Сергей Радионов - Технология бессмертия. Часть 1. Книга, которая разрушила мир

– Чего надо? – искренне и дружелюбно улыбаясь, спросил Гера.

– Приезжает Провидец, – напомнил Бел.

Гера, завернувшись в полотенце, чистил зубы.

– Ну и…

– Мне страшно, – честно признался Бел другу.

– Всем страшно, – успокоил его Гера. Думаешь, мне охота отсюда? Думаешь, мне хочется всё это покинуть? – Гера сделал большой круг пальцем – и поймав красотку, влез ей рукой между ног. – Но ты прав, мы на полпути к смерти… Чаю неси, – приказал он другой девице, – по четыре порции в чашку.

Баал удивился Гере: сделать шлюху ещё и служанкой – это круто! Гера отсидел двадцать лет в тюрьме у Бела. Они встретились, когда Бел ещё работал простым надзирателем. Гера помог Баалу подняться по всем ступеням. Баал это всегда помнил и ничего не хотел менять в их отношениях. Он помнил, кто есть Гера в его жизни. Гера был его ангелом-хранителем. Баал знал это по длительной практике их отношений – когда у него начинается паника, когда нет решения, Гера бросает все силы и находит нужную разводку любой сложности, чтобы спасти Баала и вместе с ним себя самого, потому что Баал стал ангелом-хранителем Геры, выгодно спасать спасающего тебя . Баал знал, что сейчас они будут долго пить чифирь и думать. И без дальнейших предисловий он рассказал все новости Гере, ставшему вдруг внимательным как струна арфы. И так они сидели весь день допоздна. И никто не решался побеспокоить их в этот день.

Гера, обладавший уникальной способностью выживать в аду, уже давно составил примерный план спасения, однако не спешил его вываливать: тюремная привычка придерживать, многократно выверять, искать исполнителей, искать тех, кого можно подставить, кто должен быть пойман и наказан. У него был свой Кодекс Объективной Реальности и Первый Закон – кто-то должен понести кару за любое преступление .

Поэтому Гера отсидел весь срок за преступление, которого не совершал, за преступление другого. И взамен он получил уникальный ум, столь необходимый ему сейчас для выживания целой планеты. Гера составил план, но тот был слишком сложен технически и организационно, он не был полностью уверен в возможности его осуществления, поэтому паника была и у Геры. Она началась с обещанием Провидца, который всё может испортить своим приездом, который неимоверно ускорил их время.

– А какие полномочия у Провидца? – спросил Гера перед уходом Баала.

– Полные. Все. Может расстрелять нас на месте. Половину. Или всю команду. Может меня забрать с собой… а тебя расстрелять. Вариаций много.

– А нельзя ли как-нибудь отсрочить его прибытие?

– Нельзя, чёртовы боги хотят переселяться… скажи мне что-нибудь, чего я не знаю!

– Чем его можно подсластить? Взять лучших девиц… – предположил философ.

– Это не сработает, он из альфа-верс.

– Да, мы, бета, многократно лучше. – Гера чокнулся стаканом зеленоватого напитка с Баалом, который держал свой стакан уже очень долго, затем выпил одним глотком и закусил долькой апельсина. – Значит, и исчезнуть придётся нам, – загадочно шепнул Гера прямо в ухо друга, так тихо, что никто из местных котов не смог бы передать его слова ЦП, даже обладая разумом двойного агента. – Мне понадобится Горин, – шепнул вторую фразу Гера – и почувствовал тёплое и сильное пожатие, что означало: «да, Баал доверился другу».

По оживлённой трассе М-4 планеты Терра ещё довольно прохладной весной шёл странный человек в кожаном женском плаще до пят. Так он шёл уже тысячу, или около того, километров. Женский плащ он украл в одном из посёлков по пути своего следования, сделав это вынужденно, чтобы не замёрзнуть, и поскольку был очень худым и не ел несколько дней, плащ оказался ему впору. Человека звали Александр, что означало «защитник».

Александр ушёл из своей семьи, имея лишь одну цель – защитить её, свою трёхлетнюю дочь и молодую жену, от самого себя. Александр жутко хотел курить.

– Боже, как хочется курить! – проорал он в Небо, продолжая идти.

– Какого хера ты куришь это дерьмо! – крикнул на своего удивлённого попутчика водитель BMW, едущего в том же направлении, и выбросил его почти полную пачку «Святого Георгия» в окно. Александр остановился, подобрал «Святого Георгия», поблагодарил Бога и закурил, почувствовав единение со Вселенной. Александр двигался в направлении Энска. Обратив внимание на рисунок на пачке, Александр удивился: «Во что ты превратился, Жорик? Тебя курят, тебя бросают бычком в канаву! Как можно настолько не любить себя?»

Худой человек, похожий на птицу и на змею одновременно, прошёл ещё 50 километров. Мимо него пролетела серебристая «Мазда», обдав водой из грязной лужи. «Ненавижу серебристую „Мазду“!» – зло подумал Александр, осознавая, что уже не может идти, и поднял руку, ни на что не рассчитывая. «Газель», проехав метров тридцать пять от него, вдруг остановилась, из неё вышел молодой весёлый парень и крикнул:

– Полезай в кузов, там есть колбаса в ящике и другая еда, поешь, но не сильно увлекайся, не съешь весь мой бизнес. Тебе куда, кстати?

– Туда, – ответил путник, указав рукой на юг, не имея о конечной точке путешествия ни малейшего представления.

– Подвезу до Обояни, потом поворачиваю.

– Тебя как зовут? – спросил Александр у водителя.

– Анатолий, – ответил водитель.

– Спаси тебя Бог, Анатолий! – пожелал Александр, передавая Наверх все возможные добрые пожелания, залез в тентованный кузов, расположившись на скамейке, и стал медленно есть предложенную колбасу полностью беззубым ртом. Александр ел красиво, несмотря на отсутствие зубов, которые он потерял в тюрьме после 15 лет отсидки, а сидел он 20 лет, пропустив почти всю молодость, но не растратил желания выжить.

Через пару километров после Обояни водитель «Газели» остановился, и Александр, выбираясь из кузова, получил в награду ещё и банку сгущёнки, которую Анатолий продырявил ножом в двух местах. Александр спросил:

– Почему ты помог мне?

– Ну а как иначе, брат? Вот помру я, а Спаситель меня спросит, почему я не подвёз путника и не накормил его, – и что я Ему отвечу?

Анатолий попрощался, но вынес из кабины ещё половину батона.

– Спасибо, друг, – поблагодарил его Александр.

– И тебя спаси Бог, – пожелал Анатолий.

Александр шёл по дороге, размышляя о том, что, делая добро и помогая ему, Анатолий не знал, кто он на самом деле.

«А вдруг бы я был тем, кто решил уничтожить этот мир, и добряк Анатолий мне помог? Чем бы было его „добро“ в таком случае? Тогда какие критерии у добра? – спросил себя Александр – и ответил, – никаких. Добро проявляется к чужому биологическому виду или существу, ты можешь погладить или пнуть кошку, погасить окурок о цветок или полить его, все понимают любовь, потому что все хотят жить. И все понимают нелюбовь, потому что хотят жить».