Gvela - Умраж

– Я… – собираюсь сказать, что он мне запал в душу, но этот интимный момент прерывает звонок мобильного.

– Кто?

– Догадайся, – хмыкаю я, принимая вызов от Пашки.

– Ты где?! Я пришел к вам, долблю в двери уже минут десять, скоро соседи повылазят из своих нор, а никто не отвечает! Так где вас носит?!

Эти вопли, кажется, весь лес слышал. Я даже болезненно застонал, прикрывая уши.

– А зачем приперся? Я же сказал, что завтра встретимся, у нас с Умражем дела.

– Ты мне друг или как?! – так и вижу надувшегося Пашку, сверкающего грозно глазами.

– Друг, – немного виновато выдаю я.

– А раз так, то харэ делать из меня дебила! Я же знаю, что с тобой что-то не то.

– Паш…

– Ничего не хочу слышать! Во сколько дома будете?

– Не знаю.

– В общем так. У меня НЗ есть, вот им и воспользуюсь.

– Это ты о чем?

– О запасном ключе от твоей каморки, – усмехнулся Пашка.

– Ничего себе девки пляшут! Это ты когда, вражина, успел дубликат сделать?!

И тут меня на секунду скрутило, еле успел сжать зубы, чтобы не заскулить.

– Жду вас у вас дома. Пока, – высказался Пашка и, не дав возразить, отключился.

– Началось, – хрипло произнес Умраж, забирая из моих скрюченных пальцев мобилу.

А меня то отпускает, то снова скручивает, и боль такая, что рвет на части, и никак не дотянуться до нее, чтобы приглушить.

– Я теперь знаю, что такое схватки, – усмехнулся я и не смог удержаться, чтобы не застонать.

– Потерпи, маленький, это в первый раз так больно, – я слышал волнение и сочувствие в голосе Умража, и становилось значительно легче.

– У тебя тоже такие боли были? – стараюсь отвлекаться разговором, чтобы не зацикливаться на болезненных ощущениях. Умраж же старается меня раздеть, не причинив дополнительной боли.

– О да… Когда первый раз крылья прорезаются, тоже мало приятного. В день твоего совершеннолетия они начинают рваться наружу, раскурочивая спину в мясо.

– Радует, что понимаешь как это… чертовски… неприятно…

– Я отойду чуть дальше, чтобы не мешать. Ты главное помни, что это ненадолго. Скоро придет облегчение, – отойдя от меня на несколько шагов, подбадривал он. А я остаюсь совершенно обнаженным на земле зимой.

Меня накрыло такой волной боли, что терпеть больше сил не было, и я заорал…

Смотрю как корежит моего Сергея, и самому хочется завыть от бессилия. И взять хотя бы половину боли на себя нет возможности. Вот были бы мы супругами, тогда я смог бы перетянуть часть, а так невозможно

– Сереж?!

Открыл глаза. Как я и думал, они теперь стали желтыми, как у волка, с серебристым отблеском, что выдает в нем ночное создание. Пытается встать, но слабость не дает сделать это с первого раза. Лапы подгибаются, и он снова падает на землю. Во мне борются желание подойти и помочь и чувство самосохранения. Я четко знаю, что оборотень должен подойти ко мне первым, как бы признавая меня неопасным для себя. Рвани я к нему, он с перепугу может и загрызть…

– Сергей. Это я, Умраж, ты помнишь? – негромким ровным голосом спрашиваю я. Глаза хищника окидывают меня внимательным взглядом, как потенциальную добычу, я даже сглотнул, немного испугавшись. Впервые ощутить себя в роли жертвы как-то дико.

Сергей все же приподнялся на лапах и, постояв немного, медленно и неуверенно сдвинулся с места, как бы проверяя, может ли он правильно ходить в новом теле. Осторожно подошел ко мне. Ткнулся мне в руку и жалобно заскулил.

Всё. Разрешение дано.

– А ты очень красивый, – ласково поглаживая по голове, сообщаю я Сергею. Он тут же как собака довольно завилял хвостом. Я видел собак, но Сергей оборотень, и, насколько я помню из книг, довольно крупный. Его голова на уровне моей груди, и сам он вполне спокойно может использоваться вместо ездового животного.

– Ррр, – беззлобно отозвался он. Говорить он научится, но думаю, немного позже. Пока еще организм не готов.

– Это ты о чем?

Сергей окидывает меня взглядом. Потом себя, и вопросительно склоняет голову в сторону.

– Ты хочешь, чтобы я описал твою внешность? – доходит до меня. Я же вроде брался вместо зеркала быть. В ответ – виляние хвостом.

– Ты большой, серый, хотя, скорее серебристый. Очень красивый молодой волк. И глаза у тебя перестали быть с вертикальным зрачком. И ушки прелесть. А зубки…

Сергей клацнул пастью и слегка заскулил. Надеюсь, я его понял правильно…

– Ты хочешь обратно?

В ответ уже не скуление, а кивок. Значит, в следующее обращение уже будет разговаривать, что радует.

– В первый раз пока солнце не сядет, если случилось до заката, и когда рассветет, если после него. – Произнес я строчку из книги об оборотнях, что читал в своем мире.

Сергей лег на землю и, прикрыв глаза передними лапами, жалобно заскулил.

– Это ты чего приуныл? Иди лучше побегай, почувствуй, каково это – быть оборотнем, – шлепнул я его по заду.

Сергей сначала нехотя, а затем все более уверенно стал бродить по лесу, далеко от меня не уходя. И уже минут через десять я наблюдал картину резвящегося оборотня. Он носился за своим хвостом, затем обнюхал, наверное, каждое деревце и каждую норку. Я сам залюбовался им. Его мех так и поблескивал в лучах солнца, даже подсохшая кровь и грязь не портили вида. Затем он исчез на какое-то время, но я не переживал, зная, что вряд ли кто-то сможет ему навредить. Сергей вернулся, весь перемазанный в свежей крови и с тушкой какого-то мелкого животного с длинными ушами и круглым маленьким хвостиком. Положил свой улов перед моими ногами и лизнул меня в щеку. Я рассмеялся, обняв его за шею, и тут же был повален, только и успевая уворачиваться от шершавого языка оборотня. Нашу игру прервал закат солнца. Я и сам не заметил, как пролетело время. А вот заурчавший желудок напомнил, что я сейчас человек, и мне не помешает подкрепиться. Сергей вздрогнул и заскулил, отойдя от меня.

– Возвращаешься, – с нежностью смотря на него, сказал я.

После первого раза смена ипостаси заняла несколько секунд. Больше ничего не выворачивало, не лопалось и не отрастало. Просто где только что стоял волк, появился Сергей, голый, грязный и дрожащий от холода.

– Хоть без боли, – выдохнул он, стуча зубами.

Пока ехали домой на последнем автобусе, шедшем из этой Тьмутаракани, вспоминал ощущения свободы и счастья, какие я испытал, будучи волком. Знаю, что хочу испытывать их снова и снова, и не думаю, что свободой можно пресытиться. А еще, даже будучи оборотнем, я осознавал и чувствовал симпатию к Умражу. Как волк, я выбрал свою пару. Это не поддается объяснению, это просто чувствуется как инстинкт, заложенный где-то внутри волка. Умраж – моя пара, и я за него любому глотку порву. Осталось теперь заявить на него права, для начала в человеческом теле…