Сандра Док - Земля. Всегда рядом

– Я не против, мем.

– Я буду говорить, а ты будешь переводить Эмили мои слова.

– Хорошо.

– Так, вы начинаете?

– Ах, да, я просто…

(Пауза)

– Я вспоминаю море, море, возле которого стоял, наш, дом. Дом построил мой отец, он, тоже, был археологом, как и я. Я всегда бегала к пляжу, искала там морские раковины и считала, что находила очень древние сокровища. Папа хвалил меня. Потом он начал брать меня с собой, на раскопки, и я решила, что стану как мой отец. Потом я поступила на археологический факультет, где познакомилась с Ромой. Да, это моя любовь. Он всегда был такой растрепанный, взъерошенные волосы и милая улыбка. Я скучаю, по, этой, улыбке. (Пауза).

Мне потом нужно было ехать в Америку, там ждало меня много работы, и Рома поехал со мной.

Мы не смогли завести с ним детишек, тогда мы удочерили маленькую девочку, у неё не было зрения, но она была талантливая и способная, малышку назвали Софья.

Мы так с Ромой её полюбили, мы точно были счастливы, я даже, помню, как мы приехали с ней в отцовский дом, пошли устраивать пикник на пляже, и она назвала меня мамой, а Рому папой. Я не смогла удержать, в тот момент слез, я была очень рада. (Пауза).

А что теперь!? Где они все? Наш дом, его больше нет, ничего нет. Для чего тогда вообще было создано человечество, разве для того, чтобы какие – то твари уничтожили его так быстро, уничтожить такое количество времени, идей, действий, желаний в один момент.

– Марина, успокойтесь, не стоит плакать, всё ещё сможет наладиться.

– Да, что наладится, ты, что знаешь, как вернуть нашу планету?

– Я не знаю, мем, но я просто не хочу терять надежды, вот и всё.

– О, давайте не будем грустить, какой – то печальный сон, всё нормально, хотите я спою что – ни будь? Как, думаете, подойдет Hallelujah? Думаю, да, эта песня затрагивает сердца людей, она меня всегда успокаивает.

– Грустная песня…

– Но она такая душевная, просто, когда я вышла замуж за Генри, то мы пели её часто в нашем медовом месяце сидя под ночным небом, а в последнее время, мы перестали друг друга понимать и вообще мне кажется, что он мне изменяет; так вот, эта песня как путь к счастью в моей жизни, ведь это ужасно, когда между тобой и твоим любимым человеком происходит пропасть…

– Да Гао, можно мне звать тебя Дакс?

– Дакс, почему так? Мне кажется моё имя и так простое.

– Простое, но оно слишком под многие ответы да подходит.

– Да, понимаю, вот видите, ну можете звать меня Дакс, хотя мне это очень не обычно.

– Спасибо, Дакс.

– А как нашему археологу такое предложение?

– Марина, вы не против того, что бы называть меня Дакс?

– О, я не против этого, главное, что бы ты был за.

– Дакс

– Да, Эмили, мне можно вас так звать?

– Да, конечно, к черту условности в возрасте, будем звать друг друга просто по именам, если учесть, что мы на другой планете. Так, вот, Даакс, а у тебя есть девушка, ну любимый человек, в твоём юном возрасте, хотя глупо задавать такие вопросы во сне.

– Эмм… это не сон

– Да, Дакс, не говори ей об этом, она пока этого не понимает и для неё же лучше, она так позитивнее выглядит

– Хорошо, Марина.

– Да, что Дакс?

– Нет, у меня не было девушки, я увлекаюсь целыми днями учебой и, в общем…

– О, Дакс, ты молодец, лучше никогда и не влюбляйся, АХААХА, эта любовь коварная вещь, может сыграть с тобой очень злую шутку. Стоп. Вы тоже это сейчас слышите?

– Эмили, что слышим?

– У меня у одной, по-моему, здесь хорошо слух развит, а нет, Марина тоже это слышит.

– Дакс, эти звуки, как мелодия, вон там, эти звуки исходят оттуда, ты их тоже слышишь.

– Кажется, да, (надеюсь это не действие травы, коорую мы съели) идемте туда, нужно знать что там, но будьте осторожны, а то мало ли там тоже есть огромные змеи.

– Уф, не напоминай о той змее в пещере, а то мне станет снова плохо…

– Хорошо.

– Ох, что же голова то, так болит, прямо как после свадьбы. Сказал Бад.

– АХАХАХА, да свадьбы они такие. Ответил Баду африканец Фарэй.

– А ты, я вижу, себя нормально чувствуешь, раз так смеёшься, а мне вот совсем не весело, я ведь стар для такого. Я всё думаю о сыне и о внуке, что с ними. Вы ведь, не верите, в то, что случилось с Землей?

– Если вам интересно, то я отвечу вам. Я тоже думаю о своих родных, как и все, я полагаю, кто оказался здесь с нами. Да, планеты больше нет, это не смысловая галлюцинация, и если вы хотите похныкать о том, что погибли родные, то, пожалуйста, начинайте, я не буду вам мешать, только уйдите от меня, я не хочу, чтобы вы заразили меня расстройством, нам сейчас нельзя просто переживать, нам нужно выжить, а это главное. Как писал в своей книге «На Западном Фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк: Все ужасы можно пережить пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют тебя. Нам нужно точно так же, не думать об этом. Не думайте, что я бесчувственный сумасшедший старик, мечтающий о приключениях. У меня погибла любимая жена Сара, мои дети, моя маленькая внучка Сабрина, вы думаете, они хотели погибать? Нет. Вы, думаете, что мне без них сейчас легко, легко осознавать, что люди, которые были неотъемлемой частью твоей жизни, исчезли,… Я говорю всё это со скорбью в сердце, я бы лучше себе такой участи пожелал, а не им, я любил их всей своей душой. Я всё говорю это и с трудом сдерживаю слезы, но понимаю, что мои слезы сейчас их уже не вернут, так что я не собираюсь тратить на это время. Всё, довольно, закроем эту тему. – Фарэй, сказал последние слова со злобой, и было видно, как на самом деле ему было тяжело сдерживать слёзы, но он смог это. Его лицо нервно подергивало.