Нина Визгина - И полон мир чудес. Повести и рассказы

Чтобы хоть немного успокоиться и не дать панике полностью захватить меня, решила остановиться и подумать, как действовать дальше. Нырнув под раскидистую ель, чтобы спрятаться от усиливающегося дождя, я обхватила голову руками и крепко зажмурила глаза. На фоне тихого равномерного шума падающих капель улавливалась странная тишина. Никогда в городе не бывает такого безмолвия. А здесь даже птиц не слышно, только мерное шуршание дождя по еловым веткам.

Что же делать? Куда направиться? Вопрос этот долбился в голове, никак не давая сосредоточиться на конкретной мысли – продолжать идти в какую-то одну сторону или все-таки остаться на одном месте? Но если и оставаться, то все равно необходимо найти более открытое пространство. Здесь под густыми ветвями меня трудно заметить. Я нехотя выползла из своего убежища. И что дальше? Небо по-прежнему оставалось затянутым сплошной серостью, но с одного края виднелось небольшое просветление, и я быстро припустила в ту сторону, надеясь не наткнуться в очередной раз на проклятый ручей, который, по моему мнению, должен был остаться где-то за спиной.

Вскоре я выскочила на хорошо утоптанную тропинку, покрытую светлым желтым песком. В глаза бросился высокий столбик с указательной табличкой ВЫСЕЛКИ. На светлой перекошенной дощечке вторая буква была перечеркнута черной жирной чертой и сверху подписана буква Е, так что слово «выселки» превратилось в «веселки». Нехитрое творчество казалось не очень понятным – то ли действительно указывало на веселую деревеньку, то ли просто пошутили местные аборигены.

И все-таки мне стало немного легче от мысли, что поблизости могли быть люди, во всяком случае, ходил же здесь кто-то. Дорожка четко вела дальше, еще немного и показался крайний дом деревни. Но первое же строение вогнало меня в глубокое уныние. Избушка выглядела настолько ветхой, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что заброшен двор основательно и очень давно. Я прошла дальше и так по ходу узрела еще несколько таких же развалюх. Странным было то, что улочка состояла только из одного ряда домишек, по другую сторону мрачнел сплошной лес. Но стоило мне подойти к огромным елям поближе, как все стало понятным – вдоль дремучей чащи бежал знакомый жуткий ручей.

Дождь прекратился внезапно, и хотя солнце по-прежнему скрывали серые облака, сразу потеплело и стало намного светлее. До вечера еще, казалось, далеко и меня охватила надежда, что, может быть, успею-таки засветло выбраться на какую-нибудь цивилизованную дорогу. Ну, добирались же до этих выселок каким-то образом. Неожиданно в самом конце улицы я обнаружила вполне приличный дом. Даже издали было видно, что подход к нему травой не зарос, как возле других изб, и окна казались целыми, хотя и плотно закрыты – возможно, по причине ненастья, да и комары, думаю, не доставляли особой радости его обитателям, хотя присутствия лесных кровососов я пока не замечала.

Вдруг калитка возле ухоженного дома распахнулась и на улицу вышла странная старушенция – сухопарая, пригнутая от старости, но одетая чисто и опрятно, вполне сообразно современным бабушкам, волосы слегка прикрыты небольшим платком так, что виднелась абсолютная седина. Головной убор ее сразу бросился мне в глаза своим кокетливым видом – очень блестящий, как из серебра, несмотря на отсутствие прямого солнечного света. Если бы не удивительно ясные глаза и аккуратная прическа лесную жительницу вполне можно было принять за бабу-ягу из современных сказок. Но мне сейчас было не до детских страшилок, я так обрадовалась старушке, что не сразу обратила внимание на ее необычный вид. Я начала быстро докладывать незнакомой старожилке, что заблудилась, и попросила ее помочь мне найти обратную дорогу.

Но странное дело, чем дольше я говорила, тем сильнее меня охватывало ощущение, что бабка не просто меня не слышала, но и вовсе не замечала моего присутствия. Наконец, не выдержав, я самым наглым образом сдвинула с ее ушей плотно повязанный блестящий платок, надеясь, что мой поступок вынудит ее обратить на меня внимание. Мелкое хулиганство возымело свое действие – старушка вроде как очнулась и, уставившись на меня своими глазками – льдинками, неожиданно произнесла ровным голосом странную фразу:

– Значит, еще одна попалась. И что же мне с вами делать? Ну, ты иди пока в дом, отдохни, потом потолкуем.

Она поманила меня рукой и удивительно резво посеменила во двор, но в избу не пошла, а завернула за сложенную на углу поленницу. Мимоходом я отметила про себя, что дрова в этой поленнице казались очень старыми. Обычно подобное деревенское сооружение радует глаз желтизной свежего дерева, здесь же все выглядело потемневшим от времени, какими становятся пролежавшие много лет под открытым небом старые доски.

Первым моим желанием было последовать за бабкой, но ноги сами понесли в сторону крыльца, и я, решив принять приглашение хозяйки, вошла в избу. Здесь пахло чем угодно, только не жилым домом. На меня обрушилась смесь запахов летнего леса – прелого листа и луговых цветов, скошенного сена и грозового дождя. Вдоль стен плотно стояли деревянные лавки. Стол в центре был завален пучками сушеных трав и веток. В дальнем углу на широкой лавке, больше похожей на лежанку, находилось что-то крупное, прикрытое светлым полотном. Видимо, ресурс удивляться и пугаться на сегодняшний день мой организм уже исчерпал, потому к лавке я подошла без всякого опасения.

– Это все происходит не со мной, это галлюцинация, кошмарный сон и больше ничего, а во сне можно делать все, что угодно, и ничего плохого не может со мной случится, – подобные мысли постоянно крутились в моей голове и, как ни странно, такое самовнушение меня совсем успокоило.

Укрытый почти до глаз на лавке лежал рослый мужчина лет сорока – сорока пяти. Он явно был нездоров, я только не могла понять – спал он или находился в беспамятстве. Я немного сдвинула с него покрывало. Вполне современный вид незнакомца меня окончательно успокоил. Модная рубашка была расстегнута у ворота, на груди в области сердца виднелся травяной компресс, а голову обматывала влажная резко пахнущая тряпица, сквозь которую у левого виска проступали свежие пятна крови. Похоже, человек не просто заболел, а получил недавно серьезную травму, и бабка, наверное, оказала ему первую помощь.

У ближнего окна на подоконнике лежал дорогой галстук и, о радость! – сотовый телефон. Я быстро схватила крутую игрушку, но радость моя оказалась преждевременной. Телефон был полностью разряженным, и зарядить его, конечно, не представлялось никакой возможности, даже если бы я нашла к нему зарядное устройство – в деревушке отсутствовало электричество. В этом странном поселении вообще ничего не имелось из того, что, казалось, должно было быть в мало-мальски обжитом месте.