Надежда Голубенкова - Превратности судьбы. или удивительные приключения юного барона Градова и его друзей

Наступил Новый год. Выйдя из комнаты, Миша обнаружил на столике у своей двери целую гору подарков. Не откладывая, он сгрёб все коробки в охапку и вернулся в спальню. Родители в этом году превзошли все его ожидания: белая меховая накидка и чудесный снежный шар с музыкой. Сестра нарисовала рисунок: единорог у озера под радугой. Получилось очень похоже. Брат, как всегда, подарил упаковку хлопушек. К его удивлению, ему даже досталось несколько подарков от отцовских партнёров (которые обычно одаривали лишь старшего наследника) – красивый ночник в виде медузы и довольно простые наручные механические часы на кожаном ремешке.

Последним подарком была плоская коробка без подписи. Догадываясь, кто мог его оставить, подросток долго смотрел на коробку, будто пытаясь просканировать её взглядом. Наконец он принял решение. Через минуту Миша в шоке рассматривал деревянный чемоданчик – складной мольберт, представлявший собой в сложенном виде удобный ларец для хранения альбома, красок и карандашей. Подарок настолько потряс его, что Миша не сразу увидел упавший на пол при распаковке конверт. В конверте оказался исписанный размашистым почерком тетрадный листок:

«С Новым годом, племянничек!

Я знаю, что виноват перед тобой. Признаюсь, я так и не смог припомнить, когда последний раз у кого-либо просил прощения. Наверно, это было ещё при жизни твоего деда.

Согласен, мне не стоило на тебя давить. Предлагаю мир. Наш уговор остаётся в силе. Более того, я гарантирую, что любая информация, какой бы ты со мной не поделился, дальше меня не уйдёт. У меня есть ещё пара предложений, но в рамках письма я не могу их указать. Если я не устраиваю тебя в качестве учителя, я могу уехать. Честно скажу, я не вижу смысла продолжать наши занятия, если ты по-прежнему будешь молчать. Выбор за тобой. Сегодня меня до вечера не будет. У тебя есть время подумать.

Твой дядя Виктор»

Миша в третий раз перечитал записку. Да, действительно было о чём подумать. Но он уже опаздывал на завтрак. Разорвав на мелкие клочья письмо (чтобы даже случайно никто не смог его прочитать), парень поспешил в гостиную.

День выдался насыщенным. В обед их семья была приглашена на праздничный приём, от которого Михаил при всём желании не мог отвертеться. Потом был театр, а вечером Марфа подала просто шикарный ужин. Тогда же вернулся и дядя. Где он весь день пропадал, никто так и не узнал.

Виктор с первого взгляда понял, что племянник не готов ещё дать ответ. Узнав, чем родственники весь день занимались, он решил подождать: завтра должен был состояться очередной их урок.

Эту ночь Миша не спал. Впервые за последний месяц он рисовал. Самозабвенно, с душою. Он рисовал звёздное небо, молодой месяц, костёр, у которого сидели два человека – он и дядя; палатку и ночной лес. Вон на холсте появилась сова, взлетевшая с ближайшей ветви сосны, а здесь почти незаметные следы лося…

Закончив, подросток отступил на пару шагов, любуясь своею работой. Он не верил, что сам это создал: было ощущение, будто кто-то руководил им извне. Он знал, что это называется вдохновением, и всё равно был поражён результатом.

Уснул Миша уже под утро. Забыв завести будильник, он проспал и завтрак, и занятие с дядей. Разбудил его осторожный стук в дверь.

– Не заперто, – прохрипел мальчик, резко садясь на кровати и протирая глаза.

Его услышали, и в следующую минуту полусонный Миша увидел одетого в дорожный тулуп дядю.

– Я пришёл попрощаться… – начал было Виктор и вдруг замер, заметив у окна мольберт.

Рисунок на мольберте был красноречивее любых слов племянника. Поражённо приблизившись, мужчина долго смотрел на картину.

– Я сегодня тебя не дождался, и подумал… – он опять недоговорил и повернулся к подростку, вопросительно изогнув брови.

– Не уезжай, – сглотнув ком, вставший в горле, всё ещё осипшим ото сна голосом попросил дядю мальчик.

– Уверен?

– Да, – без грамма сомнений серьёзно кивнул Михаил. – И… – он немного смутился, – обещаю, я больше не буду прогуливать.

Виктор широко улыбнулся, но не стал рисковать и подавил в себе желание обнять племянника.

– Тогда одевайся, и отправляемся в город. Мне нужно уладить кое-какие дела, заодно купим тебе меч. Пора переходить к более серьёзным тренировкам.

Середина августа выдалась на удивление жаркой. Виктор по-прежнему жил в доме брата, его давно воспринимали как полноценного члена семьи. Оскар вот уже несколько месяцев сопровождал отца во всех командировках, присутствовал на важных сделках и совещаниях. С одой стороны это его остепенило: он стал более серьёзным и ответственным; а с другой – окончательно зазнался.

Миша неплохо освоился в борьбе на мечах, уверенней стал держаться в седле, в теории освоил гномский и эльфийский. Вечерами, после ужина, он запирался в своей комнате и рисовал. Его картины видел только дядя, с которым у подростка установились-таки доверительные отношения. Психологию они тоже понемногу изучали: в основном значения непроизвольной мимики и жестов. Кроме того дядя во время конных прогулок любил рассказывать об обычаях и традициях разных народностей. Оказывается, дядя не только путешествовал по стране, но и часто бывал за границей. Мужчина стал мальчику настоящим наставником и другом.

Но вот, как гром среди ясного неба, в один из вечеров пришёл курьер и доставил загадочный пакет. Это было письмо с непонятными обычному человеку символами. Однако обучение не прошло даром: мельком взглянув на него, Миша сразу понял, что послание от гномов. Дело в том, что большинство населения шахтёрских посёлков было неграмотно, и горные жители пользовались для письма системой своеобразных рисунков и знаков. Дядя даже говорил, что у них есть свои книги.

На следующий день после занятий дядя объявил, что в конце недели уедет. Михаил, ожидавший нечто подобное, с надеждой посмотрел на мужчину:

– Дядя, десятого у меня день рождения. Останься. Это же совсем скоро.

– Рад бы, но караван ждать не будет.

– Что могло случиться? Опять эльфы?

За всё время, что дядя был у них, не в газетах, не по телевизору ни разу не передавали о проблемах в дальних провинциях.

– И с ними тоже, – расплывчато ответил Виктор. – Продолжай самостоятельно тренироваться. Если повезёт, я вернусь к Новому году и поговорю с твоим отцом, чтобы он отпустил тебя со мной. Если ты, конечно, захочешь. Но сейчас взять тебя я не могу.

– Я буду ждать, – понуро кивнул парень.

– Не расстраивайся. Продолжай рисовать – у тебя прекрасно получается. Если вдруг я к празднику не появлюсь, вскроешь это.

И Виктор достал с подоконника небольшую коробку. Она оказалась довольно лёгкой.