Андрей Рубанов - Финист – ясный сокол

Он рванул с пояса аркан и скучным тоном произнёс:

– Руки вытяни.

– Что?

– Руки вперёд вытяни.

Я сделал, как он просил; петля захлестнулась на моих запястьях.

Воин был взрослым, годился мне в отцы, и это примирило меня с происходящим, успокоило. Молодые доверяют взрослым. Взрослые не сделают глупости, взрослые всегда поступают правильно.

Как ни крути, а молодым быть проще, спокойней.

Увидев, как меня повязали, Митроха сам подошёл, и встал рядом, и тоже вытянул руки.

Хлопнул узел второй петли.

– За что нас? – спросил я, поднимая связанные ладони.

– За дело, – ответил княжий злыдень. – Но ты не бойся. Разберёмся.

Они развернули коней и тронули шагом по направлению к городу.

Мы с Митрохой, привязанные арканами к сёдлам, побежали следом.

Когда старый всё-таки споткнулся и упал – воин, тащивший его, равнодушно придержал коня и подождал, пока Митроха поднимется и собьёт грязь с рубахи.

С нами они не разговаривали, меж собой тоже: известное дело. Чем ближе человек к настоящей власти, тем он меньше говорит.

Когда вели через посад – понабежали детишки, смеялись, пальцами показывали, свистели, и кто-то даже камнем кинул, однако не попал.

– Воров поймали! Воров поймали!

Я не обиделся и не расстроился. И даже камень, летевший мне в голову, меня не разозлил. С детей какой спрос? Мы не выглядели ворами. Воры не носят ярких рубах с цветными заплатами, воры не стригут бороды, и от воров пахнет страхом, тайным чахлым лесным костром, а главное – кровью.

А от нас, шутов-скоморохов, пахнет хмелем и весельем: совсем другое дело.

У городских ворот толпа поспешила расступиться перед княжьим злыднем. Он не сбавил хода, и его широкогрудый вороной жеребец растоптал бы всякого, кто зазевался; но никто не зазевался. Голоса смолкли, и все посторонились, и оборотили к нам лица – и купцы, и бродяги, и древоделы, и маслобои, и солевары, и раколовы, и гости из отдалённых краёв, с головами, обмотанными тряпками, и с головами, выбритыми налысо, и с головами, покрытыми глубокими меховыми шапками, и девки-потаскухи, и досужие бездельники, и привратные стражи с жирными шеями, – все притихли и смотрели.

А собаки, наоборот, забрехали яростней: их натаскали рвать каждого, кто связан, кого волокут на аркане.

Так я в четвёртый раз за одно лето вошёл в город Резан.

В четвёртый раз – и в последний.

По деревянному настилу главной улицы кони воинов пошли гораздо медленней, и мы с Митрохой перевели дух: уже не надо было задыхаться и смотреть под ноги, чтоб не упасть.

Я не чувствовал ни позора, ни стыда, ни вины, и мне было легко. Я бежал, задыхаясь и спотыкаясь, привязанный ремнём, следом за лошадиным задом – и ничего не боялся.

Выехав на площадь, злыдень направил коня к воротам княжьего дома – и створки ворот медленно, со скрипом разошлись перед нами.

Древние ворота, собранные, может быть, двести лет назад, были во многих местах перевязаны кожаными лямами и льняными жгутами, множество раз промазаны дёгтем – от гниения, и глиной – от пожара; они выглядели, как проход в иной мир, в запредельную вселенную богов и духов; невозможно было не затрепетать сердцем, глядя, как расходятся в стороны створки этих страшных, непробиваемых ворот.

Здесь Митроха оглянулся на меня и подморгнул левым, прямым глазом, но я не понял, зачем. То ли старик хотел приободрить меня, то ли предупредить о чём-то важном. На всякий случай я кивнул: мол, понял. На самом деле понимал только одно: люди прознали про нашу ночную схватку с оборотнем, и молва дотекла до княжьего дома.

И теперь за содеянное нас призовут к ответу.

Княжий двор был замощён дубовым деревом; огромные, шириной в шаг, тщательно стёсанные полубрёвна составляли сплошное покрытие. Я шёл, как будто плыл, ноги радовались опоре, – это было незабываемое ощущение.

Четверо стражников налегли на створки и закрыли въезд, и задвинули засов, вырезанный из целого бревна, гранёного по двенадцати краям.

Княжий злыдень спешился возле высокого крыльца; его жеребец, избавившись от седока, с облегчением фыркнул и наложил обильную кучу.

Из-за угла выбежал полуголый, поспешный раб, ловко собрал навоз в лопату – и исчез.

Позабыв про всё, я вертел головой, рассматривал.

Сколько тяжёлого вечного дерева ушло на эти ворота, на стены дома, на сваи для мощного крыльца, – страшно было подумать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.