Инна Фидянина-Зубкова - Инночкины сказки. В стихах

Ну дык, слухайте сюды,
рассказывать два раза не буду:
вернулся, значит, Емеля не из-за моря-воды,
а откуда-то там оттуда.

Собрал всё село и гутарит
очень строго да по-нерусски:
– Видел я во Франции шар
высокий, но и не узкий,
очень большой, колеса поболее,
по небу плывёт, по воле.
И надо бы нам, содруги,
от зависти, а не от скуки,
такую же смастерить шарину.
Ну, смогём головою двинуть?

Закивали крестьяне дружно:
– Смогём, коли богу то нужно!

– Тогда тащите льняную тканю,
бабы сошьют полотняну,
какую я укажу,
по их хранцузкому чертежу! —
и достаёт из-за пазухи бересту
всю исчёрканную: «Не разберу!»

* * *
Хошь не хошь, а баб засадил за работу,
мужикам же придумал другую заботу:
плести большую корзину,
а сам за верёвками двинул.

Девки тем временем шьют
и песни поют,
старухи порют да плачут,
утки голодные крячут,
а нам до уток какое дело?
Треба нам, чтоб шарина взлетела!

Мужики корзину плетут
да байки про небо врут,
коровы мычат не кормлены,
не до них, пусть стоят хоть не доены!
Тут дело великое, братцы:
Емеле с неба бы не сорваться!

Ну вот, шар вышел косой, зато наш!
Рот раззявил последний алкаш:
бечёвки ведь крепко натянуты,
кострища спешно запалены
и дымом заполняем шарину,
Емелю сажаем в корзину
да с богом!

Шарик воздушный с порога
в небо поднялся.
Емельян чего-то там застеснялся,
кричит: – Снимите меня!

А народец, благословя,
машет Емеле и плачет:
– Вот что сила прогресса значит!

* * *
А дальше что было? Да ничего,
разговоров ещё лет на сто,
а потом историю эту забыли.

Теперь вот вспомнили,
и говорят, шар тот (Емелин, значит)
до сих пор в небесах маячит
и не хочет земле сдаваться!
Вот такие дела на небушке, братцы.

Не отдай меня, мать,
за рубеж умирать!
Не отдай меня, отец,
заграницу под венец!
Не отдай меня, родня,
я у вас чи как одна!

Не пущайте меня к князю —
чужеземнейшей заразе!
Двери позапирайте,
никуда не пускайте!

Замков навесьте,
на каланчу залезьте
и смотрите в поле чистое:
не идёт ли сила нечистая
во главе с князем Володимиром
да с воеводой Будимировым.

Как увидите их, так кричите,
скоморохи из ворот выходите
и спляшите же пред дураками,
замордуйте моими стихами!
И падёт князь, падёт войско!

А вы силок бросьте
на Будимирова,
богатырешку всеми любимого,
и волоком к нам тащите,
да под замки заприте
вместе со мною,
красой молодою.

А там и за свадебку
хвалёну да сладеньку!
Гуляй Украина
без Будимира!

* * *

Вот и мы в Саратове
ничем не хвастали
доселе,
пока на богатыря не насели!

Ай, степной казак,
да всё ему не так:
«Надоела родна степь,
за бугром бы умереть!»

Вот собрался сход:
«Надо нам идти в поход
во Индию далёкую,
во сторону глубокую,
посмотреть на Чудо-юдо.
Знать бы, ждать его откуда?»

Ну надо, так надо,
выползли из полатей,
взяли штыки боевые,
пищали (пушки полевые)
и в поход!
Тяжело, но вперёд.

А где и сядут, помечтают,
серых уточек постреляют,
костерок запалят,
поедят и в путь вдарят:
идут, предвкушая с драконом сразиться,
пищали ж должны пригодиться!

Долго ли шли, не долго
(пусть дни считает Волга),
но пришли в далёку страну.
Видят там гору одну,
которая жаром дышит,
а из её дышла
выползает огромный мужик,
светел у него лик.

И говорит мужик казакам:
«Вы дни считали по дням?
Вас уже год дома нету,
жёны одни, плачут дети,
скотина то мрёт, то дохнет,
поле ржаное сохнет,
пока вы тут прохлаждаетесь
бесстыжие и ведь не каетесь!»

Оторопели казаки, попятились,
пушки свои попрятали
и ползком, ползком до дома,
до самого града Ростова!

* * *

А в Ростове на Дону
я который год тону,
и собрался народ:
«Высшее существо
потонет или потонёт?»

«Нету силы, силушки
у Ильи, Ильинушки!» —
раскряхтелся старый дед,
доедая свой обед.

Что, состарился, Илья?
Ты ж и живьём не видел богатыря,
тяжелей топора не держал оружия,
а на пирищах бил себя в груди:
«Я да я,
где правда моя?
В бороде колючей!»
Вот чёрт живучий.

Соседи гутарят:
– Сто лет тебе вдарит?

«Сто, не сто,
молодой я ещё!»

Ну, молодой не молодой,
а как лунь лесной, седой,
молодецкая, правда, душа:
«Подавай, мать, жрать сюда!» —
орёт ещё на старуху,
пятую в своей жизни подругу.

– И за что тебя бабы любят?
Нас то так не приголубят.

Старый Илья хохочет:
«А надо морду то не ворочать,
а петушком, петушком,
завалишь её и бочком.»

– Ну да?

«Подавай заветну книгу сюда
и записывай за мной:
был я Ильёй богатырём…»

* * *
Вот так первая былина и родилась,
а родившись, понеслась
по белу свету!
Мы искали белый свет. Говорят: «Нету.»

Как Иван в поход собирался,
об одном только не догадался,
что до роста отца
ему не хватает два-три,
а может и все четыре вершка!

Ничего, он берёт меч
и бегом (а то тятенька будет сечь)
до тёмного леса!
Через ёлку пролезет,
устанет.
Что делать дальше – не знает.

Но тут, на беду, занятие нашлось:
Чудо-юдо откуд-ниоткуда взялось
и говорит: «Куда путь держишь, дурак,
меч то не тянет в руках?»

Иван чего-то аж растерялся.
Нет, он никогда ничего не боялся,
но отсутствие роста
преимущества не давало:
– Ты б, Чудо-юдо, мне идти не мешало,
я на войну собрался,
дома с маменькой поругался.

«Чего ж ты с мамкой и не воюешь,
а по кусточкам от бабы сачкуешь?»

Опять Ивашечка растерялся,
он мал ещё, не догадался,
что мамку надо было куснуть
и тихо-мирно уснуть,
иль на случай самый насущный,
на деда в бой идти большущий,
а не бегать по тёмному лесу
в поисках волчьего интересу.