Владимир Макарченко - Вначале было…

– Позволь, хотя поближе приступить. – Пытался уговорить отца.

– Сказал уже свое решение. Огорчим Мокошу, большого лиха хлебнем.

Теперь же, вона! Не только глядел, но и спасение нашел в жилище ее. Может встретить доведется! Будет, чем похвастать.

– Выбрось мысли эти. Ни одна душа знать не должна о том, что побывал здесь. Запомни и слово дай!

– Добро… Так и будет.

– Много увидишь, много узнаешь. Память твоя все хранить будет. О том – никому! Запомни. Слово дал. А слово воя неколебимо.

– Какой я вой? Подранок…

– Раны заживают. Не шипом куста укололся. Чужая стрела ядовитая рану нанесла. Пройдет. Раны воя красят. А тебе воинские дела наперед прописаны. О том еще потолкуем, как время придет.

Старец пригладил вихры Вышаты и закончил речь, улыбаясь недоумению начертанному на лице мальца.

– Вот и Побратимка прибежал. Вона, как твоему оздоровлению рад!

Глянул бы кто со стороны! Глазам бы своим не поверил. Громадный матерый волк с широкой черной полосой вздыбленных на хребте в ложной угрозе волос щенком прыгал вокруг старца и подростка. Да еще хвостом вилял!

– Коль все собрались, примем купель водой студеной в ручье. Много полезно купание такое для всех. Кровь разгорячит и разум укрепит. – Старец потянул за собой Вышату по узкой тропинке к воде.

У Вышаты дух в воде перехватило. Стрелой на берег выметнулся.

– Во второй раз полегшее будет. Иди, не бойся.

Вышата осторожно ступил в воду.

– Кунайся с ходу! Так легшее воду принять.

Зажмурив глаза, Вышата, враз плюхнулся в ручей. Не было прежнего ощущения невыносимого холода. Вроде теплее она стала.

– Хватит на первый раз. – Старец знаком руки предложил Вышате выбираться на берег. – Пора дела править. Зрить будем, каки дела в лесу делаются. И запоминать.

– Чего тут запоминать? – Важно выложил Вышата. – Сколько уж по лесу хаживал. Мы – лесовики! Нам лес – родитель наш. – И гордо глянул на Дозора.

– Хорошо сказано! – Одобрил старец. – Только, с отцом и мамкой своей ты тоже всю жизнь знакомился. Каждый день они разными бывали. Все с одного взгляда усвоить никто не может. Разве только боги. Но они живут поболе всех. Бессмертные. Коли уж ловкач такой, то скажи: почему по эту сторону ствола сучьев много, а по ту мало?

– Чтобы дорогу к домовищу легше отыскивать было! – Ответил Вышата. – Такому меня уже отец обучил.

– Вот и дурень! Там, где тепла боле и света солнечного, сучьев всегда поболе. Та сторона теплее. В ту сторону и птицы по осени летят от морозов. Помни… А вона, пичуга шумит, бьется, а не летит от нас. Почему так?

– Заплутала в кустах. Не знает, как выбраться.

– Пустой сказ. Она гнездо бережет, а нас спугнуть хочет, чтобы не навредили ненароком. Помни, малых да слабых забижать, то большая вина. Им помогать надобно…

Дни текли за днями. Солнце множество раз проколесило от горизонта до горизонта. А Дозор все водил по лесу Вышату и лохматого попутчика. Объяснял каждую мелочь. Ранее на многое Вышата и глаз бы не положил. После каждого похода освоенное проверялось. Пища изобиловала растениями да рыбой. Только Побратиму охота не запрещалась.

– Для того волк в лесу, чтобы здоровье его жителям сохранять. Он, словно знахарь лесной. – И на это дал пояснение Дозор. – Ему для жизни только кровь и нужна. Так устроен. А человек не зверь Он достаток и в иных яствах имеет.

Обязательным было питье настоев и отваров.

– Для тела нужно. Силу ему набирать положено. Пей, витязем станешь. Силу большую заимеешь. Болезни тебя обегать будут. – Любил повторять старец.

Впрямь, креп парень на глазах, как молодой дубок. В рост вытянулся и в плечах раздался.

*****

Выпал первый снег. Лег новый. Затем ударили морозы. Метели кружили. Дни совсем окоротились. Но долгие вечера у согревающего костра располагали к беседам о разных разностях. Много полезного для Вышаты те вечера принесли. К радости Дозора все впитывал в себя, как песок воду. Без остатка.

Буйная весна растопила снега, яркой зеленью окрасила лес. Жаркое лето готовило жителей лесных к новому зимовью. И пришла разноцветьем чудным хмурящаяся осень. Время летело.

Как-то, воротясь в жилище, Дозор грустно объявил:

– Пришло время прощаться. Мил ты мне премного. Мало кого любил так. Но, всему конец бывает. Завтра до солнца встанем. Путь тебе к твоим сродственникам укажу. Много трав помяли, вместе хаживая. Много ума и силушки набрал. Не трать зря… Вот одежонка твоя новая. Прикинь. По нраву ли? Примут тебя. Рады друг другу будете. Помни все, чему учил. Долог твой путь по жизни. Время придет – призовет тебя Мокоша. Зрел ты ее, да не узнал. После узнаешь. Свидишься. Земля, как не велика, но тесна. Помни слово свое, мне данное. Коли спросят, где был, ответствуй, что гридни княжеские тебя из плену вызволили да в родные края проводили с другими вместе. Поверят. Побратимушка всегда поблизости от тебя будет, пока жив. Ты о нем всегда помни. В лес заглядывай, гостинцев приноси. Радость ему давай. Он отплатит. Меня не ищи. Сам найду, когда нужным сочту. Воеводой станешь, не забывай: люди все одной земли дети. Равными на нее приходят. Только разными тропками идут по одному пути. В трудах – всякий ровня. Только труды разные. Хорошо запомнишь, любим людьми будешь и справедлив. Добром долгую память, а, значит, и жизнь долгую обретешь. Славен станешь, не возносись! Каждый человек – птичка над гнездом родным. Запало виденное? Вот и добро. А теперь спать. Устал я…

Поднявшись на холм, вершину которого венчала фигура Великого Волоса, Вышата оцепенел. Глазам его открылась картина, которую он ранее не наблюдал. От подножья холма и до самого берега реки возвышался земляной вал, обставленный по верху плотно подогнанными между собой ошкуренными бревнами с заостренными вершинами. Перед валом широким ручьем пролег ров с водой. В стене виднелся узкий проем. Два воза не разъедутся. К проему вел от противоположного берега бревенчатый мостик. Створы ворот были распахнуты внутрь. С обеих сторон проема стояло по воину. Вышата такого снаряжения никогда ранее не видел. Лица воинов украшали длинные усы, каких не нашивали мужики в этих краях. Парень насторожился. Новые враги подмяли под себя городище? Идти ли далее.

Но долго размышлять ему не дали.

– Кто таков?! Поди сюда! – Окликнувший воин говорил на знакомом Вышате языке, но с каким-то странным выговором. – Чей будешь?

– Ярков сродственник я. Знаешь такого?

– Это какой Ярок? С кожемятного ряду?

– Жену его Малкой кличут… Сынов у него трое.

– Тот Ярок. Сам-то кто? Откуда взялся?

– Из плену печенежского люди князя вызволили. Вышатой кличут. Хотел повидать сродственников.

– Долго у печенега был?