Валерия Цапкова - Кофейня. Столик у окна

Сегодня, 30 декабря 2014 года, я поняла, что снова хочу писать. Как предпосылку к тому, чтобы начать писать эту книгу, я приведу высказывание одного из самых дорогих мне людей; да простит он мне, что я не спросила разрешения. На мой взгляд, это наиболее живые и искренние слова о счастье, которые мне доводилось прочитать.

« Я начал формировать свою систему ценностей, во главе которой становится неопределимое, но всем знакомое – счастье. В нее не вписывается прошлое – его перечеркивает умение прощать и оставлять, идти вперед, идти до конца, ища счастье в каждом моменте, в каждой вещи, взгляде, запахе, человеке, мысли, звуке. Воспоминания – тоже важно сохранять, но только те, что важны для счастья, чтобы знать, что сейчас лучше; или чтобы воскресить в своем воображении то, что было замечательного, и снова это испытать. Это ценность бытия, настоящего момента, ценность чувств и ощущений ». (с) В. С.

Когда я сидела рядом с ним, я чувствовала его тепло. Он мог просто поднять глаза от тетради – на доску, а я это знала, не смотря в его сторону. Когда он смотрел на меня – чувствовала взгляд, хотя никогда бы не сказала, что он тяжелый. Это был взгляд человека, у которого в кармане камушек, но все будут думать, что это джокер. Когда этот мальчик не приходил в школу, я почему то, знала это, еще входя в нее. Когда он ушел – розовые очки первый раз пошатнулись. В этом возрасте кажется, что все, что есть вокруг – будет всегда. Мальчика больше не было за моей партой. Шли годы, но тепло осталось. Остался тот же взгляд.

Итак, 16:37 – Бог останавливает время,

Он спускается с небес,

В карманах прячет чудеса.

Он говорит, что я могу передать письмо тебе,

С белым парусом, который возвращается

На много-много-много лет назад:…

(с) «Високосный год»

Перед окнами домика, в котором жила маленькая я, были трамвайные пути. Там ходили аж целых два маршрута трамвая, но только тогда, когда они никому не были нужны. Я думала о том, как отдать ему приглашение на день рождения. Я хотела позвать его в гости. Но в тот день шел проливной дождь, и звать кого-то в гости было несколько странно. Зато для меня самой никогда не было проблемой пройтись под дождем. И вот, натянув джинсы и футболку, я взяла зонтик и смело отправилась на остановку. Это был тот случай, когда нужно было сразу идти пешком – идти то было всего несколько кварталов. Но я осталась на остановке.

Трамвая не было. Дождь не прекращался и не утихал. Я стояла на остановке. Остановкой было просто условное место перед поворотом, где всегда стояли люди, но не было никаких опознавательных знаков, и уж конечно никакого навеса. Я стояла под своим сиреневым зонтиком, в мокрых по колено джинсах, в облепленных грязью кроссовках, и смотрела на рельсы. Рельсы были исчерчены следами от крышек, которые мы с девчонкой из соседнего двора подкладывали под колеса трамвая, чтобы получались плоские цветные фишки. Ими не играли. Просто собирали, с ненасытным удовольствием отдирали вспенившуюся и набухшую пористую резинку с внутренней стороны, оттирали грязь и ржавчину с внешней – цветной, украшенной логотипами компаний, производивших пиво, коктейли и лимонад. Трамвая все не было. Дождь лил все с тем же упорством. Я посматривала на теплившиеся желтым окошки своего дома. До него было метров пятьдесят. «Может, вернуться…?» Я смотрела на домик еще секунду, затем безнадежно глянула в конец улицы, откуда должен был появиться трамвай. Пусто и тихо. Только глухой гул дождя. Я перешла улицу и пошла пешком. Так обидно было бы простоять столько и вернуться. «Все равно, уже промокла…» – подумала я, ускоряя шаг. Выйдя из балки, где мне навстречу несся грязный поток, на ровную дорогу,