Маргарита Смирновская - Призрак. Тайная миссия

Дима не мог понять, почему Таня Веста не пришла на урок, и почему из-за этого так сильно переживает Андрей. Если б Андрей не был Призраком – Димка бы подумал, что ему нравятся сразу две девчонки, так он с Таней всегда себя мягко вел. Он за нее беспокоится, ну… как за свою родную девушку. Здесь что-то не так… Дима твердо решил все узнать, и он уже догадывался, у кого найдет ответ.

После окончания уроков Андрей остался помогать девчонкам с физикой. Дима, не теряя времени, пошел за Филиным и подкараулил его в раздевалке. Ведь Димку страшно мучили сомненья. Его сильно пугало, что Андрей беспокоился за эту Таню. Ведь, что получалось? Что Андрей терзается из-за одной девушки, а другая его рвет на части – вот это Диму пугало не на шутку.

Он выхватил Филина из угла и стал допрашивать с пристрастием Хранителя. Такое было страшно волшебникам, а людям – вдвойне. У Филина было ощущение, что его гвоздями прибили к стене, и он не мог пошевелить, ни руками, ни ногами. Дима держал его у стены, потом сам наклонился к нему и вполне дружественно начал:

– Привет, новый член!

– Кто? – у Филина глаза выпучились еще больше.

– Ты же член этого Рыжего?

– Что? Я не понял.

– Я и сам удивляюсь – как такую «калавредку» можно было взять в команду? Были бы сани, да возили сами. А то, ни лошадей, ни воза, зато навозу…

– Что тебе от меня надо? – Филину совсем стало страшно, он ничего не понимал, от пристального магического взгляда Хранителя у него ослабли ноги, и он стал съезжать по стенке на пол.

Чтобы Филин не упал, Димка поднял его за шиворот и опять прижал к стене. Надо было с чего-то начинать. Дима вспомнил, как на перемене Пит говорил с Андреем. Похоже, он угрожал ему, и говорил что-то про Весту:

– Не дрейфь! Ты ж теперь – член! – Дима на него посмотрел с ухмылкой и продолжил: – Я не могу понять, с чего Пит решил, что Веста влюблена в Ан… в Ниндзя? – Димка его тряхнул, чтобы с него сошло воздействие магии. – Так что?

– Так они же стояли и миловались.

– Когда?

– Перед… перед тем, как Пит подошел.

– И о чем же они миловались?

– Так она говорила, что помочь ему хочет, что б он стал сильнее, только зачем? Ведь он и так сильнее Пита. Еще ему втирала, что она многое может и не ждет от него благодарности. Типа, что она его любит, и ей ничего не надо за это.

– А он что? – Димка совсем нахмурился и отпустил его.

– Он сказал, что будут плохие последствия, – Филин поправил одежду и осмелел, так как понял, что бить его не собираются. – Слушай, так это что? Она решила стать его первой девушкой?

– Я восхищаюсь твоим умом! – Похлопал он Филина по плечу. – Далеко пойдешь! – И пошел искать Макса усмехаясь: «Член… Кого Макс взял в команду?!».

У Димы скопилось много вопросов. Он все еще не мог поверить в искренность намерений Весты. Но его уже коробило понятие того, что она, возможно, все это время им помогала, а это значило, что та является хорошей волшебницей, а он на нее наложил запрет. Все это требовало времени на размышление, а его у него не было.

Как только Дима вышел на крыльцо – его взгляд сразу уперся в фигуру Макса. Тот стоял с Колей и Германом и ждал его. Димка измерил его взглядом и сказал:

– Значит, ты теперь – главный?

– Я, – Максу все это показалось подозрительным, но он даже не успел сложить варианты исхода стрелки, как Дима скомандовал:

– Идем.

Коля посмотрел на Макса сочувственно, как на покойника. Герман взглядом говорил: «Ну ты же не ожидаешь, что с тобой пойду я».

Макс просигналил им плечами: «Придется идти», – и пошел за школу. Димка увел его от массы народа и встал с торца здания, где почти никого не было. Макса пугало спокойствие Димы. Он быстрее бы понял истерику, ор, да и любое другое проявление эмоций, но только не это убийственное молчание.

Дима, скорее всего, к чему-то подготовившись, начал:

– Ты теперь хочешь в вольное плавание. Хочешь, чтобы ты был главным среди команды своих друзей, которых ты выбрал сам, так?

Может Макс так не верил «Маэстро», или ему показалось, что в его словах кроется подвох…

– Э, нет. Я не хочу, чтобы ты был среди нас!

– Я тебя предупреждал, что наша команда под секретом?

– А, так ты уже в курсе? Так я же ничего им не говорил!

– А то, что они знают, кем и чем ты интересуешься – это ничего?

На секунду Максу показалось, что Дима побелел. А тот подумал: «Искрится от злобы, что сам до этого не додумался».

– А тебе какое сейчас дело? Тебе ясно втерли: «Ты не в команде»! – огрызнулся Макс.

– Да, я теперь не с вами, – Дима опять стал жестким и спокойным. – Но отныне я ставлю запрет.

– Че-е-го? Да хоть обзапрещайся! Ниндзя наш теперь! И мы все сделаем, чтобы спасти его.

– Действуй, – и Дима стал белым, как мел: – До слуха новость не дойдет. А Свет все ослепит. Опасность в дом наш не придет, лишь честность победит! – После паузы, немного придя в себя, Дима продолжил: – Вернетесь, только когда найдете правду. Но и правды с вами долго не будет. Я об этом позабочусь. – Дима пошел к лавочкам, они находились за школой.

– И это вся твоя стрелка? – Крикнул Макс вслед.

Он сам не понял, что его больше разозлило, что Дима не стал добиваться первенства через кулаки или из-за того, что сам не понял смысла сказанного. Получается, Дима решил, что он ему не соперник и прочитал детский бабушкин стишок, как какому-то ребенку. Или Дима действительно псих, а Макс его, как дурак, воспринял серьезно. Самое противное, что Димка его не удостоил ответом. Просто игнорировал.

Весь красный, как рак, Макс вернулся к друзьям.

– Не-ет, только не говори мне, что тебе он надавал пощечин! – засмеялся Герман, когда понял, что друг его цел и невредим. Макс ударил кулаком по перилам крыльца, а Герман продолжал:

– Или тебя стыдно стало бить психа, и ты сбежал? Нет, Макс, ты его, наверное, побил, а потом тебе стало стыдно, и ты извинился, а потом понял, что наделал и от стыда сбежал?

Коля прервал издевательства Германа:

– Пойдем в машину. Если мне память не изменяет, Шумахер хотел встретить из школы «почти сестру».

Дима дождался Андрея на улице. Солнце еще грело, словно забыло, что настал сентябрь, а это значит, наступила осень – время пасмурных и долгих дождливых дней. Дима был терпеливым, он не возмущался, когда кто-либо задерживался, но его всегда страшно раздражало, когда его не слушались или нарушали правила команды. А ждать он привык. Вот Дима заметил, как подходит к нему друг. У Андрея был вымотанный вид, но взгляд оставался мягким и улыбающимся, словно он знал, что все трудности временные, как и жизнь любого живого существа. И в то же время, от него исходила легкость, его явно не тяготило это понимание:

– А где ребята?

– Уехали, вышедшую из команды Шуру забирать из школы.