Gvela - Умраж

– Вот видишь, и это друг называется. Жалко ему блинов для друга. А у вас там блины пекут?

– Блины? Не знаю. Не пробовал.

– Что, серьезно, что ли? – опешил я. – Никогда их не ел?

– Да. А они настолько вкусные? – заинтересовался Умраж.

– Сейчас напеку, – сдался я.

– Ура! Победа! Ты не представляешь, как сложно Серого раскрутить на их готовку. И как назло, получаются они у него – пальчики оближешь. Не знаю, может магичит над ними чего.

– Сергей, ты владеешь магией? – и ведь спрашивает с таким серьезным выражением лица, что и засмеяться не могу.

– Нет.

– Жаль.

– Пашка, а почему ты сегодня не на работе, ведь среда только? – первый блин пошел не комом. Хорошо.

– Отгул взял. Вот, решил друга споить, а не получилось, как видишь. Здорово, что Умраж компанию составил. Вот и приходи после этого к тебе с пивом.

– Я столько не пью, Паш, сколько ты вечно притаскиваешь.

– Да ну тебя. Скучный ты, Серый. Тебе надо в клуб сходить, развеяться.

– Зачем ему в клуб? – влез Умраж.

– А у него воздержание, как я понимаю, затянулось, – ехидно выдал Пашка.

– И с чего такие выводы? – развернулся я, иронично смотря на друга, хотя было огромное желание припечатать его по лбу деревянной лопаткой, что держу в руках.

– Когда у тебя, Серый, последний раз секс был?

– Не твоего ума дело, – раздраженно рявкнул я, отворачиваясь к плите, чтобы не видеть изучающего взгляда Умража.

– Ты прикинь, Умраж, год. Представляешь, целый год воздержания… Ему в монахи можно идти.

– А почему?

Я замер. Вот сейчас все и решится. Умраж встанет и уйдет. Хоть он и сумасшедший, но мне нравится…

– От него парень ушел год назад, и все… Наш Серега ударился в работу, забыв, что он здоровый мужик с потребностями и вообще просто молодой. И я его вытянуть не могу. Всё же, чтобы пойти с ним за компанию в гей-клуб мужества у меня пока не хватает.

– Парень? Сергей, так тебе нравятся мужчины?

– Да. И только они. – Все. Сказал. Жду реакцию.

– Блин, горит! – завопил Пашка. – Уй, мой блинчик! Серый, смотри лучше за ними.

– Я достану джем, – поднялся из-за стола Умраж, ныряя в нутро холодильника.

И это вся реакция? А где вопли? Или хотя бы удивление?

– Умраж, а ты тоже гей? – выдал вслух то, что у меня крутилось в голове, Пашка.

– Мне тоже нравятся мужчины, – оскалился довольно он. Ой, держите меня кто-нибудь, потому что ноги подкашиваются от счастья. У меня есть шанс… Есть шанс! Разворачиваюсь к плите пряча улыбку от ушей.

– Из вас получится отличная пара, – спокойно выдает Пашка. – Раз так…

– Паша, – предупреждающе рычу я. – Еще слово на эту тему, и блинов ты больше у меня никогда не получишь.

– Всё, я нем как рыба, – выставляет впереди руки, как будто защищаясь, Пашка. Умраж хмыкает. Я отчего-то краснею как девица на выданье и продолжаю печь блинчики. После четвертого блина из-за скопившегося дымка начинаю усиленно чихать. На шестом раздраженно бросаю в раковину лопатку и взрываюсь.

– Да что же сегодня такое?! От запахов деваться некуда! Это уже бесит.

– Серый, может, ты простыл? У меня такое бывает, когда только заболеваю. Чихаешь постоянно, стоит только начать.

– Началось утром? – насторожился Умраж. Неужели опять сейчас начнет какую-нибудь ахинею нести?!

– Да, утром. Может, у меня аллергия на какую-нибудь хрень появилась? Из-за этого и нюх обострился?

– Мне кажется, у тебя появились первые признаки изменений, – с серьезным видом произносит Умраж. Я только глаза к потолку закатил. Начинается…

– Что за изменения? С чего вдруг? – тут же ухватился за интересное Пашка.

– Моя сущность демона влияет на того, кто находится рядом. Если в нем есть хоть малая капля нечеловеческой крови, то он перестанет быть человеком. Видимо, организм сам выбирает более сильную сущность, пытаясь защититься от противника сильнее его, то есть меня. Люди самые хрупкие существа, поэтому рядом со мной никто человеком не остается.

– Если есть та самая капля иного создания, – уточнил Пашка.

– Да.

– Класс! И в кого Серега может превратиться?

– Не знаю. Много созданий жили на Земле, и некоторые до сих пор тут остаются.

– Что, правда?! – обрадовался Пашка. – И кто живет в нашем мире?

– Домовые, лешие, немного вампиров и оборотней. Возможно, несколько десятков русалок. Это приблизительно. Все же я не очень любил историю других миров.

– Нюх… нюх… – задумался Пашка. – Получается, либо вампир, либо оборотень. А я тоже изменюсь?

Я молча пек блины, не вступая в разговор. Хрен его знает, с такими разговорами каждый день и сам скоро поверишь, что Умраж действительно демон.

– Если и изменишься, то дня через два-три.

Я в уме подсчитал: сегодня четвертый день нашего совместного проживания с Умражем. Неужели я действительно меняюсь? И в кого?! Аааа!!! Я чокнулся, о чем думаю?! Бред!

– Хватит всякую хрень нести. Лучше будем есть.

Обожаю, как пахнет чай, а сегодня его аромат особенно приятен. Зажмуриваюсь, втягиваю запах носом и ошарашенно замираю после фразы Пашки.

– Оборотень. Смотри, и нюхает по-собачьи, – открываю глаза, смотрю на парней, разглядывающих меня как экспонат в музее.

– Значит так, – терпение мое кончилось. – Умраж, я меняюсь?

– Да, – хоть бы, скотина, немного поколебался перед ответом. Я даже содрогнулся внутренне от уверенности в его голосе.

– Ладно. И по твоим меркам, я должен уже завтра полностью измениться?

– Нет. Но внешние признаки появятся. А вот послезавтра ты уже полностью изменишься, окончательно.

– Хорошо, – цежу я, видя счастливую рожу Пашки, в отличие от напряженной и хмурой Умража. – Давайте так. Если завтра ничего необычного у меня не вылезет, мы забываем этот разговор раз и навсегда. Идет?

– Мне все равно, – пожав плечами, ответил Умраж.

– Я согласен. При тебе мы больше о другом мире говорить не будем.

– Я и на это согласен, – вздохнул я, понимая, что это уже большая уступка от исключительно любопытного Пашки. – Ешь свои блины.

– Мням! Вкуснотища!

– И правда, очень вкусно, – мне так приятно, что Умражу понравилось. Опять?! Я снова веду себя как идиот, хочу, чтобы он меня похвалил.

– Паш, а ты вообще сегодня домой собираешься?

– Зачем?

– В смысле? – не понял я.

– Уйду вечером, перед сном. У меня отгул, ты забыл?

– Нет. Это я помню. Оставайся, если хочешь, но учти: пить больше не дам. Я и так с утра чуть не задохнулся в комнате.

– Мы фильм какой-нибудь посмотрим. О, точно! Умраж, а я же тоже кем-нибудь стану, да? Ах, да… ты пока не знаешь. Через три дня проверим, – подмигнул он Умражу.

– Ааа… – простонал я, взял пустую кружку, поставил в раковину и, выходя из кухни, добавил. – Посуду моешь ты, Пашка.

– Если завтра чего-то из кружек не досчитаешься, помни: я тебя предупреждал. Мыть я не умею, лучше получается бить.