Екатерина Боброва - Королева скелетов

Я задумалась. Сейчас день. Во дворце полно народу. С другой стороны, вид скелета, прогуливающего по коридорам им не в диковинку. Да и глупо сидеть в комнате до вечера.

Маг не торопил. Терпеливо стоял и ждал с протянутой рукой.

– Хорошо, мне нужно несколько минут, чтобы собраться.

Ванной я пренебрегла и отправилась сразу в гардеробную. Где-то я видела тут плащ мрачного вида с переливающейся черной тканью. Нашла искомое довольно быстро.

Глянула на свое отражение в зеркале, махнула рукой – мне ответила приветствием устрашающего вида фигура в плаще, во тьме капюшона скалился белый череп. Ну, вылитая смерть, лишь косы на плече не хватает, да черного лака на кончиках костяных пальцев для готичности. Эх, какой антураж, какой образ, даже жаль, что поделиться не с кем! Местные все равно не оценят. На ноги я не смогла найти ничего подходящего и отправилась босиком.

Медленно выплыла из гардеробной. Костяшка побледнел и отступил к кровати, а маг зачем-то завел руку за спину. Заклинание решил приготовить? Ну-ну. Запомним.

– Прошу, – первым опомнился Лектариус и распахнул передо мною дверь.

Как мы шли… Маг впереди, за ним я – ткань плаща переливалась и черной кляксой ползла за мной по полу – плащ был скроен с небольшим шлейфом. Наместник умчался вперед – расчищать дорогу от любопытных.

Если ночью дворец выглядел полным тайн и загадок, то днем этот налет таинственности исчез без следа. Я шла, с любопытством рассматривая дворцовые покои. Хозяевам удалось соблюсти пропорцию между выставленной на показ роскошью и уютной обстановкой, выполненной с большим чувством вкуса. У меня возникло стойкое ощущение, что здесь хозяйничала женщина. Не одна из двенадцати королев, нет. Дворец обставляли долго, упорно подбирая наилучшие сочетания обоев, мебели и картин.

Мы остановились в парадной галерее. С одной стороны – огромные окна с видом на город и синеватые вершины гор вдалеке, с другой – ряд картин в массивных золотых рамах. Часть задернута траурными покрывалами.

Около них нас уже ждал Костяшка.

– Это последняя королевская семья, – легкая ткань соскользнула вниз. На меня смотрели трое улыбающихся людей – высокий широкоплечий мужчина, маленькая хрупкая женщина с уложенными в сложную прическу светлыми волосами. На руках она держала ангелочка – голубые глаза, льняные кудряшки волос и светлая улыбка с ямочками на щеках. Мимо таких детей невозможно пройти мимо. Они вызывают умиление и желание погладить по головке, сунуть в крохотную ручку конфетку и сказать какую-нибудь сладкую глупость.

– А это его высочество в день пятнадцатилетия.

Следующий портрет демонстрировал уже подросшего ангела. Волосы подраспрямились, но цвет не потеряли, да и глаза остались теми же – пронзительно голубыми. Его высочество смотрел на мир серьезным взглядом, лишь в глубине глаз пряталась улыбка, да на щеках виднелись намеки на ямочки.

– Красив, – со вздохом огорчения поведал наместник.

– Красив, – кивнула, не в силах отвести взгляд от портрета. Красив, не то слово. Невидимое сердце сдавила сладкая истома, а в душе зрело предвкушение чего-то светлого и теплого.

– Лучше бы уродцем родился, – сердито вымолвил маг, сжимая ладони в кулаки.

– Что ты мелешь? – набросился на него Костяшка, – как только язык повернулся такое сказать?

– А что? – подбоченился Лектариус, не собираясь отступать, – как будто не правда? Будь он хоть раза в два некрасивее, может она на него и не позарилась бы.

– Фея? – поинтересовалась.

– Да, какая фея! – отмахнулся Костяшка, – сдалась вам эта фея, ваше величество. Женщина. Маг. Потребовала, чтобы король на ней женился.

– А он?

– Его величество тогда полгода, как малую корону принял после смерти родителей. Все королевство в трауре. Какая свадьба?!

– А она?

– А эта, – Костяшка запнулся, стесняясь ругательства, просившегося на язык.

– Гадина, – подсказала.

– Эта гадина отказ не приняла. Ну, и прокляла со злости.

– Решила по-быстрому короля малолетнего окрутить и на трон усесться, – добавил подробностей маг.

– Прокляла, – медленно повторила, – Лектариус, можешь дословно повторить, что она там наобещала?

Маг замялся.

– Давай, не стесняйся, – подбодрила я его, – в таких делах важно каждое слово.

– Ах ты, гад кудрявый, – маг прикрыл глаза, сосредоточился и с чувством начал декламировать, – не мила я ему, видите ли, червяк безмозглый. Да, знаешь ли ты, кому, идиот, отказать посмел? Да, чтоб тебе всю жизнь в холодной постели ночевать. Пусть красота твоя паскудная с тебя исчезнет, как ни бывало. Попробуй, найди ту дуру, что тебя таким полюбит. Впрочем, если найдешь, мучайся с ней. Разрешаю.

Красота так понимаю, исчезла вместе с кожей, мышцами и внутренними органами. Доскональная дамочка. Ночью королю ничего не светит, но есть же день.

– А что дальше было?

– Дальше, – перехватил инициативу наместник, – первым делом вызвали фею – она давняя подруга покойной королевы. Фея хорошая, но слабовата против магини оказалась. Три дня билась. Затем собрала всех жителей столицы, с деревень позвала, даже из дальних поселений и объявила, что снять проклятие невозможно. Но есть один непростой способ. Мол, если все согласятся проклятие разделить с королем, тогда он днем сможет становиться человеком, ну а ночью… сами понимаете. И портал она построила. Ну, который девиц, то есть королев, выкидывает.

– Портал, значит, – я нетерпеливо пристукнула ножкой об пол. Кажется, я знаю, куда мне дальше, – и что должна сделать королева, чтобы снять проклятие?

– Влюбиться, – Костяшка покраснел и отвел взгляд.

Орригинально, но что-то в этом роде я и предполагала.

– Так король же несовершеннолетний?

– Кто? Король?

– Костяшка, не зли меня. Лет ему сколько?

– Двадцать пять будет, – проговорил наместник, бледнея. Видать хорошо мою сковородку запомнил.

– А почему тогда ты правишь? – не поняла я.

– Так у нас в тридцать на трон сажают, – пояснил маг, – а до этого, если так вышло, наместник помогает в правлении, а короля малой короной коронуют.

Уф, разобрались. Хм, а мне-то сколько лет? Двадцать или двадцать один?

– Память королевам фея стирает?

Покраснели оба. Заговорщики, ёшкин кот. Следующим пунктом отправлюсь камеры изучать. Чую, они мне скоро понадобятся.

И не зря я сразу фею невзлюбила. Понятно теперь, зачем эта пакость крылатая девиц память лишает. У-у-у, тварь! Может, у меня с той стороны портала остались муж, жених, любимый, в конце концов. А здесь жизнь с чистого листа и открытая дорога к сердцу короля.

Я упрямо поджала губы. Мысленно, конечно, так как никаких губ на лице не наблюдалось. Не хочу быть тупой скотиной, которую гонят хворостиной в нужную сторону. Я ведь и взбрыкнуть могу.