Юлия Коковина - В мечту. Оковы одной души

Посчитав воспитательную работу законченной, папа вышел из комнаты и закрыл дверь. Лита проводила его взглядом, чувствуя облегчение: ей абсолютно не хотелось разговаривать и тем более объяснять что-то после произошедшего. Хорошо, что это была не мама – вот уж кто бы устроил допрос, почему дочь не спит в час ночи, сидит на полу и что за кругляш у нее в руке.

Лита снова опустила взгляд на перемещатель. ПВМ как ни в чем не бывало лежал в ладонях, словно смотря на нее пятнами в центре.

– Да не может ведь тебя существовать, – тихо сказала ему Лита. – Люди еще не могут создавать такие вещи, во внеземные цивилизации я не верю, в магию тоже. Ты точно сон. Или глюк. Разговариваю еще с тобой зачем-то…

Перемещатель остался безмолвен и безразличен, как недавняя бабочка. Ну, или как любая вещь.

«А может, это именно та бабочка его принесла? – вдруг подумала Лита и тут же скептически улыбнулась самой себе. – Нет, этого уж явно не может быть. Бабочка точно показалась. Да и чисто теоретически она бы его не дотащила. Слишком тяжелый для нее, да и лапки не приспособлены что-то такое нести».

Но все же небольшое сомнение в душе осталось. В конце концов, обнаружился перемещатель сразу после того, как улетела бабочка.

В комнате родителей скрипнула кровать, и звук оторвал Литу от размышлений, напомнив о недавнем визите отца.

«Пойду-ка спать, – подумала девушка, загоняя себя в рамки реальности. – Утром разберусь. Хотя я сильно сомневаюсь, что смогу сегодня уснуть».

Она дотянулась до выключателя рукой. Свет погас, и только тогда Лита встала. Подошла к компьютеру, привычно нажала на кнопку «выключение». В голубом свете выключающегося монитора снова посмотрела на перемещатель. Почему-то ей не хотелось его выпускать. Боязно было даже положить на стол. Хотелось лечь прямо с ним в обнимку и так уснуть, как с плюшевым котом, с которым Лита спала в детстве. Это даже слегка обескуражило ее. Она не видела никаких причин, из-за которых могло возникнуть подобное желание. Разве что… да нет, ну это же совсем ерунда.

– Ерунда, – пробормотала Лита вслух. – Если ты не сон, то никуда не исчезнешь. А если сон… ну и ладно.

Монитор компьютера погас, перестав разгонять темноту. Лита решительно, несмотря на желание все-таки взять с собой, положила перемещатель на стол и на ощупь добралась до кровати. Легла, ощущая нервную возбужденность от недавних событий и смутное беспокойство.

И все же, если это сон… пусть себе исчезает. Правда. Честно-честно.

Идет урок. Учительница размеренным тоном объясняет тему. Тема скучная, поэтому добрая половина класса не слушает и занята своими делами. Кто-то общается, кто-то играет на телефоне, а один парень так вообще спит, уютно положив голову на руки. Слушают учительницу немногие, и Лита в их числе. Она старается не пропустить ни слова, не упустить ни одной детали в объяснениях и понять абсолютно все. В конце концов, отличнице так и надо себя вести, разве нет?

– Бесиков! Так беспечно смотришь в окно, наверное, все знаешь. Ну-ка, повтори, что я только что говорила.

Парень, сидящий спереди Литы, неохотно поворачивает голову в сторону учительницы.

– Не могу, – бурчит он недовольно и смущенно.

Учительница вздыхает.

– Замечательно. Ну а вы, Травова? Тоже нет? А вы, Рябник? Вот вам и наглядный пример того, как вредно общаться на уроке. Злой учитель может в любой момент спросить и испортить вам настроение и заодно успеваемость.

Почему-то Лита поворачивает голову. Она видит синюю бабочку. Бабочку на плече какой-то девушки за партой. На плече… какой-то… девушки. Какой-то… девушки…

Далекий, звенящий в ушах, полный ужаса крик…

– Может, тогда ответите вы, Исеева?

Такой… знакомый… крик…

– Исеева!

Лита вскакивает с места. Что спросила учительница? Неужели она прослушала? Нет, нет, не может быть! Она не могла прослушать! Она же отличница! Она не могла!

Но она прослушала.

И вот Лита стоит и молчит, не в силах что-то сказать, а учительница ждет, в ее глазах медленно появляется разочарование, в классе начинают слышаться смешки. Лите хочется исчезнуть, выбежать из класса, закричать: «Заткнитесь!». Лицо учительницы меняется – оно становится то маминым, то папиным.

Словно издалека Лита слышит разочарованный голос:

– А мы-то надеялись на тебя. Ошиблись, значит. Даже на простой вопрос ответить не можешь, а еще отличница, называется… Стыдно должно быть. Садись.

Под насмешливыми взглядами одноклассников, униженная и раздавленная, Лита садится. В глазах мутнеет от застлавших их злых слез.

Как это могло случиться? Почему с ней? Это неправильно, неправильно! Она ведь слушала, помнила! Она ведь…

Слезы скатились по лицу и упали на подушку, оставив на ней два мокрых пятнышка. Лита лежала и смотрела в стену, ощущая отголосок злости и обиды из сна и облегчение.

Сон. Всего лишь сон…

Это был самый главный страх Литы. Страх показаться глупой и смешной, разочаровать других людей. С детства родители вбивали ей в голову, что нужно быть лучше всех, и поэтому Лита изо всех сил старалась учиться на пятерки и оправдать ожидания окружающих. Получалось вполне успешно. Но бывало и так — к счастью, довольно редко, – что Лита срывалась, у нее что-то не получалось, и чувствовала она себя в эти моменты даже хуже, чем в сегодняшнем сне. Сон когда-нибудь закончится, а позорная ситуация в реальности не исчезнет.

Но сейчас был сон. И она не допустит такого в реальности. Она будет лучше всех, будет оправдывать все ожидания, родители будут ею гордиться. Все будет хорошо и правильно.

Частично успокоив себя этой мыслью, Лита провела тыльной стороной ладони по лицу, стирая дорожки слез, и села на кровати. Нахмурилась – память щекотало еще что-то. То ли сон, то ли…

«Перемещатель. Точно».

Сейчас, при дневном свете, в родной и привычной комнате — словом, в обычной обстановке, – ночные события казались такими же нереальными, как и недавний сон. Слишком был резок контраст. Невероятное темно-синее пространство, сверкающие сферы, другой мир и прибор, благодаря которому увидеть это стало возможным. И такая понятная, обыденная, привычная комната. Они просто не сочетались.

«Сон. Еще один сон. Хороший, да, фантастический, красивый. Реалистичный такой. Но сон».

Но, несмотря на то, что в это вроде как легко верилось, в душе Литы оставалось непонятное беспокойство. Она поймала себя на том, что не решается взглянуть на стол, куда накануне положила перемещатель. То ли боится все же там его увидеть, то ли… не увидеть.

«О боже. Ну что за глупости? Разумеется, его там нет. Не тормози и посмотри. Это так глупо — бояться это сделать».