Маир Арлатов - Мутанты. Дети-волки. Книга вторая. Том первый

– А два волка? – спросила сестренка.

– Могут, – уверенно ответил Уланд.

– Тогда нам нельзя подходить близко к лошадям, – шепотом предостерегла она.

– Почему? – заинтересовался Уланд, заглядывая в ее голубые глаза.

– Потому что я и тебя видела волком, а вдруг мы превратимся в них, и набросимся на Уголька или Чудачку и убьем их? Или на их маленького жеребеночка?

– Не говори чепухи, Винесс! – вмешался в их разговор отец. – Уверяю тебя, ты волком никогда не станешь.

– Но я была им!

– Во сне, – Росс вырулил с трассы на грунтовую дорогу.

– И Уланд был волком, – не унималась дочь. – И мы оба были такие голодные и злые…

– Это же всего лишь сон, Винесс, – ласково проговорил ее брат, – там все понарошку.

– Это особенный сон. Он означает, что мы скоро станем волками.

– Ну, выдумала! – рассмеялся отец. – Мне в детстве снилось, что я экскаватор, но я же не стал им.

– Обманываешь! – обиделась Винессия. – Пап, ты забыл, что дети-Стрельцы чувствуют любую ложь? Ты вовсе не видел сны про экскаватор.

– Какая у нас дочь растет, – переглядываясь с мужем, с улыбкой прошептала Глора. И глядя в зеркало заднего вида, обратилась к дочери: – Может, ты скажешь нам, что на самом деле снится твоему папе?

– Уланд, не разрешает… – огорчилась Винессия, заметив, как брат украдкой прижимает пальцы к своим губам.

– Ничего, Уланд, пусть говорит – это интересно.

Уланд недовольно отвернулся к окну.

– Моему папе часто снится, что он лошадь с одним рогом и длинными ушами, – отчеканила, осмелев, девочка.

Глора, услышав ее слова, вздрогнула и побледнела. Росс постарался не выдать своего замешательства. Но тоже побледнел, нервно крутанув руль. Его руки мелко затряслись.

– Но это не значит, что он скоро будет таким зверем… – сдерживая волнение, проговорила Глора.

Тут Винессия громко вскрикнула:

– Уланд! Ты наступил мне на ногу! Мне больно!

Но хныкать она не стала. В гороскопе, который она однажды прочитала, и вызубрила наизусть, про Стрельцов не говорилось, что они ноют по каждому поводу. Она была в восторге от своего знака зодиака и потому при каждой возможности, говорила: «Дети-Стрельцы самые…»

– Дети, успокойтесь, – попросил Росс, останавливая машину, – Винессия, ты так напугала маму, что ей стало плохо.

– Со мной все в порядке, дорогой, просто меня укачало.

– Но я не дорассказала…

– Винессия, расскажешь потом, хорошо? – попросил отец. – Сейчас мне нужно помочь вашей маме выйти из машины на воздух. Она очень чувствительная.

– Но мама, ведь ты сама попросила рассказать…

Винессии не хотелось чувствовать себя хоть сколько-нибудь виноватой в плохом самочувствии мамы. Она всегда хотела быть гордостью своих родителей – ведь в гороскопе так и написано: «Ими все гордятся», а ведь быть иначе не может.

– Винесс, ты ни в чем невиновата, – сказала мама, покидая машину. – Я, наверно, что-то не то съела за завтраком.

Услышав слова матери, Винессия вздохнула с облегчением. Родители отошли от машины и о чем-то стали тихо разговаривать.

Уланд перестал рассматривать бескрайние просторы зеленых полей, и грозно посмотрел на сестру. Она беспокойно завертелась, как зайчонок под гипнотизирующим взглядом змеи.

– Я тебя всегда предупреждал: держи язык за зубами!

– Ну, я… – Винесс хотела оправдаться, но нужные слова как назло не шли на ум.

– Как ты не поймешь, бестолковая! Ты и я знаем о наших родителях то, что они не хотят, чтобы мы знали. Ты напугала их. Это их тайна, понимаешь? – он взял сестру за руку. – Ведь ты же не хочешь, чтобы они от нас избавились?

– Как это избавились? – удивилась Винессия.

Уланд привлек сестру к себе и обнял ее.

– Ты еще такая глупенькая… Не бойся, они не станут нас убивать. Они слишком добрые для этого. Они нас любят. Но… если они станут нас бояться, то могут поселить в интернат. Отправят подальше, понимаешь? Мы можем быть далеко друг от друга.

Сестренка, понимая его, кивнула.

– Но волки… – прошептала она, понуро опустив голову. – Они мне снятся каждую ночь.

– Давно, начались у тебя такие сны?

– Несколько ночей назад. Я боюсь…

– Не бойся. Это всего лишь сны.

– Уланд, я так тебя люблю, – она крепче прижалась к брату, – но не наступай мне больше на ногу!

– Хорошо, а ты не забывай, что Стрельцы не болтуны, они умеют держать язык за зубами.

– Стрельцы отличаются умом и сообразительностью.

Уланд улыбнулся.

– Помнишь, как в мультфильме про приключения Алисы в космосе. Птица Говорун так и повторяла: «отличается умом и сообразительностью!..» – он произнес слова Говоруна точно так, как это делал озвучивающий его актер – слегка дребезжащим голосом.

Винессия хихикнула.

– Интересно, а в каком месяце он родился? – но ответа она не получила, зато задала еще не менее важный для нее вопрос: – А как быть, если дети-Стрельцы самые правдивые дети на свете?

– Нужно учиться врать.

– Это тяжело?

– Не очень. Труднее запомнить, кому и что соврал, чтобы не ошибиться.

– Ты меня научишь?

– Сама научишься со временем. В первую очередь тебе надо научиться молчать.

– Как если мне очень хочется говорить? С гороскопом не поспоришь.

– Может и так, – Уланд стал играть маленькими пальчиками сестренки, – но ты возьми за правило, когда хочется что-нибудь ляпнуть, закуси язык.

– Но это же больно!

– Да, но, делая себе больно, ты отучишься болтать.

Винессия немного подумала, и выдала следующее:

– Стрельцы самые целеустремленные, значит, если я поставлю перед собой цель – разучиться болтать, то я разучась болтать! Даже если у меня опухнет язык!

Уланд улыбнулся, и предупредил:

– Возвращаются…

Сестра и брат отстранились друг от друга.

– Ну, что едем дальше? – спросил Росс у детей, когда сев в машину, начал открывать дверь жене.

Глора помедлила, осматриваясь по сторонам. Слова мужа, что все сказанное дочерью является всего лишь ее фантазией, немного ее утешили, но, несмотря на это, в душе зародилось сомнение, и в предчувствиях своих она уверилась еще больше.

– Дорогая, о чем задумалась?

– О, так… ни о чем, – Глора села в машину, и захлопнула дверь. – Ну, Винессия, рассказывай дальше. Мне стало легче и я готова тебя выслушать.

Мать, улыбаясь, посмотрела на дочку.

– Она все выдумала, – сказал Уланд и взглянул на сестру. – Не так ли?

Винессия закивала головой, и поморщилась от боли, кусая язык.

– Что с тобой? – забеспокоился отец. – Ты словно лимон проглотила.

– Я лимон не глотала, – ответила Винессия. – Просто не хочу больше пугать маму.

Воцарилось понимающее молчание. Остаток пути все ехали молча глядя в окна. Даже Винессия вела себя на удивление сдержанно.