Эли Фрей - Дурные дороги

Бык выкрутил мне руки, буквально завязал меня в узел.

– Уже шесть косарей! Деньги нужны здесь и сейчас! ― Он отвесил мне пинок. ― Пошел вперед!

Держа за шкирку, Бык куда-то меня повел.

Вскоре мы оказались на каком-то пустыре. С одной стороны виднелся разрушенный барак, с другой ― опять гаражи. Зловоние стояло нестерпимое, лужи доходили до щиколоток. Я увидела источник мерзкой вони: недалеко был канализационный люк, из которого хлестал поток омерзительной жижи.

Бык толкнул меня в спину. Я упала на колени, прямо в смердящую лужу; мои ноги и руки утопли в ней. Я сморщилась от отвращения.

– Где мои деньги? Где мои деньги, падла? ― проревел Бык и схватил меня за шкирку. ― Щас будешь хлебать это дерьмо!

Бык ткнул меня лицом прямо в это едкое зловоние, потом рывком поднял и куда-то поволок. Я умирала от страха и унижения, душило и мучительное чувство неизвестности. Что он сделает со мной?? Я колотила его, пыталась освободиться, но тщетно. Бык наклонился и, держа меня одной рукой, второй отодвинул в сторону что-то тяжелое. Не успела я сообразить, что происходит, как меня бросили в пропасть смердящего колодца.

Вынырнув из вязкой жижи, я схватилась за края люка и подтянулась. Вонь прошибла нос. Меня вырвало. Бык сел передо мной на корточки.

– Не принесешь завтра все шесть косарей ― притащу тебя сюда снова и засуну в это вонючее очко. Только на этот раз прихлопну крышкой, ― сказал он, развернулся и ушел.

Я выбралась из люка, отползла в сторону. Меня вырвало еще два раза.

Опустошив желудок, я отошла подальше. Прислонилась спиной к железной стене гаража и там обессиленно осела на землю. Что мне теперь делать? Я вся в дерьме и далеко от дома. Просто прекрасно. Где носит Тотошку? Мог бы и на помощь прийти, знал же, что помощь понадобится. И куда он свалил? Домой, как ни в чем не бывало? Предатель. И что мне теперь делать, как возвращаться в таком виде? Предстоит пройти несколько районов. По реке не добраться. Ладно, об этом буду думать позже. Сначала нужно смыть с себя дерьмо.

К реке я шла по кустам и узким тропинкам, стараясь никому не попадаться на глаза. Но это выходило не всегда ― в конце концов я встретила целую группу людей. Раскрыв рты от изумления, они тыкали в меня пальцем.

Я все же вышла к берегу реки. Кроме компании девчонок, сидящих на склоне с бутылками в руках, никого не было. Я с гордым видом прошла вперед под удивленные охи. Сняв одежду, погрузилась в воду, с наслаждением поплавала и смыла с себя всю канализационную дрянь, затем прополоскала рот. На берегу долго отстирывала шмотки, затем разложила их на траву сушиться и легла рядом. Наблюдая за облаками, думала о том, что конец света наступил как-то уж очень неожиданно.

– У тебя все нормально? ― раздался сзади тревожный голос.

Обернувшись, я увидела девчонку, похожую на зебру из-за длинных мелированных волос. На ней были джинсовая мини-юбка и ярко-красный топик.

– Все отлично, ― сказала я.

– Непохоже, ― хмыкнула она. ― Что с тобой случилось?

Я отмахнулась.

– Не парься.

– Пойдем к нам? Посидишь, выпьешь, расслабишься. Расскажешь, что произошло.

Недолго думая, я поднялась и пошла к компании.

– Меня Марина зовут, ― представилась Зебра. ― А это Алиса, ― показала она на вторую девчонку с прической из африканских косичек, ― а это Настя. ― У третьей девчонки был короткий ежик черных волос, на затылке залаченных и торчащих вверх.

– Даша, ― сказала я.

Мне тут же протянули кофту, я завернулась в нее.

– На. Выпей. ― Мне вручили полуторалитровую бутылку «Отвертки».

Несколько глотков залпом ― и моя ситуация больше не казалась мне такой уж удручающей. Последняя неделя перестала давить тяжелым грузом. Стало даже смешно.

– Так что с тобой случилось? ― спросила Марина.

И я рассказала и о сломанном телефоне, и о парне с бычьей башкой, который все пытается выбить из меня долг, и о том, как сегодня принимала ванны в канализационном люке. Девчонки прыснули со смеху.

– Прости, но ты так забавно рассказываешь, ― сказала Марина.

– Да ничего, я привыкла, что всем всегда смешно, когда я в полной заднице, ― вздохнула я.

Мы распили бутылку апельсинового коктейля, потом вторую ― со вкусом какой-то фейхоа; девчонки рассказали о себе. Они жили в тех бараках, где я сегодня запуталась в простыне. Ушли из школы, учились в ПТУ кто на швею, кто на секретаря. Когда мы расходились, Марина сказала:

– Пойдем ко мне, дам тебе шмотки. Не идти же тебе в таком виде.

Марина жила на первом этаже длинного двухэтажного барака. Квартира смотрелось бедно, ремонт в ней не делали лет пятьдесят. Внутри воняло подгорелой кашей, молоком и мочой. Где-то в дальней комнате орал младенец. Ванная была грязная, вся в плесени и желтых разводах. Но после купания в канализационном люке даже такая показалась мне райской лагуной.

В комнате Марина протянула мне одежду ― короткую черную юбку с о-о-очень низкой посадкой и желтый топик на тонких бретельках. Она предложила и обувь, но я сказала, что дойду в своих мокрых «гадах». Пообещав завтра занести шмотки, я попрощалась с новой знакомой.

Дома я просушила телефон, а затем включила его, и сразу позвонил Тошка.

– Сова, слава яйцам! Я тебе обзвонился! Чегт, куда ты делась? Мы газделились, потом я стал тебя искать и не нашел.

– Принимала ванну, ― сухо ответила я.

– Чего? Какую ванну? Бык тебя не догнал? Или догнал? Че он тебе сделал?

– Поймал. Да так, устроил мне джакузи, больше ничего.

Тошка помолчал некоторое время.

– Ладно, Сова. Завтга гасскажешь, вижу, что тебе сейчас неудобно говогить. Я дико волновался. Кгуто, что с тобой все хогошо. Я завтга отцу помогаю на даче чегдак газбигать, часам к пяти освобожусь, созвонимся. Пока!

Я со злостью бросила трубку на кровать. Предатель! Как он может говорить так беззаботно и не чувствовать вины за то, что свалил? Трус паршивый!

Я включила «Зубастиков» по видику. Посмотрев ужастик, я решила сделать своего собственного «зубастика»: сняв с пустых пластиковых бутылок три кольца, вывернула их зубчиками наружу, потом надела кольца на крышку, сделала в ней две дырочки, протянула через них длинную резинку и завязала два свободных конца. Теперь, когда я тянула за резинку в разные стороны, «зубастик» начинал бешено раскручиваться и жужжать. Торчащие шипы работали как маленькие бензопилы, ими можно было довольно сильно пораниться. За вечер я изрезала «зубастиком» всю свою коллекцию журналов «COOL», о чем пожалела уже утром ― я собирала эти журналы несколько лет. Но я была вся на нервах и жутко злилась на Тошку. Мне просто нужно было куда-то выплеснуть гнев.

На следующий день я отнесла Марине вещи. Дверь открылась, девушка некоторое время непонимающе смотрела на меня. Я потрясла пакетом.