Сергей Литвинов - Черно-белое. Сошедшие с преисподней

Удар, еще удар. Он падает, смотрит куда то в пустоту, не замечая ни ударов, ни тех, кто бил.

– Он руками голову оторвал, руками забил их. Представляете?

Какая-то машина, или клетка, или клетка в машине, куда-то везут, что-то орут, мне? Нет, по рации. Куда везут? Это же демоны. Они не заметили, что ли? Дверь щелкнула. Выпускают? Поняли? Фонарик долбанный выключи! Зачем в лицо светить? Опять бьют. Опять тащат.

– Этот ненормальный голыми руками троих разорвал! Все в крови! Не понять, что за тела, все изуродовано. Сам весь. Ты посмотри?

Опять бьют. Хватит. Когда уже вам надоест.

Наконец-то отстали. Где я? За решеткой? Я устал. Все завтра. Сейчас спать.

«Холодно, очень холодно. Блин, я еще живой?» – он открыл глаза, не шевелясь смотрел в небо. «Голубое, красивое небо. Облака плывут, вон как собака, а то на ведро похоже. Стоп. Что же случилось со мной? Может, напился и это были галлюцинации? Нет, я же не пью. А может, напился до беспамятства? И все забыл. Нет, невозможно. Потерял сознание, и мне приснилось? А болит все тело отчего тогда? Пахнет весной! Лежу на снегу или даже на льду, а пахнет весной. Сыростью и дерьмом. Вообще, надо встать и осмотреться, но мне даже голову поднять лень», – он еще несколько минут лежал и смотрел в голубое небо, в пролетающие облака, искал в них знакомые фигуры. Вставать не хотелось, было как-то без разницы на мнение людей, тем более никого рядом слышно не было. «Как-то слишком тихо для середины дня, надо вставать», – он уперся ладонями в холодный лед под ним, закрыл глаза от боли и медленно поднял свое тело на пятую точку. Провел по спине правой рукой в попытке сгладить боль, потом левой прикоснулся к щеке и нащупал три длинные рваные раны. В этот момент его осенило: «Это не сон и не галлюцинации» – он открыл глаза и взглянул перед собой.

– Вот черт! – завидев псину, стоящую перед ним с поднятой лапой, готовую нанести удар, он в страхе быстро попятился назад на попе.

«Что с ней? Она во льду?» – парень подошел чуть ближе. – Она во льду. Подо мной был лед. А почему все вокруг растаяло? И что это за тварь вообще?» Вокруг и правда все растаяло, кругом лужи, грязь, желтая трава, а в том месте, где он лежал, овал изо льда, псина тоже во льду, голубоватом, но очень прозрачном и блестящем на солнце.

«По крайней мере на несколько вопросов я получил ответы. Это не сон, не галлюцинация и я не напился! Я точно уверен, что отсюда надо валить, – в этот момент он взглянул по сторонам и опешил, вокруг все было разрушено. – Сколько же я пролежал здесь?» Все дома, высокие девятиэтажки, были разрушены, лишь изредка, кое-где стояли еле держась углы домов, готовые вот-вот рухнуть. Все, что сверкало, звенело, шумело, все исчезло в этих обломках. Автобус, из которого он выбежал, стоял почти на том же месте, только смятый посередине, как будто на него наступил кто-то огромный и вмял середину почти до земли. «Они все мертвы?» – на дорогах вокруг домов валялись разорванные трупы, лужи красной, уже немного присохшей крови хорошо виднелись издалека. Дунул ветер и принес с собой подтверждение увиденного. Пахнуло гнилью. Сами дороги тоже изрядно потрепались, местами торчали куски асфальта, как после сильного удара, кое-где валялись большие куски бетона из упавших рядом домов, и все было покрыто пылью бетона. Изредка стояли автомобили, некоторые искореженные, какие-то целые, но все в пыли.

В животе заурчало, и только сейчас он понял, что хочет есть и пить, как долго он лежал, его уже не интересовало, важнее было, как долго он протянет без еды. Он бросил еще один взгляд на псину, оставаться с ней ему не хотелось, вдруг еще оживет, выберется изо льда, и побрел в сторону разрушенных домов. Первым делом к автобусу, почему-то ему очень хотелось посмотреть, что же с той девочкой, возможно, он просто увидел в ней некоего экстрасенса и хотел сейчас задать еще пару вопросов, хотя на самом деле не пару, вопросов была куча. Подходя к бывшему автобусу, он отворачивал голову от растерзанных трупов, ему казалось, когда он на них смотрит, они еще сильнее воняют. Отворачивая взгляд он заметил в нескольких десятках метров от него собаку, мирно кушающую кого-то, возможно, своего хозяина, возможно, соседа, который постоянно ругался на лай. Парень обошел автобус и встал на то же место, где последний раз видел ту девочку, как раз в этом месте машина была вмята. Огляделся вокруг по трупам, ее не было. Это немного успокоило его.

Желудок опять напомнил о себе, сейчас уже жуткой болью, и без того слабое тело в одно мгновение обессилило еще сильнее. «Надо найти еду. А там подумаем», – он побрел до ближайшего перекрестка, по пути прикрывая рот и нос воротником пуховика. Там, рядом с еще одной остановкой, должен быть павильон. Только выглянув из-за кучи бетона, он сразу бросил взгляд на него. Павильон стоял на своем месте, только изрядно потрепанный, одну его сторону придавил кусок плиты от дома, ранее служивший окном. Он подошел ближе. Окна вылетели, и через них можно было залезть. Оглянулся по сторонам. Вокруг бетонные горы, вонь и тишина. «Тишина – это главное сейчас. Надеюсь, этих псин я не увижу, и тех, кто дома сломал, не похоже на ракету или что-то такое, хотя откуда мне знать, на войне я не был, но все же, кажется, должен быть эпицентр взрыва, все должно лежать в одну сторону, а тут все хаотично. Сомневаюсь, что это те псины, они, конечно, большие, жуткие, но не так чтобы девятиэтажку сломать. Да и откуда они вообще взялись? Раса инопланетян со своими псами? Генномодифицированные чудища?» – думая об этом, он уже сидел на корточках в бывшем павильоне и жевал только что найденный хлеб-нарезку. «Они говорили. Точно, тот пес мне что-то говорил. Вроде, только огрызался. Мм, хлеб такой вкусный, я не ел целую вечность. Точно, сколько я лежал там? Как узнать? Не знаю, как узнать. О, телефон же есть, точно», – он достал не так давно купленный смартфон, но он не включился. «Ноль реакции. Отлично! И толку от этого барахла, если он даже дату мне не скажет?» – ударил ладошкой по телефону и бросил его обратно в карман, война или инопланетяне, а банки найдут и заставят платить.

Он убедился, что его не увидят с улицы и сел поудобнее. «Так, я поел, теперь надо подумать. Почему я еще жив? Потому что псина замерзла. А почему она замерзла? Я не знаю. Хотя, судя по тому, что она замерзла рядом со мной, можно предположить, что заморозил ее я», – после этих слов он взмахнул рукой в сторону бутылки с газировкой.

– Замерзни! – но ничего не произошло, и он разочарованно опустил руку.

«Вообще, ладно, кто и как это сделали, не так важно. Сейчас более важно, как мне выжить. Надо отправиться в центр, на работу к родителям. Из дома я выходил последний, значит, возможно, они там, и, возможно, живы. Надо надеяться на лучшее, надеюсь, что с ними все в порядке. Боже, если ты есть, пусть они выживут. Так. Мне надо собрать еды в пакет», – он тут же нашел пакет и схватил его. «Найти машину, желательно внедорожник, и чтобы не шумел сильно, лучше иномарку. Поехать в центр. А если там все так же? Вот черт! Там сто пудов все так же» – на глаза накатились слезы.