Дмитрий Сангулиа - Семена хаоса

Семёныч коротко кивнул.

– А где его похоронили? – зачем-то спросил Андрей.

– На старом теневом кладбище, за лесопарковой зоной, – отозвался Семёныч. – Я там тоже был.

На этом тема была исчерпана. Старшие маги, оказавшиеся давнишними друзьями, проговорили ещё около часа, пока Андрей скучал, глядя в огонь. Затем гости вышли, оставив хозяина наедине со своими мыслями и воспоминаниями.

К удивлению Андрея, день уже клонился к вечеру.

– Скоро ужин, может, зайдёшь? – предложил Семёныч. – Жена что-нибудь приготовит.

– У тебя есть жена? – искренне удивился молодой человек.

– А что? – немного обиделся его спутник. – У меня жены не может быть?

– Да нет, может. Просто я видел почти всё наше сообщество, и твоей жены что-то не припомню.

– А она не из наших. Просто обычный, но очень хороший человек.

Андрей кивнул.

– Повезло тебе. Но от ужина, пожалуй, откажусь.

– Ну, ладно, – Семёныч пожал ему на прощание руку. – Я завтра загляну. Надо бы найти того ребёнка, который выжил при нападении.

– При нападении? Какого ребёнка?

– Да собственно, с чего все так переполошились. Какой-то дух, вроде тех, что убил Эдуарда, напал на двоих ребят в лесу. Один выжил. Как – неизвестно. Завтра обсудим. Бывай!

Он ушёл. Андрей прислушался к гулу автомобилей на проспекте и тоже пошёл домой. С верхнего этажа, из окна, скрытого чёрными портьерами, за ним пристально наблюдали внимательные тёмные глаза, пока, наконец, он не скрылся за поворотом.

Ночь снова держала город в своей власти. Откуда-то доносился аромат цветущёй яблони. Фонарь освещал двор ровным светом, но за краем освещённого пространства сгустились густые плотные тени. Одна из них пошевелилась и двинулась вперёд.

Приятно было снова быть свободным.

Дверь приёмного покоя распахнулась, впуская троих санитаров, везущих роликовые носилки. Тело, лежавшее на них, было накрыто белой простынёй, насквозь пропитавшейся кровью. Проступавший из-под ткани силуэт даже не напоминал человеческий – просто некое бесформенное месиво. Дежурная сестра, молодая девушка, лишь недавно окончившая училище, ойкнула, и уставилось на него.

– Чего замерла? – закричал старший санитар, крепкий старик с густыми седыми усами. – Дежурного в реанимацию!

Не дожидаясь её ответа, бригада повезла носилки дальше по коридору.

«Дежурный хирург Потапов, срочно пройдите в реанимацию», – разнеслось по коридору.

К тому времени, когда тело было доставлено в операционную, медики уже были готовы. При виде изувеченного человеческого тела, даже по спине опытного хирурга пробежал холодок. Самое ужасное в его состоянии было то, что пострадавший был жив, громко и хрипло дышал, хотя глаза и были закрыты.

– Что с ним? – спросил Потапов.

– Вызов, нашли в лесу. Что случилось – понятия не имею, но у него переломаны почти все кости, множественные внутренние, осколки костей пробили печень, лёгкие и разорвали кожу. Серёга сблевал, как его увидел.

– Ну, что ж ты от меня-то хочешь, голубчик? – оторопел хирург. – Я – врач, а не волшебник. Удивительно, что он вообще живой, но шансов – ноль.

– Готовить наркоз? – спросил анестезиолог.

Потапов посмотрел в лицо старого друга, доставившего ему пациента за пару часов до конца ночной смены, и тяжело вздохнул.

– Давай. У него хоть страховка-то есть?

Санитар пожал плечами.

– Ладно, иди. Быстро не управимся.

Когда старик вышел, Потапов посмотрел на тело. Впервые в своей жизни он не знал, с чего начать. Что вообще могло произойти с человеком, чтобы он оказался в таком состоянии? Разве что падение с высоты, но череп был практически цел. Он решил сначала удалить осколки костей, но стоило ему взяться за это, как его отвлёк вскрик сестры.

– Что такое? – нахмурился он.

Затем, проследив за её взглядом, он увидел, что глаза пациента открыты, взгляд бесцельно блуждает по потолку.

– Ты что, не сделала укол? – спросил Потапов у стройной темноволосой женщины средних лет.

– Сделала, – ошарашено ответила та.

Взгляд человека на операционном столе остановился на лице хирурга, наполовину скрытом маской, губы слабо шевельнулись.

– Сделайте ещё! Сестра, пот.

Медсестра машинально отёрла его лоб марлевой тряпкой.

– Ннннн-хххххх, – простонал пациент.

В голову Потапова, который был человеком набожным, пришла мысль, что вот так же грешники стонут в аду. Искалеченная рука слабо дёрнулась.

– Наркоз, сейчас же! – гаркнул хирург.

Пациент зашипел, голова его, вопреки всем законам физиологии, немного оторвалась от стола, губы снова зашевелились. Потапов, который был уверен, что при таких повреждениях нормальный человек должен быть парализован, был окончательно шокирован. Машинально он наклонил голову, поднося ухо к разбитым губам.

– Пульс возрастает, – донеслись до него слова ассистента.

– Я не справился, – расслышал Потапов слабый шёпот. – Он идёт… трудно остановить. За мной придут… скажи, чтобы они готовились к худшему…

Голова бессильно откинулась назад.

– Он потерял сознание, – сказала врач-анестезиолог, выбрасывая шприц. – Мы можем начинать операцию.

Семёныч протяжно зевнул и закурил.

– Рановато мы пришли, можно было бы ещё дрыхнуть.

Андрей посмотрел на него и молча покачал головой.

Они стояли у главного входа в детскую больницу. Перед трёхэтажным зданием из старого серо-коричневого кирпича был тихий зелёный дворик, где на скамейке сидели два врача и старушка с ребёнком. На двух мужчин никто из них не обращал внимания, а меж тем выглядели они абсолютно неуместно, словно кто-то вырезал их из триллера и приклеил на картинку в детской книжке. В этот день было прохладно, поэтому Семёныч, как обычно небритый и пахнущий сигаретным дымом, был одет в прямое чёрное пальто, из-под которого проглядывал тот же старый синий свитер. На Андрее была серая куртка из плащёвки, с высоким поднятым воротником. При дыхании изо рта вырывались еле заметные клубы пара.

– Ну, пошли, – решил Семёныч, и они двинулись ко входу.

Внутри их ждало простое больничное помещение с белёным потолком и выкрашенными в зелёный цвет стенами. По правую руку находился аптечный киоск, прямо несколько ступеней вели к коридору, уходящему влево и вправо. Семёныч, не раздумывая, двинулся к нему.

– Подожди, – остановил его Андрей, схватив за рукав. – Я здесь лежал однажды. Вон висят списки, кто в какой палате. Ты знаешь, как пацана зовут?

– Ты лежал в больнице? – удивился Семёныч, словно услышал, что его спутник поднимался на Эверест.

– А ты – нет? – не меньше удивился Андрей.

– Зачем? У меня родители магами были. Мать любую хворь снимала.

Андрей сделал в уме пометку поговорить с Семёнычем о его родителях. В первый раз ему пришло в голову, что у нынешних опытных волшебников тоже должно было быть детство, причём у большинства – отличное от его собственного. Думая о том, на что это похоже – расти в семье магов, Андрей подошёл к доске объявлений.