Екатерина Новак - Долина Инферин. Вихри холода

– И как же так выходит, что твоими случайными попутчиками вечно оказываются молодые парни?

– Дедушки на байках не ездят, – пришлось огрызнуться мне. – Да и вообще, ты так говоришь, будто я постоянно приезжаю на работу с какими-то молодчиками. Мне казалось, я никогда не давала тебе повода для лишней ревности. Перестань уже меня изводить этим!

В кабинете зазвонил телефон. Вадим снял трубку, и на том конце провода услышали его грозное: «Да!»

– О, Вадь, да ты не в духе? – раздался звонкий голос нашего менеджера по работе с персоналом.

– Доброе утро, Екатерина Васильевна, – ответил Вадим, сбавляя тон.

– Григорьич, тут к тебе человек подъехал. Помнишь, я про него говорила? Он фотограф от Бога! Ты просто обязан с ним поговорить!

– Давай его сюда, – произнес шеф и положил трубку.

– Что же, тебе повезло, – сказал он, успокаиваясь, – но это не значит, что мы не продолжим этот разговор.

– Боже, Вадим! Ну чего ты завелся? Я всего лишь помогла человеку. И все. Весь разговор. Посмотри на себя! Ты красивый, интересный мужчина! Директор собственного журнала! Подумай, разве могу я смотреть на кого-то, кроме тебя?

После моих слов Надежнецкий даже в плечах сделался шире. Как, оказывается, мало надо мужчине, чтобы он снова поверил в себя! Всего пара ласковых слов, полных грубой неприкрытой лести. А еще говорят, что это женщины любят ушами.

– Прости, дорогая, – сказал Вадим. – Настроение сегодня ни к черту. Да и не могу я спокойно смотреть, как вокруг тебя отираются другие мужики. Прости.

Пока мы с Вадимом примирялись, осыпая друг друга поцелуями, в кабинет без стука ворвался ураган по имени Катрина. Название это было как раз под стать характеру нашего менеджера по персоналу. Бойкая и активная, она сметала все на своем пути и создавала хаос везде, где бы ни появлялась. Однажды я не удержалась и назвала ее именем смерча в большой компании сотрудников. Прозвище всем понравилось и спустя несколько дней разошлось по отделам, намертво приклеившись к девушке. С тех пор Екатерина Васильевна Поливаева стала для всех просто Катриной. К слову сказать, она нисколько не возражала, а где-то даже и рада была своему слегка видоизмененному имени.

– О, прошу прощенья! – воскликнула она, влетев в кабинет.

Уж кто-кто, а я прекрасно знала – ей ни капельки не стыдно. Катрина стала моей подругой почти сразу. Именно она приняла меня в издательство и поддерживала, пока я не освоилась в новой для себя профессии. Она была оптимисткой по жизни, нередко поднимала мне настроение и помогала добрым советом. Тем не менее, я частенько замечала за ней привычки типичной московской барышни, привыкшей жить в достатке и удовольствиях. Катрина любила себя, и в свои тридцать лет до сих пор ни с кем официально не встречалась, предпочитая разгульное одиночество. Хотя в глубине души, мне кажется, она искала своего единственного и неповторимого, высматривая его, правда, исключительно среди умных и перспективных молодых людей.

– Вадим Григорьевич, он уже здесь, – сказала она шепотом, делая мне знак головой, чтобы я удалилась.

– Не напрягайтесь так, Екатерина Васильевна, уже ухожу.

Я демонстративно чмокнула Вадима в щеку и увидела в дверях своего нового знакомца. Он улыбнулся мне, кивнул, а я мысленно пожелала ему удачи.

Катрина молча, но экспрессивно теснила меня к выходу, а я следила за тем, как парень подходил к Вадиму и пожимал ему руку. Тот, конечно, узнал в Алексее человека, который приехал со мной, и немедленно напрягся. Мне не хотелось, чтобы Надежнецкий принимал решение, руководствуясь негативными эмоциями. Поэтому я вернулась в свой кабинет и на скорую руку набросала записку: «Вадим! Прошу тебя, будь благоразумен! Не теряй ценные кадры из-за своей ревности! Я тебя люблю!»

– Вадим Григорьевич, – сказала я, беспардонно врываясь в уже закрытую за мной дверь, – вот тот номер телефона, который вы просили.

Тот недоуменно принял у меня записку, прочитал и отбросил в сторону. По его лицу не было понятно, принял он во внимание мою просьбу или нет. Он только сухо поблагодарил меня и попросил выйти. Через какое-то время Катрина выпорхнула из кабинета начальника и направилась ко мне.

– Ты что, знаешь Пешехонова? – спросила она, усаживаясь в кресло напротив.

– Ты про этого… э-э-э фотографа? – я медлила с ответом, откинувшись на спинку стула и глядя поверх головы подруги.

Через стеклянную стену моего кабинета можно было наблюдать за жизнью редакции. Сотрудники разговаривали по телефону, занимались версткой очередного номера или просто лениво потягивали кофе, беззаботно раскачиваясь на стульях и обсуждая личные вопросы.

– Ну? – поторопила меня Катрина.

– Что, он и правда – фотограф от Бога? – спросила я.

– О да! Сейчас показывает Вадиму свои работы.

– Не заметила я что-то у него в руках никаких работ.

– А ты думала, он принесет пару пожелтевших фото в старой дерматиновой папке? Деревня! Ты хоть знаешь о таких «необычных» и «малоизвестных» вещах, как флешки? – засмеялась подруга.

– Сама деревня, – огрызнулась я. – Думаешь, Вадим возьмет его?

– О! Даже не сомневаюсь. Такими идейными парнями грех разбрасываться, – уверила меня подруга.

– Да ты, я смотрю, фанатка? – насмешливо фыркнула я. – Может, еще и автограф его хранишь где-нибудь у сердца?

Катрина показала мне язык и, кинув фразу: «А ты сегодня чудная какая-то», поднялась к себе. Сразу после ее ухода раздался звонок. Это был Роман Искандеров – наш главный редактор.

– Привет! Как тебе этот фотограф? Босс вызвал к себе познакомиться. Вот думаю, идти или ну его?

– Ром, я не видела его работы, поэтому прости, но судить о его талантах не берусь. Катрина говорит, он гений.

– У нее гении на каждом шагу, – хмыкнул редактор, и я тоже усмехнулась в трубку.

– Поверь мне, уж что-что, а талант она разглядит издалека и без применения телескопа, – возразила я. – Раз босс вызывает, иди «на ковер». И кстати, он с утра был не в духе, так что замолви там за новенького словечко, если он, конечно, того стоит.

– Договорились, если ты мне окажешь услугу за услугу. Нужно вычитать пару статей к следующему выпуску. Будь другом, посмотри их свежим взглядом.

– Без проблем, – согласилась я и положила трубку.

Роман частенько обращался ко мне с такими просьбами. А я с удовольствием ему помогала, мне это было даже интересно. Мы писали для всех и обо всем. Редактировать такие статьи и читать их раньше других было весьма любопытно и познавательно. А над особо удачными заметками можно было засидеться допоздна, не замечая ничего вокруг.

Через некоторое время вбежал Искандеров, размахивая руками, словно птица крыльями. Он сунул мне листы с напечатанным на них текстом и, не задерживаясь, прошел к Вадиму. Примерно через полчаса оттуда вышел Алексей. Один.