворьем. Он с парочкой знаком, так как мы иногда ужинать вместе ходили.

Говоря языком шоу Копперфильда, маленький Артур только что увидел, как дядя Дэвид превратился в Джона Сноу, отрубил головы всем зрителям, изрыгнул огонь и запел «Как упоительны в России вечера», но на хинди.

Он смог только выдавить из себя:

– А ты что?

– Знаешь, муж может запрещать женщине работать с мультипликатором два.

– Это как? Мульти… что?

Аня, которая последнее время стала Марии Александровне сестрой и лучшей подругой во всех ее драмах, знала историю из первых рук и поэтому скучала, удивляясь, правда, неожиданной откровенности скрытной обычно начальницы. Но тут улыбнулась. Теория с мультипликатором два ей очень нравилась. Она решила обязательно найти себе именно такого мужа.

– Ну это если муж готов платить жене в два раза больше, чем жена сама зарабатывает. Тогда имеет право сажать под домашний арест для разведения кактусов. Я его честно спросила. Он не может. Поэтому я работаю. Ну, как могу, так и работаю. А он моих денег не выдержал. Знаешь, мне кажется, он даже из-за этого перестал… Ладно, не важно, извини.

Мария Александровна поняла, что начинает говорить лишнее. Муж и правда перестал с ней спать. Эта метаморфоза поразительным образом совпала с ростом ее благосостояния. Первый раз, когда она сообщила о масштабном повышении своей зарплаты, он чуть ли не нарочито ей не дал, резко бросив: «Не хочу». Ей показалось, что какое-то внутреннее удовлетворение проскользнуло по его лицу в ответ на набухшие от обиды глаза не вовремя ставшей состоятельной тридцатисемилетней женщины. Муж мстил. Потом появилась молодая, бесцветная в остальном, любовница. А Мария Александровна ответить тем же не могла в силу принципов. Ей, конечно, предлагали, но… В итоге муж сказал, что хочет пожить один, но разводиться не спешил. Продолжал мстить.