Арик Татонов - Любовь неземная. Фантастическая история в реальном мире

– Ваша задача как туристического агента – выполнять любые прихоти клиента уже после того, как он обретет плоть и кровь. Если клиент захочет купить такую яхту, какую вы сейчас видите, – покупайте! Деньги не проблема. В конце рабочего дня яхта – или любой другой предмет – будет переоформлена на Ваше имя, если клиент останется доволен отдыхом. Если нет, Вы не получите ничего! А вот и существо, которое мы выловили сачком. Во плоти и во крови. Как видите, мы умеем делать свое дело!

Последняя фраза была сказана с особым смаком.

На экране появилось лицо миловидной блондинки.

– Я себя прекрасно чувствую и хочу, чтобы агентство «Пять звезд» показало мне Землю, – промурлыкала девушка.

– Устраивайтесь на работу в агентство «Пять звезд» – не пожалеете! – заключил молодой человек и обнял девушку за плечи. – Наш телефон – сто одиннадцать одиннадцать одиннадцать.

Строя глазки, она повторила:

– Сто одиннадцать одиннадцать одиннадцать!

Всю поверхность экрана заняла надпись: «Собственность „Пяти звезд“. Незаконное копирование или прикладывание данной наклейки к лбам третьих лиц преследуется по закону».

Татонов потряс головой, надеясь, что галлюцинация прекратится. Вместо этого опять возникло лицо почтальона:

– Уважаемый Георгий Татонов! Спасибо за то, что перемотали наше рекламное объявление в начало. Вы выбрали рекламную наклейку межгалактического агентства «Пять звезд». Именно наше агентство предоставляет лучшие с земной точки зрения туристические услуги…

И дальше слово в слово пошел тот текст, который он только что слышал.

Георгий попытался снять наклейку. Но она словно вросла в кожу. Он кинулся в ванную, включил горячую воду и подставил под струю лоб, изо всех сил растирая его обеими руками.

К его невероятной, почти безумной радости наклейка начала размокать, а изображение в мозгу – тускнеть.

Через некоторое время экран пропал полностью вместе с остатками бумаги.

Инспектор по упрощению изобразительного искусства Элла Сплич пришла в офис, как всегда, раньше всех.

Ей никак не удавалось избавиться от этой дурной привычки. До начала рабочего дня оставалось еще с полчаса, а она уже подключила свой мозг-сканер к городской базе данных, пересмотрела все ландшафтные дизайны, которые были созданы в Галиматья-сити за прошлый день, и выявила нарушителя. Это был художник Су. Он воплотил свой дизайн с помощью подпольной строительной компании, прикрываясь псевдонимом Му. Но это его не спасло. Элла установила истинного автора методом регрессивного анализа. И оказалось, что это – его одиннадцатое произведение за последнюю неделю. То есть Су превысил лимит, который, как известно каждому дизайнеру на планете Дурон, составляет лишь десять проектов в месяц.

Как всегда, Элла испытала восторг от успешно выполненной работы. Улыбка против воли появилась на ее лице. Хорошо, что этого не видели ее коллеги-инспекторы. Иначе они бы опять укоризненно покачали головами и сказали, что Элле пора обратиться к врачу. Но она и без них знала, что в городе есть несколько клиник, где анонимно кодируют трудоголиков. Только она не верила в успех. Склонность к труду у нее была врожденной. А бороться с этим было еще труднее, чем с такими пороками, как честность, доброта и даже элементарная любознательность.

В коридоре послышались шаги.

Элла торопливо подключила свой мозг-передатчик к отделу по борьбе с прогрессом и отправила информацию о Су. Затем в доли секунды свернула оба мозга, замаскировав их под косичку на затылке, и разложила голографический пасьянс в полуметре над своим рабочим столом, чтобы его было хорошо видно из любой точки офиса.

Вошла Зоя Чру, инспектор по упрощению поэзии. Подозрительно посмотрев на Эллу, она сказала, сделав ударение на втором слоге ее имени:

– Здорово, Эллá. Опять первой пришла, взялась за дела? Хоть дома была?

– Я пришла всего пару минут назад, – ответила Элла, стараясь говорить как можно более уверенным тоном.

За всю свою жизнь она так и на научилась врать, глядя в глаза собеседнику. Возможно, именно поэтому за последние двести сорок лет ей не удалось продвинуться по служебной лестнице ни на шаг. В глубине души она даже не мечтала о директорском кресле. Чтобы получить подобную должность, дуронец должен был обладать умением не пошевелить даже пальцем в течение всего рабочего дня. И никогда, ни при каких обстоятельствах не разворачивать мозги. Даже если совершенно уверен, что за тобой никто не наблюдает. Ей надо было еще много работать над собой!

Зоя села за свой стол и начала немедленно говорить с кем-то по болтовнефону о том, как она устала. При этом она ловко рифмовала каждое новое предложение с предыдущим, используя как полные рифмы типа «тяжело – мурло», «зарплата – доплата», «смогла – не смогла», так и белый стих: «начальник – козел». Болтовнефон у нее был вмонтирован в нижнюю челюсть. Точнее, сама нижняя челюсть у нее представляла собой болтовнефон с дополнительными опциями, включающими жевание. Очень удобная конструкция для тех, кому по работе приходится говорить больше, чем думать!

Минут через сорок после начала рабочего дня приполз инспектор по упрощению киноискусства по имени Давид Пятый. Волосы у него были всклокочены, один глаз спросонья закрыт. Он в качестве приветствия пожелал всем спокойной ночи, сел за стол и немедленно заснул, положив голову на свой живот.

К полудню подтянулись и все остальные, включая директора Фердинанда Трубадуба.

– Ну, какие у нас новости? – спросил директор, развалившись в своем кресле и по-хозяйски расставив все свои шестнадцать ног.

Разумеется, такое количество ног ему было крайне необходимо, чтобы в кратчайшие сроки являться в вышестоящие структуры по вызову.

– Я выявила нарушителя, – ляпнула Элла.

Все перестали бездельничать и посмотрели на нее. В офисе наступила такая тишина, какая бывает только в абсолютном вакууме при температуре минус 273 градуса по Цельсию. На самом деле в офисе было всего минус 97 и не менее трех миллиграмм гелия (водород, составлявший основную часть атмосферы планеты, отсасывался кондиционером в соседний офис, где располагалось Управление по разработке брехни). Давид Пятый проснулся, испуганный тишиной.

– Умная девочка, – сказала Зоя, сверля Эллу презрительным взглядом.

Худшее оскорбление было трудно придумать. В хамстве Чру знала толк. Говорили, что она даже посещала какие-то специальные хамские курсы. Но, разумеется, Зоя опровергала эти слухи, чтобы не показаться слишком сообразительной.

Другая бы на месте Эллы ответила «Сама ты умная!», но у Эллы язык не повернулся.