Арман Баймуханов - Долина цветов

Дизайнер обложки Арман Баймуханов

© Арман Баймуханов, 2017

© Арман Баймуханов, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-7817-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он был слегка кудряв. Голубые глаза, потонув в глубине мысли, смотрели в никуда. Антон не видел, что рисовала зажатая в его руке шариковая ручка. Она просто выводила на поверхности парты непонятный рисунок, идея которого рождалась по ходу того, как школьник наносил штрихи.

– Новое предложение, с красной строки: «На купольных цепях крестов и на розовых монастырских стенах лохматился иней, бородатый, как плесень. На ку-поль-ных це-пях крес-тов…»

«Художник» открыл тетрадь. Он давно уже хотел начать писать книгу, идею которой вынашивал длительное время. Длительное от того, что всякий раз, при мысли о том, какой труд его ждал впереди, у в нем возникала неуверенность в себе, и желание сотворить нечто грандиозное и, необычное отступало назад. Поэтому Антон все время откладывал.

Но он мечтал. Он думал о сюжете, пытался его прочувствовать, представлял себе то, как держит в руках свою книгу с яркой, цветной обложкой. Почему у него было желание написать ее – Хухлачев не мог объяснить. Ему так просто хотелось, и это желение исходило из глубины души, из самого подсознания.

«Ю-ра вгля-дел-ся в ту сто-ро-ну и по-нял…» – слишком четко выговаривала учительница русского языка текст пробного диктанта.

Хухлачеву казалось, что он сейчас заснет. От лени, которая заполнила все щелочки школьного класса, в нем стояла такая тишина, что был слышен шорох ручек, выводивших на бумаге неровный прописной текст.

Перехватив подозрительный взгляд педагога, подросток уткнулся в тетрадь. Он как можно убедительнее сделал вид, будто внимательно пишет диктант. Чтобы это выглядело лучше, Антон старательно вывел на бумаге первое, что пришло ему на ум: «За селом, если пройти сотню метров по дороге, ведущей в город…»

За селом, если пройти сотню метров по дороге, ведущей в город, есть небольшой холм. Один его край заканчивается отвесным обрывом, под которым течет бурная горная речка. Алик любил приходить сюда, когда ему становилось грустно или хотелось побыть в одиночестве. В это место почти никогда не приходили люди. И он мог долго сидеть и смотреть, как на другом берегу реки снуют туда-сюда по трассе машины.

Занималась весна. В этом году она была ранней. Всего лишь две недели прошло с того момента, как закончился февраль, а снега будто бы и не бывало – земля уже была сухой. Да и зима то была – одно название «зима»: все три месяца погода стояла теплой. И редко выпадавший снег, быстро превращаясь в слякоть, тут же таял.

Алик сидел, прислонясь спиной к большому валуну. Его лицо обдувал теплый, влажный, пахнущий весной ветер. Это был шестнадцатилетний парнишка, не по годам серьезный, с благородными чертами лица, которое часто выражало грусть. Его брови над красивым, ровным носом, были всегда слегка напряжены. А карие глаза, мысль в которых, казалось, парила где-то вне земли, окаймляли длинные, черные ресницы. Паренек уже около получаса сидел не шевелясь. На этот раз он не смотрел на проезжавшие, на той стороне, машины. Его взгляд был направлен туда, где сходился с землей горизонт.

В тот момент он думал о том, что рабочие, нанятые теткой, уже, наверное, загрузили в грузовик скудный скарб, который должен был быть перевезен в соседний город, где и предстояло отныне жить Алику.

Своих родителей он не помнил. Тетка, с которой он прожил всю жизнь, рассказывала, что, когда он был маленьким, отец бросил мать с грудным ребенком. Спустя некоторое время мама скончалась от болезни. Кроме тетки родственников у Алика не было. И шестидесятилетняя женщина с советской закалкой, никогда не возражавшая «насчет выпить», взяла на воспитание племянника к себе.

Впрочем, выпить любили во всей деревне. В поселке, где люди, из-за безработицы, зарабатывали деньги на жизнь как могли, не было ни одного зажиточного человека. Местные собирали металл, чтобы позже, в городе, сдать его в пунктах приема. Работали на колхозных полях, где арендаторы рассчитывались только товаром: помидорами, огурцами, свеклой, картошкой. Многие из мужиков на лето уезжали работать в город. Там они чаще всего нанимались на стройку. Сразу на три месяца, в конце которых им платили зарплату.

Тетка Алика работала сторожем в магазине, который был один на весь поселок. Жили они с Аликом на её маленькую зарплату и сиротское пособие Алика. Пенсию Клавдия Петровна еще не получала – до пенсионного возраста ей оставалась несколько лет.

Тетка нередко ругалась на продажное, как она говорила, совсем не заботившееся о народе, правительство. Алик не понимал, почему она обзывает его «тупым» и почему с болью в сердце вспоминает Советский союз. «Вот, тогда жизнь была!» – то и дело вставляла Клавдия Петровна.

Паренек встал. Пора уже было идти к дому – унылому трехэтажному зданию с черными окнами-глазами. Он брел, слушая, как под подошвами шуршали камешки. Мимо дороги, ведущей в город, шипя шинами проносились автомобили. Каждое такое шипение Алик сравнивал с шуршанием камешков. «Ш-ш-ш…» – шипели машины. «Шхрык!» – дополняли подошвы Алика.

Возле дома рабочие уже заканчивали грузить мебель в кузов грузовика. Тетка прощалась с соседями. Алик же ни с кем не прощался. Еще вчера он сказал своим друзьям, что переезжает. И непременно обещал в будущем приехать в гости. Сейчас же видеть никого из друзей ему не хотелось – на душе и так «скребли кошки». Да и насчет своего будущего визита он очень сильно сомневался. Почему-то ему совсем не хотелось возвращаться в эту унылую деревню. Пусть даже на один день.

Последний шкаф был погружен в кузов и «Зил» затрясся от пуска двигателя. Алик сел в кабину вслед за Клавдией Петровной. Машина, заскрипев передачей, тронулась с места, сердце Алика пронзила тонкая струйка грусти.

В пути он много раз оборачивался назад, глядя на то, как его поселок становилось все меньше и меньше. И вот впереди показался поворот, за которым, родное село должно было навсегда исчезнуть с глаз. На этот раз Алик голову поворачивать не стал – дорога сама вывернула так, что деревня оказалась перед взором. Через несколько секунд село навсегда исчезло с глаз подростка.

Городок, куда переехал Алик, был небольшим. Здесь жили, примерно, около сорока тысяч человек. Но все равно, это было не захолустное село в пятьдесят дворов. И Алик это чувствовал – в городе была другая атмосфера. Здесь все было ново для него – здесь были другие люди, было много магазинов, кафе, парикмахерских.