Юлия Давыдова - Хранитель талисманов. II

Иллюстратор Юлия Давыдова

© Юлия Давыдова, 2017

© Юлия Давыдова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-3027-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1991 год

Ночной ветер раздувал пепел по подоконнику. Холодный, осенний, очень сильный, но одинокий и безрадостный.

Елена осторожно выглянула в окно, затянулась последней сигаретой. Сегодня на улице никого не было. Лавочки пустовали, потому что днем их полил дождь, да и никто в здравом уме не пойдет гулять в такую погоду. Жаль лето. Пока тепло, ночь не так опасна. Много народа, шумных компаний, больше света в окнах, люди дольше не спят. А сейчас снова придется бежать от остановки до дома, покупать продукты сразу на неделю, и потом лишний раз не выходить из квартиры.

Елена тяжело вздохнула, вспомнив о деньгах. Сразу задумалась, что из припасов можно доесть, чтобы не тратить последние.

Она на цыпочках вернулась в комнату, легла на кровать, потрогала лоб сына. Горячий. Температура все не желала падать. Уже три дня. На прикроватной тумбочке осталась только одна упаковка ампициллина и витамины. Значит, деньги уйдут на лекарства. Елена опустила руку под кровать, достала начатую бутылку. Водка была нужна, чтобы обтереть Никиту и дать ему хоть какое-то избавление от температуры.

─ Один глоток, ─ молодая женщина быстро открутила крышку, глотнула, сморщилась.

«Народные средства, блин. И я еще врач!»

Ветер глухо подвывал под окнами. Елена, обняв сына, задремала. Скоро утро, в шесть часов уже надо вставать.

Ее давно мучила бессонница. Цветные сны возвращали в прошлое, в реальные события ее жизни, и каждый раз Елена подскакивала на кровати с криком. Поэтому сейчас она научилась дремать. Едва сон начинал развиваться в сторону кошмара, она успевала проснуться.

Звук ветра внезапно стал громче, и сквозь него на мгновение проступил вой. Отчетливый, близкий… Елена вскочила. В комнате по-прежнему горел ночник, и ветер также шумел за окнами. Молодая женщина несколько минут глубоко дышала, потом снова легла.

Никита зашевелился под одеялом, высунул маленькую ножку в синем носочке. Елена улыбнулась, обняла его и снова задремала, на этот раз до утра.

Серый рассвет разнообразили звуки дома. Жильцы проснулись, заиграло радио. Елена выпила кофе, покурила, потом разбудила Никиту, заставила поесть. Тот конечно что-то промяукал, вроде, он не хочет, но съел все.

Сын вообще мало разговаривал. Только по делу. В лексиконе не было слова «хочу», что Елену и радовало и пугало. Чтобы ребенок в четыре года ничего не хотел? Это странно. Голубые глаза смотрели чересчур осмысленно, и кивал он тоже разумно.

─ Никита, мама не может отдать тебя в садик.

Кивок.

─ Тебе придется посидеть дома одному.

Кивок.

─ Ничего не бойся.

─ Не боюсь.

И на этом Елена понимала, что в дальнейшие объяснения можно не вдаваться. Сын и так все прекрасно понял. А если не понял, значит, такие вопросы его принципиально не волнуют.

Вот и сейчас она поцеловала его в лоб, дала лекарства, и велела идти спать, а в обед пообещала прийти. Никита улыбнулся ей, и пошел в комнату.

─ Господи, спасибо тебе, ─ сказала Елена.

Если бы ее ребенок был, как все обычные дети, она уже застрелилась бы. Но ее ребенок ничего не просил, не ныл, вися на ноге, не кричал попусту и понимал все с первого слова.

Елена быстро оделась, закрыла дверь на оба замка и спустилась на первый этаж. Не доходя до площадки, остановилась. Через несколько минут громыхнула дверь, показался сосед. Елена изобразила удивление:

─ Ой, Анатолий Юрьевич, доброе утро! Как это мы все время с вами вместе выходим?

─ Утро доброе, Леночка, ну что на автобус?

─ Конечно!

Елена работала совсем не далеко. Всего три остановки. Была больница подальше, намного интереснее в плане зарплаты, и там тоже требовался медицинский персонал. Но другой конец города… Нет, Елена не могла туда пойти. Лимит времени для возвращения домой – пятнадцать минут. Нельзя долго светиться на улице. В конце рабочего дня она всегда поджидала кого-нибудь в холле и выходила только с людьми. Сразу к остановке на первый же появившийся транспорт. И домой. Особенно сейчас, когда Никита лежал с воспалением легких.

Этот день оказался не менее тяжелым, чем все остальные. Тянулся долго, чем жутко раздражал Елену. В обед она вернулась домой, по дороге забежала в аптеку, магазин, накормила сына, дала лекарства, помчалась назад. Опоздала на три минуты, выслушала кучу претензий. Занялась делами, думая как бы ей лечь вместе с Никитой на лечение. Потеря в зарплате будет, а это совсем не хорошо. Бюджет и так пуст. Значит, работать.

Наконец, рабочее время закончилось, и с огромным облегчением Елена помчалась домой. Сын сидел на кухне в момент ее прихода и пил чай. Вернее, дул в воду, наблюдая за пузырями.

─ Ты что сам поставил чайник? ─ удивленно спросила Елена, вешая пальто.

─ Бууууу…

Она подошла, потрогала лоб сына:

─ Где градусник?

Никита вытащил его из подмышки.

─ Тридцать семь и пять, многовато, – покачала головой Елена. – Почему ты не в постельке?

─ Надоело.

─ А, ─ женщина засмеялась, ─ уважительная причина.

Она села рядом, взъерошила светлые волосы ребенка:

─ Давай договоримся, что ты сам чайник не ставишь пока?

─ Ладно.

Невозмутимость сына внушала доверие.

─ Как ты себя чувствуешь?

Никита обнял маму, удобно устроил голову на грудь:

─ Хорошо.

─ Что будешь кушать? Сварить картошку или суп доешь?

─ Мед.

Мальчик смешно причмокнул губами. Наверное вспомнил, как весь перемазался липкой жижей и полчаса слизывал янтарного цвета лужицу со стола. Пока Елена, конечно, не застала его за этим занятием.

─ Малыш, меда нет.

─ Знаю.

В голосе звучала полная обреченность.

Елена вздохнула:

─ Подожди, мой хороший.

Она отнесла его в комнату и спрятала под одеялом, велев притвориться мышкой. Никита сразу принял игру, затаился в складках постели, вообще исчезнув из виду.

Молодая женщина минуту подумала. Как не хотелось в очередной раз просить, но, видимо, придется. Забрав из кошелька последние купюры, она пошла к соседке наверх.

Мария Дмитриевна открыла дверь на долгий звонок:

─ Чего Леночка?

Та протянула ей деньги:

─ Дайте меда, на сколько хватит.

Елена спустилась на свой этаж, держа полный до краев стакан, как золотой слиток и замерла, взглянув на приоткрытую дверь квартиры. Она плотно закрыла ее, выходя. Никакой сквозняк не смог бы ее открыть, а Никита очень послушная и тихая мышка. По крайней мере, пока в ее образе.

Неужели за три минуты ее отсутствия кто-то уже залез?! Так тихо, так быстро?! Елена встала на цыпочки и просочилась в прихожую, не издав ни звука.