Анжела Кристова - Заноза во Вселенной, или Наша Маша

Мелана вдруг захотела запомнить этот жестокий чужой мир хоть таким и открылась на малый миг. Впустила в мозг окружающее ее пространство вместе с этой наливающейся темнотой, мрачным цветом стен и вонью воздуха. Зашумело в ушах. Еще чуть-чуть и все. Придет наконец тишина. Как хорошо… Мелана уже ничего не видела перед глазами. Падать было некуда – и так она валялась на полу.

В следующее мгновение в помещение открылся проход в стене напротив и кто-то вошел, по ощущениям – не один, а несколько. Ее подхватили на руки и понесли куда-то

Ее нашли как только она открыла свое сознание. До этого принц бесцельно громил переборки дворца и искал связи. Связей не было. Посланный поисковик завис в районе кухонь. Ее искали. Но обшарить такое огромное пространство дворцовых построек было быстро нельзя. Ее найдут конечно. Но в каком виде? Плохой вид принца не устроил бы.

Умереть не позволили. Залечили порезы, сшили связки, дали отдохнуть. Принц долго провозился, все время изумлялся количеству порезов и тому факту, что она не умерла от банальной потери крови, даже провел расследование. Результаты его ей не сообщили. Она попыталась выяснить все у своей служанки, но та отмалчивалась и только вздыхала. Старая ринтарка явно была сильно напугана. Ей тоже досталось. Хотя внешне на ней Мелана не заметила никаких заметных следов допроса. Но почувствовала, что ее допрашивали. Если приглядеться, а девушка уже научилась видеть ауры, можно было увидеть следы. Служанку допрашивали. Аура служанки мерцала ровным голубоватым цветом, некоторые вкрапления желтого и все. Больше девушка увидеть не смогла. Раз сидит тут, значит она не участвовала. Ринтарка странно все время рассматривала девушку. Взгляд был задумчивый. Мелане было не до раздумий. Она не умерла, а жаль. Потому что израненное и восстановленное тело ужасно болело и мучилось. Расспрашивать что с ней делал принц или он все же вызвал доктора, на этот раз девушке, не хотелось.

Одно помнила: она смогла убить местного, убить сама и не руками или оружием, а силой своей ненависти. Силой своей воли и странной магией связей. Она научилась делать то, что ей нужно в этом жестоком мире. И в свете этого сознания был понятен странный, задумчивый взгляд старой служанки.

И второе она поняла через несколько часов раздумий. Ее нашли живой только потому, что она открыла свое сознание перед тем, как умереть. Она хотела запомнить этот мир и открыла путь к своей памяти. Вот почему ее нашли. Память открывать нельзя. Ее нужно беречь, как самое ценное. Пока она все помнит – она живая и настоящая. Без своей памяти она будет мертвой, чужой, совсем другой.

Эмоциональных травмы лечить и скрывать девушка не умела, не получалось и не научиться этому ей было невозможно.

И этот страх не выдержать когда-нибудь и умереть мозгом очень ее пугал. Но плакала она не поэтому поводу, а от обычной физической боли, нервы просто не выдерживали. У нее не было в этом чужом мире никаких привязанностей, некого было любить и жалеть, кроме себя. Выбраться тоже не было никакой возможности.

Ее особо не стерегли и после нападения. Ей дали имя и нанесли первую метку – клеймо хозяина. Все. Теперь никто ее не смел трогать. Иначе наказание. А его здесь боялись больше смерти. Странно все. Девушка еще многого не знала и не понимала. Расспрашивать боялась, особенно после нападения. Ее по прежнему стерегли. Поменялся состав слуг. Сменились почти все прежние. Куда делись старые слуги, Мелана не стала спрашивать.

Она могла везде ходить, с кем хотела – общалась. Но изучив немного местную жизнь и побродив по городу, она поняла, что даже добраться в то место, из которого она попала в этот мир, нет никакой возможности.

Она расспрашивала кого могла, и про странный столб, и про местность без зверья, где только травы и ветер без запаха. Ее слушали, пожимали плечами и смеялись. Один раз она добралась до Черного замка, почти до того места, недалеко от которого ее встретил принц. Но и там она ничего не узнала.

Никто особо и не отмалчивался, просто не знали, что ей сказать. Жители были с ней почтительны, очень вежливы и по первому требованию предоставляли все – еду, ночлег, лошадей для передвижения. Она могла просто назвать свое имя и приказать доставить ее во дворец, и староста поселения давал ей лошадь и, если хотела, и сопровождение. Никто не нападал, никто не удерживал силой.

Денег не спрашивали. Они были в общем не нужны в этом мире. Народ жил богато, Щедрая земля приносила обильные урожаи, а жителей было относительно мало. Детей так вообще не встретишь. Малышей, особенно до трех лет (местных карастов) вообще стерегли и прятали. Понять некоторое время почему – не удавалось. Потом уже Мелана догадалась – мозг ребенка был очень раним, чувствителен. Дети росли и учились выживать в пронизанном насквозь ментальными связями мире Билара связями силы и магии. Встречались на улицах и в селениях только подростки, уже имеющие защиту рода, часто с активными родовыми метками. Мелана с каждым прожитым днем лучше чувствовала связи, очень быстро начала читать мысли находящихся рядом ринтарцев. Голова только болела. Но и это проходило без следов. Нужно было только разорвать связь, переключить свое сознание на что-то другое и боль проходила. Вот настраиваться было тяжелее, часто в первое время девушка ловила случайные мысли окружающих, не проводимые по специальным закрытым каналам. Их прочитать было очень легко, как будто кто-то рядом вслух думал.

Она забиралась далеко в горы, всегда ездила верхом и одна и беря сопровождение. Вне территории дворца, в городе или в селениях, ее никто не трогал. Жители смотрели ей в след и ни разу она не услышала в свой адрес ни одного грубого или обидного слова. У нее была защита – имя, которое ей дал принц и это давало ей все привилегии. Родовой метки не было. Была временная привязка с самому принцу, как у домашнего животного ошейник. Клеймо на запястье левой руки. След на руке, фонивший в пространство, как радиоизотоп на Земле. Ее эта привязка не тяготила, а местные ощущали остро ее хозяина и Мелану везде встречали с почтением.

Принц всегда быстро ее находил, через некоторое время рядом появлялся маленький золотой светящийся шарик и девушка понимала, что лучше побыстрее вернуться во дворец. Шарик сто раз пыталась поймать и рукой, и связью, и сеткой – безрезультатно, шарик проскальзывал буквально сквозь пальцы и возвращался к пославшему. Это была сигналка – следилка.

В первый раз, набравшись смелости и выйдя одна из дворца, девушка даже решила больше не возвращаться назад. Хотела уйти подальше попробовать устроиться где-то и подождать последствий. Золотой шарик ее нашел на вторые местные сутки. Она забралась спать высоко на дерево, кругом были только заросшие бурьяном поля.