Константин Злобин - Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

Только когда Тим целый и невредимый, но с одним валенком снова оказался рядом с Василисой, она смогла перевести дух.

– Все. Больше отсюда ни шагу. Лучше уж так.

Ногу Тима обвязали пуховым Василисиным платком, а она повыше подняла воротник. Так они, прижавшись друг к другу, стали ждать чуда или холодной смерти.

Сколько прошло времени, Тим не помнил, когда откуда-то сверху послышался слабый голос Василисы.

– Что это? – спросила тетка, приподнимаясь и отряхиваясь от присыпавшего их снега.

Тим глянул туда, куда показывала ее рука, и увидел гибкую черную тень, что приближалась к ним по верхушкам заснеженного забора. Это была Алиса. Неизвестно, где она отмечала это Рождество, но праздник окончился, и кошка возвращалась домой.

Завидев на крыше дома необычную картину, Алиса грациозным прыжком присоединилась к хозяевам. По их виду она поняла, что здесь они не по своей воле и, обойдя их кругом и выбрав сугроб помягче, кошка спрыгнула вниз.

Что было дальше, Тим точно сказать не мог. Алиса пробралась в дом. Как ей удалось достать пластинку, а потом установить ее на проигрыватель и включить для него и Василисы осталось загадкой. Но как бы там ни было, около трех часов ночи, это по словам очевидцев, деревню разбудил задорный бас Шаляпина. «Эх, дубинушка, ухнем!» Он пролетел по комнатам дома и едва не выбил окна.

Не понимая, что происходит и сшибая в темноте столы и стулья, молодой медведь метался по дому, пока не нашел выход и не скатился со ступенек. Тут и соседи подоспели. Свистом и выстрелами из ружей они прогнали медведя, а потом спустили с крыши Тима и его тетку.

Так что, то Рождество стало рождеством не только для Спасителя, но и вторым днем рождения еще двух человек, за что Василиса еще долгое время хвалила кошку и ставила в церкви свечи. Как давно это было.

Вот и сейчас смотря на кошку, Тим размышлял над тем, что знает Алису столько же, сколько и самого себя. Временами ему казалось, что кошка всегда была и, наверно, всегда будет. Она совсем не изменилась за то время, что жила с ними. Несмотря на почтенный возраст и упитанное тельце, Алиса была очень подвижной. Она регулярно добывала и приносила своим хозяевам крыс и мышей, но сейчас Тим думал о другом.

Он прекрасно помнил, что вчера, когда они садились в поезд, никакой кошкой даже «не пахло». Тогда, в спешке Тим не обратил на это внимания, но сейчас…

– Как она здесь оказалась? Она же не ехала с нами?

– Иногда я думаю, кто из вас умнее – Алиса или ты? – уклончиво ответила Василиса. Она поднялась и потрепала Тима за шевелюру. – Не обижайся – шучу. Не зря же я ее приютила – знала, что она умная и полезная. Кто бы еще смог добраться из Ярославля в Москву и найти нас в таком большом городе? Только моя Алисочка, – кошка вертелась у ее ног и громко урчала. – А ты что такой – сам не в себе? Что-нибудь случилось? И где, скажи на милость, продукты?

– Какие продукты? Ах, это…

– Да, «это»… – передразнила его тетка и, уперев руки в бока, спросила с усмешкой. – Вот и скажи, кого мне в следующий раз посылать в магазин? Алису?

– Подожди! – прервал ее Тим и протянул скомканную бумажку. – Вот!

Тетка пробежала ее глазами и, забыв свой насмешливый тон, взглянула на племянника.

– Откуда это?

– Из магазина.

Тим рассказал обо всем, что с ним случилось. Василиса сидела на стуле прямая как палка и внимательно слушала.

– … Потом я взял этот листок и побежал домой. А тут ты с Алисой, – закончил Тим свой рассказ.

Тетка молчала.

– Василиса, скажи, что все это значит? – Тим с детства называл тетку просто по имени. – Кто кого должен спасти? И от кого?

Тетка продолжала молчать. Ее лицо выражало растерянность и огорчение.

– Опять он, – еле слышно прошептала Василиса. – Опять нашел нас. В этот раз так быстро.

– Что? – не расслышал Тим. – Что ты сказала?

Тетка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, посмотрела на племянника и постаралась сделать вид, что ничем не расстроена.

– Ничего. Я так… Думаю, это чья-то глупая шутка или какой-то там сбой в программе этого… аппарата. Ты же знаешь, что эти компьютеры так часто ломаются. Как у вас говорят – глу…, глу…

– Глючат?

– Да. Ты сам сказал, что он, в конце концов, сломался.

– А как же кефирная стрелка? И откуда он узнал мое имя?

– Кто «он»?

– Аппарат.

– Тим, ты сам понимаешь, что говоришь? Это уму непостижимо – разговаривающий аппарат для приема денег назвал тебя по имени. Конечно, тебе показалось. Просто у нас сегодня был трудный день, а у тебя слишком богатая фантазия. Сейчас мы ляжем спать и…

– И это мне тоже показалось? – Тим ткнул пальцем в помятый клочок бумаги.

Тетка замахала руками.

– Ничего не хочу больше слышать. Утро вечера мудренее. Завтра обо всем поговорим, если тебе еще будет охота. А теперь живо спать.

Тим понял, что дальше разговаривать бесполезно и побрел в ванную. Через полчаса он лежал в кровати, и в его голове сменяя друг друга проносились события сегодняшнего дня – их скорый переезд, откуда ни возьмись появившаяся Алиса, кефирное пятно и, наконец, этот странный магазин и не менее странный аппарат.

Тим рассеянно посмотрел в окно. На нем еще не было занавесок, и дом напротив был виден как на ладони. Поднявшаяся луна осветила все ярким светом. Тим приподнялся и распахнул створки. В комнату ввалился густой, начинающий остывать уличный воздух. С проспекта еще доносился гул оживленной улицы.

Дверь в комнату отворилась, и вошла Василиса.

– Ты еще не спишь? Я зашла пожелать тебе спокойной ночи. Спи и ни о чем не думай. Завтра все станет на свои места. Вот увидишь.

– Хорошо. Спокойной ночи, – ответил Тим.

Василиса поцеловала племянника в лоб и вышла.

– На всякий случай оставлю дверь приоткрытой, – сказала она. – И сквознячок небольшой будет.

Тим ничего не ответил. Дверь снова легонько скрипнула. Несколько бесшумных шагов, и гибкая тень запрыгнула к нему на кровать. Это была Алиса. Она часто ночевала с Тимом, и теперь, как обычно, уютно устроилась у него в ногах. Вскоре заснул и Тим.

Тим уже спал крепким сном, а в ресторане «Бужетель» на Смоленской площади все только начиналось. Этой ночью шикарное заведение впервые распахнуло свои двери, и в них нескончаемой вереницей входили гости. Здесь, на верхнем этаже старинного дома громко играла музыка, ярко горели огни, рекой лилось дорогое шампанское. Две стены просторного празднично украшенного зала были прозрачными, открывая гостям панораму ночной Москвы. По случаю открытия в небо взлетали фейерверки. Взрываясь в черной вышине, они мерцающим дождем опадали на невидимую крышу ресторана.

Остальные стены заведения были зеркальными. Зеркала начинались у пола и поднимались до потолка. В них отражались звезды, и можно было только догадываться, где праздничный зал превращается в ночное небо. Там же вверху исчезали верхушки белоснежных колонн. Их драпировали золотой искрящейся тканью и гирляндами живых лиан. Их зеленые ветви оплетали весь зал и добавляли сказочности и нереальности всему происходящему. С невидимого потолка, словно с неба, свисала большая люстра. Она тоже была из лиан, вездесущие стебли которых перемешались с лозами искусственного винограда, созданного из золота и темно-фиолетовых рубинов. Люстра слегка покачивалась, наполняя зал золотистым светом сотен горящих свечей. Вообще, свечи были повсюду. Они стояли на столах, висели в темной вышине, разбегались по зеркальной стене и струились по нарядным колоннам.