Эльвира Суздальцева - Герой должен умереть

Если я останусь здесь, то умру. Сгорю заживо, поджаренная кровавым светилом собственного мира…

Сухой воздух драл носовые ходы и глотку, жег грудь. Я стала дышать мельче, отчаянно прищурилась, стараясь разглядеть хоть что-то кроме бесконечной пустоши.

И тут мне почудилось, миражом, обманом зрения… крошечные очертания впереди. Холмики, изогнутые тонкие стволы… Тут же мираж заколебался, задымился и исчез за белыми мерцающими кругами. Я зажмурилась и вгляделась снова вдаль воспалившимися глазами.

Там что-то есть!

Даже если и так, мне нипочем не успеть.

Тень от камня уменьшалась.

Бешеным усилием я вскинула себя на ноги и рванулась вперед, изо всех сил, сколько хватало дыхания. Я бежала сквозь намертво высушенный воздух, который становился с каждой секундой все жарче, словно растапливаемая печь. Лицо горело, босые ступни отталкивались от раскаленной сковороды. Мне казалось, что по спине кто-то прокатывает тлеющие головни.

А мираж дразнил, маячил впереди, но не становился ближе.

Белый вихрь поднялся и снова сбил меня с ног. Я задохнулась прожаренным воздухом и не могла больше вдохнуть. Высвободилась наполовину из рубашки и подтянула пропитанную потом майку к голове. Натянула рукава обратно, а тонкую хлопчатобумажную ткань прижала к носу и рту. Помогло это на несколько секунд.

Вдруг прямо передо мной поднялся еще один вихрь, такой, что я совершенно потеряла возможность видеть.

Ко мне приблизилась жуткая пятнистая морда, двоящаяся в глазах, с белых клыков капала слюна. Влажный розовый язык облизал мне лицо. Зверь зарычал, я всхлипнула, не в силах двинуться с места. Уже стало казаться, что я оплавилась и скоро превращусь в стеклянную статуэтку. Невелик выбор – заживо сгореть или попасть в зубы хищнику…

И тут сквозь набившийся в уши песок, точно издалека, послышался голос:

– Эй! Эй, ты! Ты живая?

Пятнистая зверюга прошлась языком по моей шее и крепко вцепилась зубами в льняной ворот, протащила меня по земле и лапой перевернула на спину. Рядом с мордой очутились сапоги, перетянутые веревками, кто-то склонился надо мной и поднял на руки. Я видела только закутанный в грубую ткань силуэт да слышала какой-то непонятный звон.

– Помогите… – только и смогла я прошептать, едва ворочая пересохшим языком

– Без тебя не разберусь, – бросил глухой голос. – Цепляйся крепче.

Под руками я почувствовала жесткую шкуру, огрубевшую от песка и жара.

– Вперед! – командный тон.

Я успела уткнуть лицо в шерсть, ветер обжег уши. Мягкими скачками зверь несся, упруго отталкивался от земли, сильные мышцы играли под шкурой, а позади бегом мчался неизвестный. Смертельный жар гнался по пятам, но мы все время обгоняли его – на секунду, на мгновение…

Вот я краем глаза заметила тонкие силуэты сухих деревьев по сторонам. Зверь сбавил бег и остановился. Я скатилась с его спины на землю, у подножия невысокого холмика, поросшего жесткой рыжей травой и колючками. Сбоку явно выделялась квадратная дверь, обложенная дерном. Зверь переступал лапами и рычал, вглядываясь в пустыню. Я приподняла голову и увидела стремительно приближающийся черный силуэт на фоне алого светила. Незнакомец буквально пролетел мимо меня, зверь прыгнул на холмик, сильно припав на переднюю лапу, толкнул второй лапой дверь внутрь, и исчез в темном проеме, только мелькнул кончик пятнистого хвоста. Человек прыгнул вслед за ним, и я сама опрометью кинулась в черную яму, из которой веяло благой прохладой, скатилась вниз на несколько метров. Незнакомец что-то потянул на двери и плотно захлопнул ее.

Но я успела увидеть в закрывающемся проеме огромный алый шар с черными прожилками, от которого простирались к земле огненные лучи.

– Ты был послан уничтожить Стрелка.

Негромкий голос отдавался от стен старой библиотеки и скрывался в пыльных книгах.

– Повтори.

– Ну, я был послан уничтожить Стрелка.

Карлик поболтал трубочкой в чаше с мыльным раствором и выдул переливчатый пузырь.

– Стрелок жив.

– Ум-м-гумм, – отозвался карлик, занятый следующим пузырем.

– Объяснись.

– Мэтр Амгалан, – в голосе карлика почудилась легкая насмешка. – Я вам не наемный убийца из бульварного боевичка. Ножи в спину не мой конек. Так, направить, подтолкнуть… а дальше сами, любезны будьте.

Бледная рука, перевитая серебряными цепочками, смахнула со стола чашу. Мыльная пена растеклась по запыленному паркету, а карлик с сожалением отложил трубочку.

– Не надо так нервничать. Кто мог подумать, что у Стрелка окажется покровительница, которая могла бы стать вам достойным противником?..

– Противником? Мне? – колыхнулись черные кудри, сдерживаемые алой повязкой, рот презрительно изогнулся. – Не забывайся, червяк.

– …или союзником, – закончил карлик, изучая резной узор на круглом столе. – Авторесса амбициозна, даже очень. Стрелка едва не прибила, но ровно тогда, когда ей это потребовалось. За просто так мир гореть в аду она б не оставила. А вот если б ей объяснить, предложить…

– Это мой мир! – рявкнул Амгалан так, что зазвенели хрустальные подвески на огромном подвесном канделябре. – Я не стану его делить с какой-то…

– Простите, мэтр, но пока мир – не ваш, – нагло перебил его карлик. – Демиург обещал вам его только в случае вашей победы. А Солнце-то, – карлик выстрелил пальцами в разные стороны, изображая взрыв. – Да, я не успел – Терингу-то понесло, гибель вашу… о, простите, гибель Солнца она одним махом описала, никто б не успел вмешаться. Но кто, позвольте напомнить, время тянул, да с пути ее сбивал, Стрелка опять же натравил? А удачно ведь вышло, мэтр – все усилия ее прахом пошли. Так кто? – он недвусмысленно указал большими пальцами на себя. – Думаете легко по мирам таскаться, да еще с героем этим полудурочным? Хоть бы спасибо сказали. История-то продолжается.

Амгалан задумчиво тронул серебряный кулон в распахнутом вороте снежно-белой рубахи.

– Так-так, – протянул он. – Продолжается, говоришь? Что ж, внесем немного приключений…

Джер забрался поглубже в пещеру, прополз через узкий лаз. Руки нащупали крутой обрыв. Молодой охотник достал из поясного мешочка кресало, высек искру, затеплил лучину и, удостоверившись, что не переломает себе ноги, спрыгнул в неглубокую каменную западину, которая так и влекла к себе уютной прохладой. Из западины вел вглубь скалы еще один проход, но охотник решил, что идти дальше будет лишним, а это место вполне подойдет для отдыха.

Стояли дни Алого Солнца, и Джер передвигался исключительно после заката. Уже много ночей он шел вдоль скалистой гряды, а днем отсыпался в таких вот пещерках. В это время все люди земли вели такую жизнь – бодрствовали и занимались делами по ночам, а с рассветом прятались по укрытиям. Горе тому, кого Алое Солнце настигало под небом! Джер часто видел несчастных, погребенных в песках, не успевших скрыться от гибельного жара.