Ольга Власова - Ныбуты. Книга 1. Луиза

Когда хищников увели с арены и Луиза вышла на поклон, то цирк взорвался от аплодисментов и криков: «Браво!»

Зрители забрасывали хрупкую Луизу, стоявшую в огромной клетке, цветами и конфетами, а она старательно улыбаясь, отрешенно думала о том, что может когда-нибудь выйдет отсюда и у нее начнется другая жизнь, хотя иной она пока не представляла.

Когда все закончилось и Алекс с мамой вернулись домой, то возбужденный ребенок не мог успокоиться и заснуть.

– Я не хочу, и не буду спать, – канючил Алекс.

– Если не будешь спать, то сон обидится и уйдет, а ты никогда не сможешь заснуть, – пытаясь уложить ребенка, говорила мать.

– Ха-ха-ха! – засмеялся малыш, – так не бывает, потому что все умеют спать.

– Неправда, – ответила женщина, – некоторые взрослые не могут заснуть. Наверное, в детстве им не объясняли, что сон обижать нельзя.

– Тогда расскажи сказку про это.

– Хорошо слушай.

– В незапамятные времена в одном темном, дремучем лесу неподалеку от старого дуба жила семья медведей. Папа-медведь огромного роста с добродушными карими глазами, мама-медведица с глазами темного шоколада и медвежонок с глазами молочного шоколада ничем не отличавшийся от своих сверстников.

Малыш был непоседливый и непослушный. Родители очень расстраивались из-за этого, но тому все было нипочем. Дети в медвежьих семьях рождаются зимой и перед своим первым днем рождения должны укладываться в спячку. Мама и папа старались как можно больше рассказывать сыну о жизни медведей. И все было хорошо до тех пор, пока медвежонок не узнал, что во время своего дня рождения нужно спать. Он страшно возмутился и от этого его глаза из молочных превратились в темно-шоколадные… Отказавшись ложиться спать малыш сказал, что будет дожидаться свой первый день рождения.

Наступило время спячки, и медведи полезли в берлогу, с надеждой оглядываясь, что их сын одумается. Но не тут-то было. Медвежонок, гордо задрав мордочку начал прогулку вокруг берлоги. Вприпрыжку сделав первый круг, он решил ходить степенно, но от неожиданности остановился. Перед ним стоял огромный медведь с красными злыми глазами. Это был шатун. Маленьким медвежонком он тоже не хотел ложиться и сон, обидевшись, ушел… С тех пор шатун так и ходит всю зиму без сна пугая всех в округе. Родители, конечно, рассказывали об этом, но медвежонок считал, что это глупые сказки. Страшно испугавшись, он побежал изо всех сил. Несколько раз споткнувшись, вбежал в берлогу, немного косолапя. И с разбегу прыгнув между родителями, мгновенно заснул. После этого он стал послушным-препослушным и вовремя ложился спать.

«Ребенок-то мой заснул, – удовлетворенно подумала мать.»

Жизнь на дальнем хуторе Луизе поначалу показалась очень тяжелой. Старуха саамка, которая казалась угрюмым и нелюдимым человеком старалась жить, не нарушая целостности природы. Воду брала берестяным ведром из лесного ручья, питалась ягодами, грибами и орехами. Раз в неделю в проезжающей автолавке покупала хлеба.

Луизу старуха заставляла с утра до вечера собирать ягоды и лекарственные травы. Вскоре она стала смягчаться и даже по-своему привязалась к девочке, так как никого из родных у нее на этом свете не было.

Саамка знала травы и лечила людей, которые обращались к ней. Но к удивлению Луизы бралась лечить не всех.

– Чтобы был добрый хлеб нужно посадить колос, ухаживать и не давать вредителям его съесть. – объясняла она. – Чтобы человек выздоровел нужно убить в себе уныние и неверие.

– Но ведь ты лечишь людей травами, – не понимая сказанного, удивлялась девочка.

– Конечно, – смиренно отвечала та, – да только должно быть желание жить. Без этого никакие травы не помогут. Если человек хочет жить дальше, то они будут опорой в выздоровлении, – продолжала старуха.

– Ты же говорила, что есть очень сильные травки, – недоумевала Луиза.

– Да, они все такие. Только от разных болезней. И пить одного по полглоточка, а другого по полковшика. Вот смотри. – продолжала саамка урок. – Если болит ухо, то нужно взять три горсти корней малины выкопанных осенью, залить половиной берестяного ведерка горячей воды, настаивать от заката до восхода, процедить и пить по неполному ковшику утром и вечером четыре раза по семи дней. А при кашле нужно взять горсть тысячелистника и горсть цветков календулы, залить ковшиком кипятка, подождать пока остынет, а потом, процедив, пить по глотку утром и вечером, пока кашель не уйдет.

И она терпеливо повторяла названия трав, чтобы девочка запомнила.

– Бабушка, – допытывалась Луиза, – а, если ты так много знаешь, то никогда не умрешь?

– Почему?

– Плохо, когда умирают.

– Не знаю, плохо или хорошо. – ответила саамка. – В природе так заведено, и не нам решать.

– Я хорошо пожила. Старалась природе не мешать и людям добро приносить. Знаний за всю жизнь поднакопила, а теперь еще и подарок получила. Тебе могу все передать. – улыбаясь одними глазами, говорила старуха. – Если бы я вечно стала жить и с тобой, деточка, не поделилась, то в конце и с ума сошла. Нет уж! Лучше когда мой срок придет, я с чистой душой к праотцам отправлюсь. Найду чем заняться.

– Если ты умрешь, как же я жить буду? – спрашивала Луиза. – Ведь матушка давно не приезжала. А я туда дороги не знаю, да и пешком мне не дойти.

– Не думай об этом, деточка. – успокаивала её старуха. – Когда почувствую, что мой срок близок, то что-нибудь придумаем. У каждого дня свои заботы. Посмотри, птица своих подросших птенцов сама из гнезда выпихивает, чтобы научились, и летать, и еду добывать. Так и мудрая мать не должна детей держать у своей юбки, а то ничего путного не получится. А пока я тебя многому должна научить.

– Родившись маленькой и хилой, – продолжала старуха, – взамен крепкого тела ты получила дар, которому позавидовали бы многие. С его помощью можно получить деньги, славу и власть, а можно приносить добро людям. Ты же вылечила свою сестру и всем помогала.

– Но люди оказались злы и не помнили добра, которое я делала для них.

– Главное быть честным перед собой, деточка, – со вздохом произнесла саамка, – вот тогда и умирать не страшно. А люди… Грибы бывают съедобные и нет. Мухоморами, которыми лоси лечатся, люди отравиться могут. Если все были хорошими, то между собой переругались бы. А так каждый на своем месте.

– Ох, бабушка, – вздохнула девочка, – вечно ты какими-то загадками говоришь. Я тебя иногда понимаю, а то совсем нет. Это у тебя, наверное, оттого, что ты далеко от людей живешь.

– Не всегда я здесь жила, деточка, – ответила старуха. – Было время, когда и я среди людей жила.

– Расскажи бабушка.

– Хорошо, слушай. Жила я недалеко от того места откуда ты родом. Когда исполнилось двенадцать лет, заболела матушка, через год умершая у меня на руках. Потом, то же самое повторилось с бабушкой, а еще через год и отец отошел в мир иной. Так в четырнадцать лет осталась я круглой сиротой. Чтобы прокормиться пришлось идти в няньки к богатым соседям. Не сладко быть в услужении у людей, которые на тебя как на мелкую букашку смотрят. Моченые ягоды здесь на вольном хуторе слаще десертов недоеденных господами. Родители меня растили в послушании и поэтому, я никогда на судьбу не роптала. Через три года другой сосед посватался, и мы сыграли свадьбу. Видно за все мои лишения прошлые и будущие такой подарок получила. Муж меня чуть не на руках носил, пылинки сдувал. И все делали вместе. Позавидовала моему счастью подруга, у которой недостатка в ухажерах не было. На краю леса жила старуха, к которой и собаки боялись подбегать. Посмотрит на пса своими бесцветными, козьими глазами, так тот, как ужаленный, от нее отскакивает. Вот с её помощью и приворожили мужа. Выгнал он меня в ночь из дома, а ту в жены взял. Я поплакала, да и ушла подальше от людей сюда жить.