Екатерина Голинченко - Мелодия Бесконечности - первый аккорд (СИ)

- Ваши тоже. Вы считаете, что Вас защитит семья? - красноречиво продолжал Генрих, - Кем Вы являетесь для них? Вы - предмет, разменная монета. Вы - заложница у братьев.

- Мои братья меня обожают! - воскликнула Маргарита, ошеломлённая такой откровенной наглостью собеседника.

- Братья готовы продать Вас кому угодно за мирный договор,- невозмутимо продолжал Генрих, - И мать с ними заодно.

- Мать меня любит! - горячо возразила Маргарита.

- Она готова продать Вас первому встречному, если ей это будет выгодно! - упорствовал Генрих.

- Мать меня обожает! - твердила она.

- Она ненавидит Вас. И вашего любовника, герцога Гиза. А он использует Вас ради власти и денег, - продолжал Генрих.

- Замолчите! Не смейте!- в сердцах воскликнула Маргарита

- Да, использует, - повторил Наваррский.

- Я не желаю это слышать! - вскрикнула Марго.

- Отчего же? - Генрих вопросительно посмотрел на жену.

- Замолчите! Так это Господь подсказал вам придти и меня оскорблять? - с упрёком произнесла она.

- Нет, что Вы, Марго, - с жаром ответил Генрих, подойдя совсем близко к жене, проведя рукой по её волосам,- Я пришёл не оскорблять. Я хочу предложить союз. Этот брак для меня спасение, но на какой срок? Помогите мне сегодня, а завтра, благодаря мне, у Вас будет всё.

- Мы же договорились, - вздохнула Маргарита, мягко отстранившись от него, - Вы не придёте сегодня ко мне. Ни сегодня, и никогда.

- Да, это правда, - согласился Генрих, - Мы договорились. Но, дайте мне руку, Марго,- он взял её руку в свою, - Научите меня, я - способный ученик. Ведите меня, я здесь как слепец. Эти коридоры приведут к пропасти, из которой живым мне не выбраться. Ваши братья, наверняка, меня убьют.

- Вы заблуждаетесь, - пыталась уверить его Маргарита, хотя сама не была уже ни в чём уверена.

- Они всё равно убьют меня. А вы станете для них лишь обременительной вдовой,- не останавливался Генрих.

- Мои родственники не желают вам зла, - в пол - голоса произнесла она.

- Вы сильнее их всех. Ваша мать встанет перед вами на колени. Вы станете королевой, Марго,- веско заявил Наваррский.

- Замолчите, - взволнованно прошептала Маргарита, приложив палец к его губам, - Даже разговоры с глазу на глаз могут быть опасны.

Генрих подошёл настолько близко, что она могла слышать его дыхание, и поцеловал молодой женщине руку:

- Наш брак-политический. Пусть таким и будет. Мы лишь пешки в хитросплетении их интриг, так давайте разрушим их планы. Будьте моим союзником! Заключим пакт, тайный пакт! Не будьте мне врагом...

- Замолчите, - чуть слышно вымолвила Маргарита.

- Я вам не враг. Я - ваш друг! Станьте и Вы моим другом, моим союзником. Вы будете моим союзником? - взгляд Наваррского, равно как и его прикосновения, обжигали своей искренностью и проникновенностью.

- Может быть. А теперь уходите. Уходите, - бессильно выдохнула она

- Ваш брат? Любовник? Или оба вместе? - Генрих указал на дверь кабинета, - Не говорите, я не хочу знать. Если бы вы хотели предать меня, вы бы дали мне договорить. Я не прошу Вас быть мне любовницей, но, вижу , что вы честны со мной, а в данном положении мне гораздо важнее ваша преданность, чем пылкая страсть с вашей стороны, - с чувством проговорил Беарнец.

Маргарита стыдливо покраснела

- Возможно, когда-нибудь я смогу познать Вашу признательность другого рода, а пока мне вполне достаточно вашей дружбы. Вы - истинная жемчужина Франции.

* * *

- Гугеноты будут мстить за Колиньи. Они готовят резню. Я это знаю, - говорила Екатерина, и непроницаемое неподвижное лицо королевы-матери было похоже на восковую маску - впредь история запомнит её, как зловещую убийцу и интриганку, что распростерла свои адские чёрные крылья над французским королевством, а не как королеву-миротворицу, всеми силами старавшуюся сберечь для своих потомков страну, сгоравшую в пламени религиозных и межклановых войн, ознаменовавших период правления её сыновей. Недовольства вспыхивали по всей стране всё чаще, принимая масштабы стихийного бедствия и угрожая жизням самих представителей двора, и только решительные меры и выдержка могли сохранить им жизнь и укрепить влияние и авторитет правящей семьи.

- Расследуйте всё. Мне нужен убийца, - требовал король.

- Ты их видел? Они горят ненавистью. Они оскорбляют нас. Сначала они пойдут на Лувр. Они нас всех убьют. Они нас перебьют, ты слышишь? В последнее время они были заняты сбором людей и оружия.

- У меня тоже есть оружие, и у меня есть люди! - возразил Карл.

- Их тысячи, этих свадебных гостей. Они хотят показать свою силу и теперь не остановятся.

- Колиньи мне как отец, - твердил Карл, - Я поклялся разобраться с этим.

- Не называй его так! - закричала оскорблённая Екатерина,- И не надо взывать к отцу! Если б твой отец был сейчас здесь, он знал бы, что делать. Твой отец знал, что какой бы ни был король, его надо уважать.

- Учись у де Гиза. Он понял, что надо первым наносить удар, а не ждёт, когда нападут на него.

- Это обвинение? - поднял бровь от удивления Гиз.

- Нашли твой пистолет,- пожал плечами Анжу.

- Тем лучше,- губы Гиза искривились в ухмылке,- Я жаждал совершить это преступление.

- Тебя ни в чём не упрекают,- Анжу убрал непослушный локон с лица,- Надо было стрелять точнее.

- Тот, кто покушался на Колиньи, хотел обвинить в этом меня,- задумчиво произнёс Гиз.

- Тогда начинай расследование, защити Колиньи, Гиз! - запротестовала Екатерина, - Если бросишь все силы короля на это расследование, то погубишь королевство, которое я всеми силами пытаюсь возродить. После смерти вашего отца вся грязная работа на мне! И меня это не страшит! Я спасу своих детей. Я готова жизнь положить ради вас.

- Это вы приказали убить адмирала Колиньи? - Карл ужаснулся от своей догадки.

- Да, я! - вскричала королева-мать,- Я одна. Не надо было промахиваться. Твой брат прав. Теперь надо идти до конца. Надо убрать лидеров и немедленно - это заставит их успокоиться и сделает сговорчивее. Сегодня вечером, ночью. Конде, потом Добинье... Телиньи, Бовуа, Морне...

- Дюбортаса, Ларошфуко.

- Миосенса и других.

- Крюсоля, Арманьяка.

- И, конечно, Генриха.

- Нет, его не надо! - захрипел Король, задыхаясь от очередного приступа удушья,- Не трогайте Генриха!

- Колиньи.

- Колиньи, - Карл теребил завязки на своей рубашке, лицо его было влажным от выступившего пота, глаза лихорадочно блестели, в уголках рта выступила пена, - Вы хотите смерти адмирала? Я - тоже. Тоже. Он меня подавляет - думает, что может править вместо меня. Но, пока ещё я король Франции,- ему уже трудно было говорить, речь его стала походить на бульканье, губы посинели, зрачки были расширены, - И всех остальных гугенотов Франции вместе с ним! Ни один из них не останется в живых. Ни один, кто мог бы потом меня упрекнуть,- уже почти скулил он.