Никита Бычков - Фантом – Начало

– Мне все-равно кто ты! Я ни за что не откажусь от своих слов, которые ты слышал от меня на обеде. Мне не за что перед тобой извиняться, если кто-то и должен сейчас извиниться, так это ты! – Обстановка была накалена до предела, всего несколько мгновений отделяло Влада от того, чтобы вступить в драку.

– Ну все, теперь ты точно попал! Сейчас, я разобью тебе голову, может быть тогда, ты немного поумнеешь. – После сказанных слов, он слегка закатал рукава, и пошел в мою сторону, приговаривая что-то о том, что мне не пережить этого дня.

Вот и настал тот миг, когда я возможно во второй раз в жизни, окажусь на пороге смерти. Влад был всего в нескольких метрах от меня, и это расстояние стремительно сокращалось каждую долю секунды. Но неожиданно для себя, в моей голове послышался уже знакомый мне голос. Я уже успел подзабыть этот низкий, хрипящий, говорящий в пол тона голос из того жуткого сна. Он сказал мне: – Не бойся, он тебя не тронет, я не позволю. – И после этого замолчал, так и не объяснив мне, как именно он собирается помочь мне.

Влад уже почти вплотную подошел ко мне, занеся руку на отмажь для совершения сокрушительного удара. Я стоял неподвижно. Не смея даже пошевелиться, я замер в ожидании столкновения с этой непреодолимой силой, которая на огромной скорости надвигается прямо на меня, не оставляя мне ни единого шанса на счастливый конец в этой истории. Но случилось чудо, Влад оступился, споткнулся буквально на ровном месте! Он упал, ударившись своей огромной головой о камни. Этот удар судьбы, или же просто счастливый для меня случай, вырубил гадкого негодяя, оставляя меня победителем, в этой не совсем честной битве. Окружающие ахнули от увиденного зрелища, как такое может быть?! Двое ребят убежали в лазарет, так как у Влада, из головы текла кровь, окрашивая в багровые цвета внутренний школьный двор.

Позднее, все местные вовсю обсуждали это происшествие. Влад получил сильнейшую контузию и ослеп на один глаз, эта тема была на устах и в ушах каждого, кто жил в интернате. Я же решил отказаться от той, неистовый силы, и больше никогда не прибегать к ее помощи, так как счел ее слишком непредсказуемой и опасной для общества, а возможно и для меня самого. Эти активные обсуждения, породили слух, что со мной лучше не связываться, мол у меня дурной глаз. С моими соседями по комнате, также никто не хотел общаться, они считали, что, если они делят со мной одну крышу, это значит, что они тоже могут быть опасны для всех окружающих. Мы превратились в изгоев. Славу, Николая и меня, стали называть чертовой троицей. Нам более не оставалось ничего другого, как сплотиться воедино, одни, против целой армии слухов и предрассудков, одни, против всех тех ужасных слов, выпущенные в наш адрес подобно стрелам, выпущенных прямо в сердце. И как будто нам этого было мало, окружающие нас люди сделали все, для того чтобы превратить нашу жизнь в стенах интерната, в сущий кошмар. Поначалу ребята не понимали, почему окружающие так относятся к ним, а когда они это выяснили, было уже слишком поздно что-либо менять, им оставалось только одно, принять все как должное, и тешить себя надеждой на счастливое будущее, надеждой, что когда-нибудь все это должно закончиться. Но оно не заканчивалось, каждый день мы подвергались гонениям среди своих сверстников. После мы заметили, что даже учителя интерната стали относится к нам с пренебрежением, из-за чего наша успеваемость стала снижаться. Через три года, того ада что нам пришлось пережить, нас все чаще стала посещать одна и та-же мысль. Мысль о том, что надо поскорее бежать прочь из этого проклятого места. Ни меня, ни моих друзей, не держало в этом месте абсолютно ничего, никаких перспектив дальнейшего проживания здесь, мы не видели. Екатерина Петровна и ее отец, Петр Анатольевич, так и ни разу, за все три года не навестили меня, и хоть я был им бесконечно благодарен за то, что они сделали для меня в прошлом, внутри меня поселилась некая обида на них, за то, что они не нашли на меня ни единой минуты своего свободного времени. У ребят так и вовсе никого не было, и поэтому терять им было попусту нечего. В один из тяжёлых и серых дней, после занятий, мы как всегда встретились в своей комнате…

– Привет всем. – Сухо поздоровался Николай.

– Ага. – Ответил Слава.

– Привет ребята, как прошел день? – Так, как каждый новый день был очень разнообразен, меня всегда интересовал этот вопрос. У изгоев общества каждый день не похож на предыдущий.

– Сегодня лучше, чем обычно. Меня пнули под зад всего два раза за день, вместо обычных пяти! Так что, в целом не плохо. – Это и в правду не самый плохой день в жизни Николая.

– Эх, а как у тебя Слав?

– Вам лучше не знать.

– Да ладно тебе, рассказывай, давай. – Подключился Коля.

– Если коротко, то это был, пожалуй, самый ужасный день из всех, которые мне приходилось здесь пережить, а их было немало, сами знаете. В общем, это не может так продолжаться. Раз уж мы не можем развернуть ситуацию в свою пользу, не можем вернуться в прошлое, чтобы все исправить, нам остается сделать только одно. Нам надо бежать отсюда, без оглядки, и чем дальше, тем лучше. – Слава вновь поднял, пожалуй, самую популярную тему для беседы за последнее время, мысль, о том, чтобы совершить побег, уже давно не дает нам троим спокойно спать по ночам.

– Да, думаю ты прав! Ты чертовски прав, но вот только как? Как мы это сделаем? – Коля полностью поддерживал идею Славы, он понимал, что наше положение в обществе и так уже хуже некуда и побег из этого места, пусть и не исправит общей картины жизни, но уже точно не сделает ее еще хуже.

– У меня есть план, который точно сработает. – Этими словами он пробудил в нас надежду, ведь если план надежный, то он станет для нас ключом к дверям новой жизни, жизни, которая находится за пределами этой проклятой школы.

– Что это за план, поделись им с нами. – Спросил я, сгорая от любопытства.

– Помните, как-то раз я рассказывал вам про ключ, который открывает дверь к черному входу в столовой, ну тот, через который обычно продукты заносят?

– Ну да, было дело, и дальше то что? – Мы замерли в ожидании того, что нам ответит Слава.

– А дальше то, что сегодня, я добыл тот самый ключ! И теперь мы можем свалить отсюда. – В тот момент, когда Слава достал из своего нагрудного кармана, ключ от черного входа в столовой, который по определению являлся для нас счастливым билетом на волю, я не мог поверить своим глазам.

– Не может быть, неужели это правда, и мы, что, и в правду можем уйти? – Ликовал от восторга Николай.

– Да, можем. И сделаем мы это прямо сегодня, когда стемнеет и все уже лягут спать. Если кто-то не хочет идти на такой риск, то пожалуйста, тут каждый вправе самостоятельно сделать свой выбор. – Он был абсолютно прав, медлить было нельзя, да и просто, не было уже никаких сил терпеть все те насмешки и издевательства от своих сверстников.