Владимир Макарченко - Призван к Святославу. Историческое фэнтези

– Двигайте. Стрибог поможет вам добраться. – Старец поднял правую руку ладонью вперед, и отряд тронулся в путь.

– Гляди, как ловко без седла обходится! – Восхитился мужиком Василий.

– Видать, седла для них большая роскошь. – Высказал свое мнение Евгенич.

– Кто бы им тут седла делал? – Поинтересовался Болат. – Седло – не бурдюк. Кто попало, не сошьет. Тут настоящий мастер нужен. Хорошее седло в степи порой дороже доброго коня стоило.

– Поговорю я с провожатым. – Решил Евгенич, ударом пяток в бока заставляя коня ускорить ход. Он поехал рядом с провожатым. – Скажи-ка мне, дружище, кто ныне княжит в Киеве. Известно ли тебе про то?

– Не под Киевом мы. Под хазарами. Князь всех вятичей, который в Дедославе сидит, с наших вождей дань для них берет каждый год. Кто в Киеве княжит, про то в Серенке прознать сможете. Там все грамотеи наши собраны. У вождя в домине. – Охотно вступил в разговор провожатый. – А теперь вы мне ответствуйте: из каких краев вас занесло? Одежка ваша больно замысловатая. Пятнами вся, как моя кобыла. Заметил, когда по лесу ехали, больно хорошо она с деревьями и кустами сливается. Коли в такой в лесу укрыться, так и не за раз вас разглядишь. Чудные вы. В дальний путь без лука и топора пустились. С одними дубинами, – указал он на охотничий карабин, который висел за спиной у Василия, – далеко не уедешь. Тут зверь лесной может скоро шею свернуть. Не зазаря наш край Медвежьим Углом прозван. Тута этой зверюги пропасть. От нее всякого ждать можно. А хазар ваш так и вовсе безоружен. Видать богатырем себя чтит? Медведь и не таких ломал…

Словно в подтверждение слов проводника из-за ближайших деревьев с ревом вырвалось на тропу бурое лохматое чудовище, шерсть которого стояла дыбом. Медведь оказался поблизости от Болата и встал на задние лапы, перекрыв ему тропу и грозно выставив вперед когти. Конь под Болатом резко вскинулся на дыбы. Болат чудом удержался в седле, ухватившись за гриву испуганного коня. И в это время гулким шлепком прозвучал выстрел. Медведь замер, потом медленно обернулся назад, словно желая рассмотреть того, кто сотворил такое чудо, а затем грузно осел на землю, завалившись на бок.

– Что это случилось? – Испуганно спросил проводник. – Неужто, сам Старбог на помощь пришел? Слыхали, как он молнию в медведя метнул?

– Не Старбог медведя завалил, а вот он, – указал на Евгенича, державшего в руках карабин, Василий, – и не молнией вовсе, а пулей из карабина. Впрочем, о чем я тебе толкую. Все одно, не поймешь.

– Хочешь сказать, что этот мужик не слабее бога нашего? – Опасливо глядя на Василия, поинтересовался проводник.

– На этот раз так получилось. – Спокойно ответил Евгенич. – С мишкой-то, что делать станем?

– Освежевать бы надо, да шкуру с собой взять. За нее в Серенке хороший обмен учинить можно. Чего добру пропадать? Можно и мясцом побаловать себя. Пока костерок разведите. Я быстро все учиню. Не впервой. Вона, отчего зол был хозяин лесной, – призвал внимание спутников проводник, извлекая и шеи медведя обломок стрелы, – рана его тревожила. Коли всего одна стрела пущена была, стрелок сам угодил в лапы зверюги.

Пока спутники занимались сбором хвороста и разведением костра, проводник содрал с медведя шкуру и смотал ее в рулон, обвязав веревкой, которой ранее был опоясан.

– Шкуру на кобылку свою положу. Кто-то из вас возьмет меня к себе на коня? – Спросил он.

– Со мной поедешь. – Предложил Болат. – Я полегче буду.

Вскоре нанизанные на обструганные сучья куски мяса украсили лесной воздух запахом шашлыка.

– Соль достань, Василий. – Попросил Евгенич. – С солью повкуснее будет.

Василий извлек из своего рюкзака пластиковую солонку и посолил слегка подгорелое мясо, врученное им довольным проводником.

– Тебе посолить? – Поинтересовался он у мужика.

– Не отравишь? – Насторожился тот.

– Гляди, как мои товарищи мясо уплетают. Живы ведь. Не бойся! – Успокоил Василий.

– Да… Вкусно. – Согласился мужик. – Токо, без привычки так. Я лучше по-своему поем. Без песка этого.

– Как знаешь. – Не возражал Василий.

После сытной пищи очень захотелось поваляться на траве.

– Полежать бы чуток… – Зевая и потягиваясь, произнес Василий. – Можно и вздремнуть.

– Не болтай чего не погодя! – Одернул его мужик. – Нам двигать надобно вперед. Без того сколь времени потеряли, свежатинкой балуясь. Мне в вечор вас в Серенок привести надобно. Теперь до самого места двигать будем без стоянок.

– Ишь, какой грозный! – Воскликнул удивленно Евгенич. – Тебя нам в проводники дали, или в командиры?

– Провожатый я! – Гордо ответил мужик. – Коли мне поручено вести вас, куда велено, то по всем обычаям вы словам моим препонов чинить не должны. Как сказываю, так и делать надобно. По иному, как я за вас ответ держать должон буду?

– И то верно. – Согласился Евгенич. – Будет все – по-твоему. Перечить не станем.

После недолгих сборов отряд двинулся в дальнейший путь. Через некоторое время лес начал редеть и все чаще и чаще приходилось ехать по большим полям под открытым солнцем. Деревья, окружающие поля, носили на себе следы пожара, являя свету обожженные ветви и стволы. На каждом поле жались друг к другу до десятка избушек. А все остальное пространство, не считая проложенной тропы, занимали колосящиеся поросли ржи и овса. Скорее всего, и пшеницы тоже. Только горе-охотники не смогли на глаз определять различие.

– Видать пожары тут часто бывают? – Поинтересовался Василий.

– Отчего так порешил? – Удивился мужик-провожатый.

– Вон сколько стволов опаленных. – Провел рукой по кругу Василий.

– Вот ты о чем? Так то не пожар. То лес выжигали под поля. Иль неведомо тебе про то, как землица устает колосья кормить, а оттого надобно поля менять? Зарубы делают. Посля бревна на новые дома готовят. Какие в дело не пойдут, огню отдают. Какие коренья остаются тоже корчуют и жгут. Заодно зола землицу мягчит. Опосля, весь становится. А по весне пашут и сеют. Так-то! – Мужик с гордостью поделился со слушателями своими познаниями, видя, как те заинтересованы в его словах.

– И так каждый раз, как земля оскудеет? – Спросил Евгенич.

– Зачем так-то сказываешь? Оскудеет! Когда такое может статься? Кормилица наша во все годы народ дарит урожаями. Просто и она отдохнуть желает, опосля трудов своих. – Обиженно напутствовал своих слушателей провожатый. – Оскудеет! Как слова твои у тебя в глотке не застряли! Про землицу такое!

– Не серчай больно. – Начал успокаивать мужика Василий. – оговорился Евгенич. Не то слово сказал.

– Ладно уж. – Согласился мужик. – Токо, и он пущай не треплет, как попало, о землице.

– Обещаю! – Твердо заявил Евгенич.

Ближе к вечеру отряд подъехал к Серенку. Взору охотников предстал городок в сотни полторы-две избушек, спрятавшихся за опоясывающими городок плетнями в человеческий рост. В центре городка за высоким глиняным валом стояли несколько больших домовин.