Сергей Печеркин - Зачем ты пришел? …а кто сможет ответить

– А тебя никто спрашивать и не будет! – неожиданно подал голос Ангел Смерти, и я, присмирев, закрыл глаза.

Зверь мчался, как крался – тихо, так что птицы, что сидели на елях, даже не шелохнулись. Но они не были его целью… его цель была там, в дали, что скрывалась за белым горизонтом. Его цель была сокрыта сотнями милями белой пустыни, что поглощала все звуки и все живое. Но сегодня он чувствовал Силу, ту Силу, что способна побороть эту безмолвную пустыню снега и мороза. И он решился на этот опасный побег, побег, который должен был даровать ему жизнь или забрать ее…

Сейчас его тело поглощало милю за милей, словно вольный ветер. Сила пела воинственную песню своего превосходства…

А мили летели прочь, словно хлопья снега, сорванные могучим северным ветром. Сила продолжала свой праздник, праздник превосходства над белым безмолвием. Сила взметала тучи белых шмелей всего лишь легким движением его хвоста. Но впереди еще были великие сотни белого безмолвия…

Сила вела его туда, где он должен был обрести либо свою свободу, либо свою гибель. Мили погибали под его лапами с поразительной быстротой. Но первоначальное величество Силы уже стало утекать. Теперь Сила также пела воинственную песню, но если раньше это была песнь ожидания победоносной войны, то сейчас она стала песней замученного сражением война…

Спустя пару сотен миль появились первые серьезные препятствия… Ау, где ты великая Сила… Предательски сгинув еще в начале пути, Сила оставила его один на один с белым безмолвием. Кто кого: Зверь или устрашающая всех белая пустыня?

Да, путь по белому безмолвию в одиночестве весьма страшное испытание. Его успели уже одолеть сомнения в конечном успехе побега. На него уже покушались такие же, как это пустыня, мертвенно-белые волки. Тучи белых шмелей норовили выжечь глаза. Но у него еще хватало сил скармливать милю за милей своему могучему телу. С волками даже не пришлось схватиться – они покорились его превосходству. Но шмели… Белые шмели были страшнее. Они не вступали в прямой бой. Они гнались за ним, атаковали по одному и роем, атаковали тогда, когда защититься и ответить не было возможным. Они били, когда на пути вставали самые сложные препятствия.

И вот она цель… Но как же она далеко… как же невозможно она далеко… ведь остались какие-то мгновения до нее…, но где же взять силы на них… хотя бы сотые доли той Силы, что подвигла его на побег…

Силы не было даже пошевелить усами, а не то чтобы заставить лапы совершить насилие над мгновениями, как это было в начале пути…

Какой чудесный вечер! Определенно, я не зря заглянул в этот один из венских дворцов! Теплая летняя погода, сумерки на берегу Дуная, легкий ветерок… И этот бал! Как я истосковался по светским приемам за время своего изгнания. Я испытывал наслаждения от великолепия сегодняшнего бала, кружился в вальсе с прелестной особой, с чудно пахнущей молодостью, невинностью и похотью нежной кожи. Но все это вдруг, совершенно неожиданно померкло…

Я почувствовал до боли знакомый аромат, аромат, который пару лет назад просто сводил меня с ума, толкал на безумства, аромат ЕЕ. Да, вот она! Танцует в роскошном черном платье с каким-то плюгавеньким партнером. Она великолепно кружится в танце, а он лишь плетется рядом. Она воплощение огня, а он… а он не живее трухлявого пня. О, чертовка, как же прекрасна! И что он делает рядом с ней?

Я с нетерпением раскланиваюсь со своей партнершей – я уже жду следующего танца, я весь в предвкушении. Я слежу за ней. О, да, она совсем не изменилась! Все так же красива, все так же дьявольски соблазнительна и грациозна, такой же изящный танец! И этот черный шарф из нежнейшей парчи на шее… мой подарок. Значит, помнит обо мне! Наверное, и сложно было ей меня забыть, ведь шарф не простое украшение на шее…

Как же она сводит своим видом с ума, словно и не расставались мы… я все такой же безумец рядом с ней, а она все также грациозна и опасна как дикая кошка… как наша страсть… Голова кругом идет от воспоминаний и эмоций из прошлого…

Наконец, вальс оборвался. Танцующие начали расходится, желая взять небольшой перерыв. Ее спутник куда-то испарился, ну, черт с ним! Я осторожно приближаюсь к ней и не могу удержаться от глупой выходки – правая рука вверх, щелчок пальцами, оркестр начинает играть… танго. О, как эти аристократы скривили свои холеные рожи! Что, не нравится простая музыка? Ничего, потерпите! А она уже знает, что я здесь, что я рядом. Не видит, но знает, озирается, стараясь меня найти, но куда там… А я уже слышу как бьется ее сердце. Она помнит эту музыку, нашу музыку… жгучую и пьянящую.

И вот я перед ее глазами. Какой огонь в них, какая страсть! Да, это она, она прежняя, дикая и необузданная! Моя чертовка! И мы уже в огне танго… Пламя жжет нас обоих и мы раскидываем его вокруг по дорогущему паркету. Ее аромат, такой близкий и манящий, бархат ее кожи… Я пропал!

– Зачем ты пришел?

– Я скучал по тебе, по твоей страсти!

– А я, представь себе, нет!

– Не верю! Я тебя хорошо знаю!

Я перехватываю ее руку. Зрители ничего не заметили, но я знаю – она занесла ее для удара, – горячая женщина!

– Я тебя ненавижу!

– И также безумно любишь, – это не скроешь от меня.

– Ты бросил меня в том ужасном месте!

– Я спасал тебя!

– Врешь!

А танец становится все жарче, подпитываемый огнем наших чувств.

– Брось дуться.

– Дуться?.. А с чего мне дуться, дай подумаю. А! Наверное, потому что ты меня променял на ту кривоногую шлюху!

– Дурочка, если бы…

– Так нашел бы себе умную, раз я дурочка!

И вновь я перехватываю ее руку, занесенную для удара. А чертовы аристократы забыли уже как кривили свои рожи и смотрят только на нас, но нам плевать, нам не до них – нас несет вихрь.

– Я должен был покинуть тебя.

– Вот и покинул бы навсегда!

– Признаю… Да хватит меня бить! – В этот раз я пропустил оплеуху.

– Заслужил!

– А я был прав – ты все еще любишь меня.

– Еще чего!!!

Когда закончился танец, мы с ней выскользнули мимо толпы на балкон, прихватив шампанское. Ее шарф сполз на плечи, обнажив четыре маленьких шрама… Я не смог устоять от искушения и припал к ним губами… и не сдержал слабый стон наслаждения.

– Перестань! Я – не твоя!

– Прости, милая, но ты ошибаешься…

– Есть курить?