Юрий Жук - Между Сциллой и Харибдой. Литературная инсталляция

Но, если что-то там на него и снизошло, то ненадолго. Хотя, возможно в душе, на самом донышке, все-таки кое-что осталось, потому что сейчас, сидя в кресле, в компании странного молодого человека, работавшего по доставке, Аркаша неожиданно начал осенять себя крестным знаменем и что-то беззвучно шептать.

– Не спешите, Аркадий Борисович, знаем мы вашу набожность, еще успеете, помолитесь. А сейчас, не угодно ли кофейку? А может чего покрепче? Виски к примеру. – Молодой человек лукаво улыбнулся. – У нас, знаете ли, чудесный виски имеется. Не паленый, настоящий Ирландский. Да вы не бледнейте так. – Молодой человек сочувственно улыбнулся. – Все что с вами могло случиться, уже случилось. И, кстати, ваша кодировка тут не действует. Ну, так, как? По вискарику?

– Не уж. Спасибо большое. Сыт по горло. – И обругал себя. – Идиот проклятый. —

– Ну, что уж вы так, Аркадий Борисович, казнитесь. Думаю, все со временем устаканится. А времени у вас теперь, хоть отбавляй. Вечность. Кстати, мы с вами так и не познакомились. Позвольте представиться – Шмаэль, судебный пристав и эмиссар по особым поручениям Верхнего и Нижнего Миров. – И протянул Аркаше руку с перстнем.

– Стрючков, Аркадий Борисович. Впрочем, что это я, – спохватился Аркаша, – вы же и так про меня все знаете. – Но руку все-таки пожал, незаметно скосив глаза на необычный перстень.

– Ну, знаю, не знаю, а таков порядок. Обязан представиться официально. Да, вы не стесняйтесь. Спрашивайте, если что интересует. – Похоже, молодой человек заметил Аркашин взгляд.

– Перстенек у вас интересный. Я еще тогда заметил. – Смутился Аркаша. —

– А, пустяки. Ничего особенного. Надпись мне на нем понравилась. Вот, читайте? Да, – спохватился Шмаэль, – вы ж арамейского не знаете. Ну, в общем, тут написано: «Все проходит, и это пройдет». Занятная такая надпись. И камушек симпатичный, красненький, астерикс называется.

– А скажите, пожалуйста, господин Шмаэль. – Робко перебил молодого человека Аркаша. – Она, – Аркаша пальцем ткнул в экран, – тоже здесь?

– Она-то? Ну, что вы. Она там осталась.

– Как? Там? Я ж ее, того. – Аркаша растерянно заморгал глазами. Молодой человек по имени Шмаэль расхохотался:

– Вы что же думали, что вы на самом деле ее жизни лишили? Наивняк. Да разве можно бабу, извините за грубое слово, таким способом жизни лишить. Скорее сам на ней концы отдашь. А ей это вроде утренней разминки. Жива ваша принцесса. Жива – живехонька. Да, вот сами и гляньте. – Молодой человек, по имени Шмаэль, щелкнул пультом.

На экране Аркаша увидел девочку из сказки про Морозко на постели в их спальне, с блуждающей улыбкой на лице. Она сладко потянулась, кокетливо оттопырив попку, потом так же сладко зевнула, премиленько улыбнулась кому-то за кадром, перевернулась на бочок, подложила обе ладошки под щеку и задремала.

– И правда живая, – разочарованно произнес Аркаша и незаметно смахнул со щеки некстати скатившуюся слезу – а я-то думал… —

– Не обольщайтесь, Аркадий Борисович, не такой уж вы половой гигант, чтобы до смерти затрахать молодую женщину. Да и история, насколько мне известно, таких примеров не знает. Вот наоборот, это, пожалуйста. Это сколько угодно.

– Послушайте, господин Шмаэль, – Аркаша оторвался от экрана и глянул в глаза молодому человеку. – А где я теперь нахожусь? Уже в Раю? —

– Эк, вы хватили, уважаемый, – Молодой человек улыбнулся все той же обаятельной улыбкой. – Прямо-таки сразу и в Раю. До Рая, как это у вас говорят? «Как до Москвы пешком». И то не факт. Вы сейчас у меня в гостях на мобильном приемном пункте заблудших душ. Кстати, не всякого так принимают. Заслужили, голубчик, заслужили. —

– За какие же такие заслуги мне честь оказана? – Похоже, Аркаша начал приспосабливаться и к этой ситуации.

– Ну, как же. На городской доске почета висели? Висели. В областной книге почетных граждан ваш портретик имеется? Имеется. Вообще-то, вы в этой книге всего через двадцать страниц после губернатора пропечатаны. Так что, по этой табели о рангах вы, по значимости, двадцатый человек в области. Но главное, за вас сам Архистратиг похлопотал. Просил принять по первому разряду. Вон факс от него на столе, рядом с компьютером. А ему я никак отказать не мог. По первому, значит, по первому. Так, что пользуйтесь моментом, пока есть возможность. Потом-то может и не удастся. Как там у вас говорят: «Любое желание за ваши деньги». А в вашем случае и вовсе бесплатно. Архистратиг распорядился.

– Архистратиг, имя-то какое зловещее.-

– Да уж, не последнее лицо в нашей конторе. Только это не имя, а должность. – Молодой человек приложил палец к губам. – Но, потише, пожалуйста. Он не любит, когда его вслух обсуждают.

– Но кто он все-таки такой? – Прошептал Аркаша

– Архистратиг – наш Первоангел, из Светлых. – И, видя, что Аркаша ничего не понял, шепотом добавил. – Ну, что-то вроде вашего премьер министра и министра обороны, в одном флаконе. Он только один и может и Туда спускаться, и Наверх подниматься. Все остальные или там, или там. Кроме первых лиц, естественно.

– Да? – Аркаша осмелел. – А первые лица, кто же? —

– Там, – молодой человек поднял палец вверх. – Творец, а там, – палец уперся в пол, – в Пекле и Тартаре – Темный Ангел. —

– О, Господи. – Аркаша трижды перекрестился. Ну, и…

– Что, ну и? Вот они, в конце концов и будут решать вашу судьбу. Куда вам, Туда или Туда. – Палец вновь повторил маршрут. – Конечно не сами они. Вы для них не тот уровень. Но уж пришлют кого-нибудь и оттуда, и оттуда. А, последнее слово, вердикт, так сказать, скорее всего, будет за Первоангелом. —

– Ну, вот. – Обиделся Аркаша. – То, по первому разряду, то, не тот уровень. – Он встал с кресла и подошел к окну. За окошком чернела бездна с мириадами звезд, и на фоне этого звездной бездны Аркаша увидел огромный голубой диск со знакомыми очертаниями материков и океанов, известный любому лоботрясу начальных классов средней школы. Аркашу качнуло. Он медленно повернулся к молодому человеку по имени Шмаэль и, открыв рот, безумным взглядом уставился на него, пальцем показывая на окошко.

– Да. Да. Аркадий Борисович. Вы все правильно поняли. Это действительно ваша родная Земля. Красивая, правда? – Шмаэль подошел к окошку и откровенно залюбовался открывшейся панорамой. – Сколько не гляжу, и все не надоедает. Редкостной красоты планета. Не то, что в нижних мирах. Правда, лет семьсот назад, еще краше была. Но вы уж постарались. – Что постарались, Шмазль не договорил. Так как Аркаша, наконец, обрел дар речи и перебил его:

– Но, как же? Мы же на лифте… на тридцать шестой этаж… На лифте ведь? —

– А чем лифт вам плох, Аркадий Борисович? Вж-жик – и на месте. Мне кажется, очень удобно.

– Удобно-то удобно. – Аркаша начал приходить в себя. – Но, как-то неожиданно.