Леонид Ерёмин - Тун. Рождение шамана

Дока отчаянно замотал головой:

– Я не хочу! Я ни о чем с этим народом не договаривался. Я не давал своего согласия на такую жизнь!

– Давал, – голос старика стал еле слышным, – устами матери давал. Ты долго не приходил в ее жизнь, она ждала тебя, обращалась в отчаянии за помощью ко всем, кто ее мог услышать. И однажды, произнесла в нужном месте правильные слова. Она дала обет, имея в виду себя, но эти слова можно произносить только от имени будущего дитя. Раньше это знали, в твое время – уже нет. И родился ты. Твоим предком, за девять поколений до тебя, был великий шаман, имеющий медный бубен. Теперь этот бубен твой. У тебя три пути. Первый – ты можешь выйти из пещеры, недалеко от нее лежит камень, через который ты попадешь в свой мир и свое время, ты вернешься домой. Но все хищники зримого и незримого миров уже разглядели тебя. Ты для них лакомая добыча, и очень скоро ты умрешь. Второй – ты становишься на уготованный тебе путь, но в глубине души не веришь, что всё, что происходит с тобой, – твоя настоящая жизнь. Ты не совершенствуешься, вместо того, чтобы побеждать врагов, ты их избегаешь. Не так скоро, но все же, ты погибаешь. Третий – ты учишься, ты совершенствуешься, ты проходишь весь уготованный тебе путь, ты умираешь столько раз, сколько требует от тебя долг. В этом случае ты, если сильный враг встретится раньше положенного, тоже можешь погибнуть, но можешь и прожить весь уготованный тебе век, сделав близких тебе людей более счастливыми и передав верных союзников (кивок в сторону кругляша) своим потомкам.

Дока молчал, в тишине было слышно, как в дальнем углу пещеры с потолка капает вода. Думать было не над чем, все было решено за него еще до его рождения. Но, как это часто бывает, труднее всего, оказывается, принять уже принятое решение. Старик тоже молчал, своею неподвижностью напоминая статую. Наконец, Дока пошевелился:

– Что я должен делать? – голос жалкий, высокий, с хрипотцой. Но старик не обратил на это ровно никого внимания и заговорил монотонно, как будто читая написанное:

– Ты выйдешь из пещеры и поднимешься на гору над ней. Ближе к вершине этой горы есть одинокая сосна, она хорошо заметна. Рядом с сосной находится неглубокая яма. Спустись в нее и переместишься в другое место и другое время. Твой первый шаг – шаг боли и бегства от врагов. Обрети искусство правильного бегства. Твой путь – это путь обретения трех истинных лиц. Способность, доставшаяся тебе от предков, – это способность быть змеей, оленем и орлом. Только обретя эти лица, ты сможешь начать свой новый жизненный путь, защитить себя и стать угрозой для врагов… Ар-рра-ваа-аррв!

По мере того, как старик приближался к завершению своих наставлений, третий глаз в центре лба постепенно закрывался складкой кожи, речь становилась бессвязной, в чертах лица проступало что-то звериное. Наконец, он умолк и, казалось, погрузился в сон.

– Есть! Я хочу есть! – Дока, испугавшись, что теряет собеседника, стал, отчаянно жестикулируя, показывать на рот, изображая жевание. И старик его понял! Он отошел к костру, взял хорошо обглоданную кость, толстую, но при этом короткую, и бросил ее в костер. Повалил дым, и мир наполнился для Доки ароматами хорошо прожаренного мяса. Он сделал шаг к костру и с удовольствием втянул воздух. Поразительно! Вместе с запахами пришло и ощущение сытости. Старик опустил пальцы в ямку с водой, выдолбленную прямо в каменном полу пещеры, и стряхнул с них капельки прямо в костер. Рот Доки наполнился водой, он сделал большой глоток и чуть не захлебнулся.

Теперь он был сыт и напоен, оснащен каким-то подобием плана, оставалось решить одну проблему – пройти мимо соплеменников старика и остаться в живых. Опасаться было чего: чем больше Дока присматривался к обитателям пещеры, тем больше убеждался в том, что это не его современники. Длинные мускулистые руки, даже у женщин, выпирающие нижние челюсти и покатые лбы. Правда, никакой доисторической «обмотанности» шкурами не было, равно как не было и волочащихся по земле дубин, часто упоминаемых в пособиях по истории. Одежда на них была кожаной, но хорошо пошитой. Накидки и что-то напоминающее примитивные штаны, крой для мужчин и женщин одинаковый. В их движениях была энергия силы и грации, указывающая на то, что шансов спастись у Доки, в случае обнаружения, не было. Его просто бы порвали на части. Но деваться все равно было некуда. Дока еще немного постоял, помялся, глядя на прикорнувшего у его ног старика, который мирно посапывал, завернувшись в большую шкуру, покрытую коротким рыжеватым мехом. Широко улыбаясь, Дока развел руки в стороны, показывая, что в них ничего нет, и вышел к костру. Никакой реакции! Никто даже головы не повернул.

– Извините! Я могу пройти? – громко спросил Дока. Мужчины продолжили спокойно резать мясо, женщины – чистить шкуры. Дока заподозрил неладное. Он громко хлопнул в ладоши, подпрыгнул – ноль внимания! Тогда, осмелев, Дока похлопал по плечу одного из мужчин. Тот сильно сморщился, побледнел и стал заваливаться. Его подхватили, и кто-то громко и испуганно вскрикнул. Дока оцепенел от осознания беды, виновником которой он почему-то стал. Стремительно из дальнего угла пещеры к умирающему метнулся проснувшийся старик. Он схватил его за руки и негромко, покачиваясь, стал напевать. Потом, ни на кого не глядя, протянул руку, в которую пожилая женщина вложила черный камень с острыми зазубренными краями. Старик уверенным движением рассек камнем плечо больному, зачерпнул, что-то нашептывая, остывшей золы из кострища и стал посыпать ею рану. Потом достал из складок одежды пучок какой-то травы и бросил его в костер. От костра повалил густой белый дым, старик полой куртки, как опахалом, направил дым на страдающего непонятным недугом, тот через некоторое время вздрогнул, тело его свело судорогой, он еще раз конвульсивно дернулся и задышал. В этот момент на Доку накатила дурнота, руку, коснувшуюся плеча мужчины, ударило как разрядом тока, ладонь онемела. Старик вытер покрытое крупными каплями пота лицо и, как показалось Доке, хмуро глянул на него чуть приоткрывшимся третьим глазом.

– Идем! – старик ткнул рукой в сторону выхода из пещеры. Доку разбирало любопытство, он никак не мог уразуметь сути происходящего. Старик и юноша перебрались через невысокую насыпь из мелких камней, обозначающую «порог» пещеры, и остановились.

Первым, помолчав, заговорил старик:

– Ты пришел издалека, на тебе пыль других времен и земель. Обычные люди тебя не видят и не чувствуют, как не видели бы меня в твоем мире. Живой и теплый человек для своего мира, здесь – ты холодная, несущая смерть тень. Людей в нашем мире тебе можно не бояться, но звери, звери видят тебя хорошо, они различают запахи чужих миров – их надо беречься. А теперь уходи, да откроются тебе пути времен.