Карина ВотСон - По ту сторону от тебя

«Я схожу с ума», – в подсознательном порыве Мия ладонями закрыла глаза, но любопытство взяло верх. Растопырив пальцы, она прочла ответ.

«Нет».

«Ты хочешь со мной поговорить?» – непонятно зачем мысленно уточнила девушка.

«Да».

«Так ты рядом со мной?»

«Да, и впредь всегда буду рядом. Если ты позволишь».

Мия осмотрелась по сторонам: нигде ни души. Девушка снова закрыла глаза и попыталась успокоиться. Она набрала воздуха в лёгкие и выдохнула в надежде на то, что всё происшедшее сейчас, да и за последнее время… и всё то, что никак не поддавалось логическим объяснениям, только плод её уставшего сознания. Она открыла глаза.

– Тогда покажись, кто бы ты ни был, – желая, наконец, прояснить ситуацию, прошептала она.

«Не сейчас», – и к ногам девушки упала магнолия.

– Это уже не смешно! – прошипела она и отскочила в сторону, словно разъярённая тигрица.

«Я серьёзно», – появился ответ, и как только Мия успела прочесть, сразу исчез, а на песке стал прорисовываться её портрет. Плавно, линия за линией нежно ложились на раскалённый песок. Зрелище очаровывало, а поразительное сходство поражало.

– Мне не нравятся магнолии, – девушка обречённо опустила руки. Не имея сил уйти, и в то же время дать хоть какое-либо, пусть даже самое нелепое объяснение происходящему сейчас, она присела на столб снова.

«Я уже понял. Ты их боишься».

«Не боюсь! Ох! Да что я с тобой разговариваю вообще? Или с собой разговариваю… Всё! Надо обратиться к доктору. Срочно. А пока – если и сходить с ума, то сходить красиво. Возьми себя в руки».

Девушка быстро поднялась и направилась к себе, в их новую комнату, на ходу пытаясь отогнать глупые мысли. Но было довольно сложно, потому как на песке, куда бы она ни взглянула, рисовались изящные орхидеи причудливых форм и размеров.

– Ой, мамочки! Доктор, наверное, уже не поможет! – выдохнула Мия, ускорила шаг и почти бегом ворвалась в помещение. Сердце бешенно билось в груди, мозг разрывался от царившего в нём хаоса, а на глазах выступили слёзы. Ей стало страшно, но, толкнув от себя дверь, она замерла от неожиданности. Вся комната была усыпана живыми цветками орхидей.

– Ты так бежишь, словно увидела приведение. Я еле тебя догнала, – раздался за спиной голос подруги.

Мия подпрыгнула на месте и огромными от удивления глазами уставилась на неё.

– Ты не хочешь рассказать… – блондинка увидела комнату и сама открыла рот от удивления: – Такое впечатление, что у кого-то ветром унесло весь годовалый запас цветов. Вот это красота! Да что там – красотища!

– Что за шутки! – прошипела Мия. – Кто это делает?

Но ответа на этот раз не последовало. А Майя лишь вскинула брови.

– Я сошла с ума, – печально констатировала девушка и обессилено упала на колени, не переступив даже порога. Она закрыла лицо руками. – Вызови доктора, пожалуйста.

– Успокойся милая, если ты про цветы – то здесь нет ничего сверхъестественного. Это просто растения! Дыши, дыши глубже, вот так, – блондинка сидела рядом на корточках, положив руки на плечи подруге. – И тебя вылечат, и меня вылечат. Это ещё что, я тебе сейчас такое расскажу! Ушам не поверишь! Только нужно цветы поставить в воду, – озадаченно продолжала она, совершенно не забивая себе голову тем, как и откуда такое количество цветов могло попасть к ним. – Знаешь, я во дворе видела маленький пруд. Может, отнесём их туда? А то я не совсем уверена, что здесь хватит посуды, чтоб их все разместить.

Девушки проворно собрали все цветы в покрывало и вынесли на улицу. Усевшись на край искусственного водоёма, они по одному начали пускать цветы в воду.

– Паргути в панике. Он так был уверен, что ты солгала о надписях в зале, что предложил на кон поставить наши паспорта. Но он проиграл! Когда я сказала ему о стихиях и возрождении, он потерял дар речи и расплакался.

– Почему? – не поняла Мия.

– Из его реакции я поняла, что перевод иероглифов правильный на 100%. Правда, он твердил, что этого не может быть, что надписи на древнем языке и даже не все учёные могут их прочесть. Потом он бредил, что кто-то вернулся. Типа: «ещё немало зла он принесёт… надо вернуть его обратно». Потом Паргути впал в оцепенение и обвинил этого «кто-то» во вчерашнем погроме. Я вышла из комнаты и тихо спряталась за дверью…

– И продолжила подслушивать…

– Нет, я случайно услышала что-то о предках, и о том, что нынешний хранитель должен завершить то, что им не удалось… Когда у Джамиля закончилась выпивка, он пошёл пополнить запасы, а я решила глянуть, как у тебя дела. Как ты думаешь, он того? – она покрутила пальцем у виска.

– Даже не знаю. Порой мне кажется, что мы все здесь немного того… а вразумительного он тебе ничего не сказал?

– Нет. Для этого его надо спрашивать, а я не знаю, о чём с ним вести беседу, – начала было блондинка, но тут же остановилась: – У меня появилась идея. Мы сейчас вместе пойдём к нему, только ты поначалу спрячешься, а то он никого не хочет видеть, и будем его пытать. Если он протрезвеет – из него и слова не вытянешь.

– Ты хочешь довести его до белого каления? Может, это просто суеверия или пьяный бред? – с сомнением вопросила Мия.

– Не знаю, но я хочу знать, что всё-таки происходит вокруг. Слишком много совпадений и странностей. Да и тебе станет легче.

Так и договорились. Но, направившись «на задание», обе замерли у порога дома. Прямо у их ног на песке быстро прорисовывался силуэт спящей девушки. Одна её нога была согнута в колене и подтянута к животу, а рука мягко свисала с постели. Лёгкая ткань простыни мягко подчёркивала каждый изгиб стройного тела.

– Вот это да! – ошеломлённо прошептала блондинка. – Ты это видишь?

– Да, – спокойно проговорила Мия, понемногу убеждая себя, что с разумом всё в порядке. Ей не мерещится вся эта романтическая ерунда. Значит, дело было в другом. Но в чём именно – не понятно.

– Это же ты… – вывел её из раздумий шёпот. – Твой поклонник либо волшебник, либо привидение…

– Наверное, – равнодушно снизала плечами Мия. – Я уже видела нечто подобное сегодня… у нас есть более ответственная задача. Идём скорее.

Нельзя было сказать, что сердце её не дрогнуло при виде рисунка или цветов, но первое место делили страх грядущего и непонимание происходящего сейчас.

Узнать, к сожалению, им удалось немногое. Паргути был пьян и напуган до смерти. Мия проворно спряталась за навесом возле входа, а Майя вела допрос:

– Я так и не поняла, кто там покоится?

– Его имя нельзя произносить! – уже еле ворочал языком хозяин. – У него нет имени. Это зло!

– Но почему? Что в нём такого страшного? И почему это тебя так волнует?

– Все мои предки были хранителями. И всеми силами пытались не допустить его возвращения. У них, конечно, это плохо получалось. Но я-то знаю… мне открыли глаза…