Наталья Азимова - Затаившееся во времени. В двух временах. Том 1

Дагерти все это время лишь мрачно смотрел на Карнелия. Он и не собирался ничего говорить, но явно задумался над словами барона. Какое-то время в тоннеле было тихо, а потом Карнелий вдруг сорвался с места и подбежал к люку.

– Свет! – воскликнул он, указав в небо.

– Где? – Дагерти сосредоточился на люке и тоже увидел, как промелькнул луч. Потом послышался знакомый свист. – О боги! – Наместник вскочил на ноги. – Скорее наверх, Карнелий!

Они выбрались наружу, утопая в почерневшем в сумерках снегу.

– Корабль! – Дагерти восхищенно указал в небо, где плавно и красиво плыло огромное воздушное судно. Оно было больше кораблей Непоколебимого раза в два, и крылья у него были не черные, а белые. А сзади – огромный винт, словно ему нужно было покорять подводный мир, а не прорезать облака. Множество ярких прожекторов блуждали по снежным покровам, заливая все вокруг приятным золотым светом. Сверху доносилась музыка, необычная для слуха Карнелия и Дагерти.

– Стойте! – крикнул барон. – Стойте, остановитесь! Мы здесь! Остановитесь!

Он кричал, срывая голос до хрипа, и бежал в свет прожекторов.

Дагерти напряженно и вместе с тем растерянно смотрел на корабли. Он знал, что подобные суда могли делать, вернее, что подобные корабли могли делать в его времени. А эти, в будущем, были способны на большее, и это было опасно. Но также наместник отлично понимал, что Карнелий был прав. Выбор-то небольшой. Либо умереть в снегах, либо рискнуть.

– Остановитесь! – все кричал Карнелий.

Дагерти в последний раз неуверенно взглянул на корабль, а затем на свои ладони. После чего зажег два магических шара и бросил их в небо. Они, подобно фейерверкам, взорвались недалеко от судна, осыпая черное небо серебристыми лучами. Карнелий перестал кричать и обернулся на Дагерти, тот лишь кивнул ему. Корабль начал снижаться и разворачиваться. Добро пожаловать в будущее.

Кабинет Эдварда и Мэй был одним из самых небольших в центральном отделении сыскной службы города Фо́ртон-Э́да. Впрочем, для работы напарников много места и не требовалось. Большую часть времени они проводили на улицах города, изучая места преступлений и анализируя всплески магической активности. А если уж приходилось работать в кабинете, то места всегда хватало. Мебель стояла плотно, и углы не пустовали, зато каждая вещь выполняла определенную функцию и ее легко было найти.

В дверь постучали, но входить не спешили. Стук повторился два раза, и только тогда дверца приоткрылась и на пороге возникла темная фигура Эдварда.

– Мэй, ты еще здесь? – удивился он. – Скоро уже рассвет.

Напарница показалась из-за стола, ей пришлось слегка привстать, чтобы он разглядел ее среди стопок бумаг.

– Здесь, – устало ответила она. – Я составила список Кьюлаков. Пятьдесят один в городе. И это я о тех, кто носит это имя. Еще есть фамилии.

– А фамилий сколько? – сразу же уточнил Эдвард и медленно шагнул вглубь помещения. В кабинете было темно, лишь одинокая лампа на столе Мэй освещала стопки листов. Стоит отметить, что шторы были раздвинуты и на улице не горели фонари.

Мэй Квейт склонилась над листами, и ее длинные прямые волосы упали на бумаги. Теперь ее лицо будто бы скрывала темная ткань. Потерев узкие, покрасневшие от усталости глаза, Мэй сообщила:

– Шестьдесят. И возможно, что среди ста одиннадцати Кьюлаков нашего нет. Кто сказал, что он из нашего города, кто сказал, что он из нашей империи. Да и вообще, кто сказал, что он не солгал про имя.

Сначала она попыталась сдуть волосы с лица, но после неудачной попытки резко откинула их рукой. Далее сыщица рывком поднялась из-за стола, достала из ящика стола деревянную ухищренную заколку и ловко скрутила и закрепила волосы на затылке.

Эдвард обошел стол и посмотрел в списки.

– Даже на проверку этого списка уйдет уйма времени, – сказал он, – а убийства происходят постоянно.

Мэй в который раз потерла глаза, затем огляделась в поисках часов. Одни стояли на деревянной полке над столом. Сыщица вгляделась в циферблат.

– Проклятье, – вздохнула она. – Часы тоже не работают.

– Что? – Эдвард тут же вспомнил сломанные часы в парке. – Значит, «К» не только не любит свет, но и время. Должно быть, у него большие проблемы с психикой.

Мэй покосилась на напарника и уверенно изрекла:

– Он мастер своего дела. Явно продумывает каждый шаг, не оставляет следов и свидетелей. И, думаю, у него железные нервы.

– Эти письма говорят о его самовлюбленности, – добавил Эдвард. – Ему нравится играть. Он использует для этого все, что может.

Строчки в списке Кьюлаков показались Эдварду неразрешимым ребусом. «К» издевался. Ни единой зацепки. Более того:

– Половина людей в списке – приближенные императора и лица, имеющие власть, – продолжил Эдвард. – Мы не можем просто так допросить их. Комиссар будет в гневе.

Мэй согласно кивнула. Комиссар Ка́йлит Ке́ррики лично отвечал за действия сыскной службы перед императором и не допустил бы скандала.

Сыщица задумчиво посмотрела в окно. Фонари больше не горели. Впрочем, в темноте легче было сосредоточиться… или уснуть.

– Есть мысль, но я пока не уверена, что разумная.

Мэй подавила зевоту. У нее возникла идея, но, прежде чем оглашать ее, нужно было все как следует продумать. А для этого должны были работать мозги. Следовало поспать, раз уж ночь затянулась. Хотя бы пару часов сна – и все встанет на свои места.

Эдвард думал о том же: о сне и о силах. Напарники не так давно стали работать вместе, но уже научились улавливать настроение друг друга без слов. Полезное качество для двух сыщиков.

– Завтра утром начнем с того, что ты там надумала, – согласился Эдвард.

– А с чего ты решил, что это не очередное безумие?

– Судя по твоему взгляду, идея тебе нравится, значит, я готов выслушать ее. – Теперь уже он подавил зевоту и добавил: – Утром, разумеется. Пока другие патрулируют улицы, мы заслужили перерыв перед битвой. Доброй ночи, Мэй.

– Доброй ночи, Эдвард.

Когда напарник исчез за дверью, Мэй подошла к столу, в последний раз посмотрела на список Кьюлаков и убрала все бумаги со стола в ящики.

Яркий свет разбудил его, заставил прищуриться и тихо простонать. Он пошевелил рукой, и она показалась ему ужасно тяжелой. Первое, что он увидел, – деревянный потолок. Массивные балки поддерживали коричневые доски. Вся деревянная поверхность блестела, и сильно пахло лаком. Ниар напряженно выдохнул и повернул голову. Где же это он? Странная мебель, непривычная. Огромные окна – к счастью, зашторенные, а то через них, наверное, светилась бы вся комната. Лежал он на диване, сверху его накрыли коричневым пледом. Вокруг было удивительно тихо, поэтому, когда он двинулся, скрип дивана показался ему уж очень громким и неприятным. Рывком сев, Ниар спустил ноги на прохладный пол. Он был босиком, и на нем была незнакомая одежда. Одно хорошо: он был жив, хоть никак не мог понять, где находился. Но главное – дышал, и вокруг были не каменные завалы. В голове его тут же всплыла картина последних событий. Именно поэтому он поднялся на ноги, не обращая внимания на слабость. Странно, больше ничего не болело, только слабость, но у Ниара не было времени думать об этом. Быстрыми шагами он пересек огромный зал и прильнул к окну. Его глаза бешено распахнулись.